Я и представить не могла, что обычный поход за продуктами способен перевернуть всю мою жизнь. Однако именно это произошло в тот роковой вторник, который стал поворотным моментом в наших отношениях с Лёней.
— Лен, я домой, — крикнула я, переступая порог квартиры.
Тишина. Странно, муж должен был вернуться с работы час назад. В воздухе витало что-то неуловимое, тревожное.
— Лёня?
Прошла на кухню – никого. В гостиной – пусто. Сердце начало биться чаще, предчувствуя неладное. Заглянула в спальню и... замерла. Лёня сидел на краю кровати, уставившись в одну точку. Рядом валялся мой телефон с разбитым экраном. Его поза, напряжённые плечи – всё кричало о том, что случилось что-то серьёзное.
— Что случилось? – испуганно спросила я, чувствуя, как холодок пробежал по спине.
Он медленно поднял глаза. Я не узнала этот взгляд – холодный, колючий, полный... ненависти? Никогда раньше я не видела у него такого выражения лица.
— Кто такой Артём? – процедил он сквозь зубы, каждое слово звучало как удар.
Я растерянно моргнула, пытаясь осмыслить вопрос: — Какой Артём?
— НЕ ПРИТВОРЯЙСЯ! – заорал он так, что я вздрогнула. Его голос, обычно такой родной и тёплый, сейчас резал слух. – Я всё видел! Все эти сообщения, звонки!
— Лёнь, ты о чём вообще? – я попыталась подойти ближе, но он отшатнулся, словно от прокажённой.
— О твоём любовнике! – он швырнул в меня телефоном.
Я едва увернулась. Сердце заколотилось как бешеное, в ушах зашумело.
— Какой любовник? Ты с ума сошёл?! – мой голос дрожал от обиды и непонимания.
— Не ожидал от тебя такого, Ань, — покачал Лёня головой. В его глазах стояли слёзы, и это разбивало мне сердце. – Шесть лет вместе... И ради чего? Ради какого-то хмыря?
— Лёня, послушай... – я сделала ещё одну попытку приблизиться, объяснить, но он резко встал.
— Нечего слушать! – отрезал он. – Я всё понял. Собирай вещи и убирайся!
— Но...
— ПОШЛА ВОН!
Я выбежала из комнаты, глотая слёзы. Что происходит? Откуда это безумие? Как наша счастливая жизнь за считанные минуты превратилась в этот кошмар?
На автопилоте я собрала небольшую сумку. Руки дрожали, вещи выскальзывали из пальцев. В голове крутилась одна мысль: "Это какая-то ошибка. Он одумается. Это не может быть правдой".
Выходя из квартиры, я обернулась. Лёня стоял в дверях спальни, глядя куда-то сквозь меня. Его лицо было искажено болью и гневом.
— Лёнь, — прошептала я. – Я клянусь, ты ошибаешься. Давай поговорим...
— Уходи, — глухо ответил он. – Просто уходи.
Дверь захлопнулась за моей спиной, отрезая меня от прежней жизни.
Три дня. Три чёртовых дня я жила у подруги, пытаясь достучаться до мужа. Звонки, сообщения – всё впустую. Каждый час без ответа был как маленькая смерть.
Лена, хозяйка квартиры, где я сейчас обитала, старалась поддержать меня как могла. Но даже её оптимизм таял с каждым днём.
— Ань, может, съездишь домой? – осторожно предложила она на третий вечер. – Поговорите лицом к лицу...
Я покачала головой: — Он не открывает. Я пробовала.
Лена вздохнула и вдруг напряглась, глядя в свой телефон.
— Ань, ты только не волнуйся, — она присела рядом, и я почувствовала, как внутри всё сжалось. – Но, кажется, твой благоверный... того.
Она протянула телефон. На экране – пост Лёни в соцсети:
"Не верьте женщинам! Все они – лживые твари! Особенно моя бывшая жена. Анна, ты – шлюха!"
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Каждое слово било, словно пощёчина.
— Лен, — прошептала я, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. – Мне страшно. Он словно с катушек слетел.
— Да уж, — вздохнула подруга, обнимая меня за плечи. – Слушай, а может... – она замялась. – Может, и правда есть этот Артём?
— Какой, блин, Артём?! – я вскочила, чувствуя, как внутри закипает гнев. – Нет никакого Артёма! Я понятия не имею, о чём он!
— Тихо-тихо, — Лена подняла руки. – Ладно, верю. Но откуда тогда эти его фантазии?
Я покачала головой, чувствуя, как силы покидают меня: — Не знаю. Просто не знаю.
Той ночью я долго не могла уснуть. В голове крутились обрывки воспоминаний: наша первая встреча, предложение руки и сердца, свадьба... Как мы могли пройти такой путь, чтобы в итоге оказаться здесь?
Где-то под утро меня всё-таки сморил сон. Но и он не принёс облегчения.
Ночью мне приснился кошмар. Лёня гнался за мной по тёмному лесу, размахивая топором и крича:
— Предательница! Я тебя уничтожу!
Деревья мелькали по сторонам, ветки хлестали по лицу. Я бежала, задыхаясь, чувствуя, как он настигает меня.
— Лёня, пожалуйста! – кричала я. – Это ошибка!
Но он не слушал. Его глаза горели безумным огнём.
— Ты разбила мне сердце! – ревел он. – Теперь я разобью твоё!
Я споткнулась о корень и упала. Обернувшись, увидела занесённый надо мной топор...
И проснулась в холодном поту. Сердце колотилось как сумасшедшее. В голове крутилась одна мысль: "Надо что-то делать. Иначе я сойду с ума".
Утром я решилась. Собрала волю в кулак и поехала домой. Будь что будет, но так продолжаться не может.
Подъезжая к дому, я чувствовала, как дрожат руки. Шесть лет счастливой жизни – неужели всё это можно перечеркнуть в один момент?
Дверь открыла соседка – бабуля Степановна. Её обычно приветливое лицо было омрачено тревогой.
— Анечка! – всплеснула она руками. – Господи, что ж вы не заходите-то? Лёнька ваш совсем плох.
— В каком смысле? – похолодела я, чувствуя, как сердце уходит в пятки.
— Да пьёт без продыху, — покачала головой старушка. – Буянит, кричит что-то про предательство. Вы уж разберитесь, милая. Жалко ведь парня.
Я сглотнула ком в горле. Лёня никогда не был запойным. Что же с ним случилось?
— Спасибо, Мария Степановна, — кивнула я. – Я... попробую поговорить с ним.
Старушка ободряюще похлопала меня по плечу: — Давай, девонька. Любовь всё победит, вот увидишь.
Если бы она знала, как я хотела в это верить.
Я осторожно вошла в квартиру. Запах перегара ударил в нос, заставив поморщиться. В воздухе висела тяжёлая, гнетущая атмосфера.
— Лёня? – позвала я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Из спальни донеслось невнятное мычание. Сердце сжалось от боли и страха. Я на цыпочках подошла к двери и заглянула внутрь.
То, что я увидела, заставило меня ахнуть.
Комната превратилась в настоящую свалку. Повсюду валялись пустые бутылки, окурки, какие-то бумаги. Шторы были задёрнуты, и в полумраке я едва различала очертания мебели.
А посреди этого хаоса – Лёня. Небритый, опухший, в грязной одежде. Он полулежал на кровати, уставившись в потолок пустым взглядом.
— Явилась? – прохрипел он, не поворачивая головы. – Ну и как там твой Артёмка?
Я сделала глубокий вдох, стараясь унять дрожь в руках: — Лёнь, — я осторожно присела рядом. – Давай поговорим спокойно. Объясни мне, откуда взялся этот Артём?
Он икнул и попытался сфокусировать на мне взгляд: — Из твоего телефона, дорогуша. Я всё видел.
— Что именно ты видел? – я старалась говорить мягко, хотя внутри всё клокотало от обиды и непонимания.
— Сообщения! Звонки! – он махнул рукой, чуть не сбив пустую бутылку. – "Котик, встретимся сегодня?" Тьфу!
Я нахмурилась, пытаясь осмыслить услышанное: — Лёнь, в моём телефоне нет таких сообщений. И никакому Артёму я не писала. Клянусь тебе.
— Врёшь! – он попытался встать, но не удержал равновесие и плюхнулся обратно на кровать. – Я... я сам видел!
Я огляделась по сторонам: — Где мой телефон? Давай вместе посмотрим и разберёмся.
Он неопределённо мотнул головой: — А? Телефон? Не помню...
Я вздохнула. Разговаривать с ним в таком состоянии было бесполезно.
— Ладно, — сказала я, вставая. – Давай-ка для начала тебя в порядок приведём. А потом поговорим.
Следующий час я потратила на то, чтобы заставить мужа принять душ и поесть. Это было нелегко – он упирался, огрызался, но постепенно стал приходить в себя.
Пока он, слегка протрезвевший, сидел на кухне, я навела подобие порядка в квартире. Выбросила бутылки, проветрила комнаты, загрузила стиральную машину. Всё это время в голове крутились мысли: "Как мы дошли до этого? Неужели он действительно мог поверить, что я ему изменяю?"
— Ань, — вдруг позвал он с кухни.
Я обернулась. В его глазах стояли слёзы, и от этого зрелища у меня защемило сердце.
— Прости меня, — прошептал он. – Я... я не знаю, что на меня нашло. Просто увидел эти сообщения и... крышу снесло.
Я присела рядом, осторожно взяв его за руку: — Какие сообщения, Лёнь? Расскажи по порядку. Давай разберёмся вместе.
Он потёр лицо, словно пытаясь стереть остатки хмеля: — Я пришёл домой пораньше. Хотел сделать тебе сюрприз, — начал он. – Купил цветы, вино... А тут твой телефон на столе завибрировал. Ну, я глянул... А там сообщение от какого-то Артёма. Типа "Котик, встретимся сегодня?"
Я покачала головой, чувствуя, как внутри всё сжимается: — Лёня, клянусь, я не знаю никакого Артёма. И таких сообщений у меня не было. Никогда.
— Но я видел! – он снова начал заводиться, в глазах мелькнул знакомый огонёк ярости.
— Тихо-тихо, — я крепче сжала его руку. – Давай разберёмся. Ты уверен, что это был мой телефон?
Он нахмурился, пытаясь сосредоточиться: — Ну да... Вроде твой чехол...
— А пароль? – спросила я, чувствуя, как внутри зарождается странное подозрение. – Как ты его разблокировал?
Лёня растерянно моргнул: — Э-э-э... Не помню. Он сам разблокировался, кажется.
Я почувствовала, как внутри всё похолодело. Что-то здесь было не так. Мой телефон всегда защищён паролем, и Лёня это знает.
— Лёнь, — медленно произнесла я, боясь спугнуть внезапную догадку. – А ты не мог... случайно... взять чужой телефон?
Он уставился на меня, словно я сказала что-то на инопланетном языке: — В смысле?
— Ну, может, кто-то из соседей забыл? Или...
И тут нас обоих осенило. Мы одновременно повернулись к окну. Прямо напротив, в доме через дорогу, жила семья Артёмовых. У них была дочка – Катя. Ровесница нашей Машки.
— Твою мать, — простонал Лёня, закрывая лицо руками. – Я идиот.
Я почувствовала, как внутри разливается облегчение, смешанное с горечью. Недоразумение разрешилось, но какой ценой?
— Погоди, — сказала я, вставая. – Давай проверим.
Я набрала номер Кати. После нескольких гудков раздался голос её мамы: — Алло?
— Здравствуйте, Ольга Петровна. Это Анна, соседка. Скажите, Катя не теряла недавно телефон?
— Ой, Анечка, представляете, да! – воскликнула женщина. – Три дня назад. Мы его обыскались. А что, вы нашли?
Я почувствовала, как к горлу подступает ком: — Да, кажется, он у нас. Мы сейчас принесём.
Повесив трубку, я повернулась к Лёне. Он сидел, низко опустив голову.
— Ань, — прошептал он. – Как я мог быть таким кретином?
Я подошла и обняла его за плечи: — Лёнь, ты не кретин. Просто... эмоции взяли верх.
— Какие, на хрен, эмоции?! – он вскинулся, в глазах стояли слёзы. – Я тебя обвинил черт знает в чём! Выгнал из дома! И всё из-за дурацкой ошибки!
Я вздохнула, чувствуя, как внутри борются обида и любовь: — Да, это было больно. Очень больно, Лёнь. Но знаешь... может, оно и к лучшему?
Он уставился на меня, словно я сказала что-то безумное: — Что?
— Ну, подумай, — я села рядом, взяв его за руку. – Откуда вообще взялись эти подозрения? Почему ты так легко поверил, что я могу тебе изменить?
Лёня опустил глаза, и я увидела, как по его щеке скатилась слеза: — Я... я не знаю. Просто в последнее время мы так мало времени проводили вместе. Ты вечно занята, я на работе пропадаю... Иногда мне казалось, что мы отдаляемся друг от друга.
— Вот именно, — кивнула я, чувствуя, как к горлу подступают слёзы. – Мы отдалились друг от друга. И это привело к такому недоверию. Лёнь, мы чуть не разрушили нашу семью из-за глупости и неумения разговаривать.
Он сжал мою ладонь, и я почувствовала, как по телу разливается тепло: — Ань, я... я всё исправлю. Клянусь. Я буду лучшим мужем на свете. Только... прости меня. Пожалуйста.
Я улыбнулась сквозь слёзы: — Мы исправим. Вместе. Но обещай мне, что больше никогда...
— Никогда, — перебил он, глядя мне в глаза. – Клянусь, я больше никогда не усомнюсь в тебе. И сделаю всё, чтобы заслужить твоё прощение.
Я обняла его, чувствуя, как отпускает напряжение последних дней: — Я люблю тебя, дурачок. Давай просто будем чаще разговаривать, хорошо?
Он кивнул, крепко прижимая меня к себе.
Тридцать дней пролетели незаметно. Мы с Лёней, будто вновь окунувшись в пору первой влюблённости, коротали вечера вдвоём. Прогулки под звёздами, трапезы при мерцании свечей, задушевные беседы обо всём на свете – всё это вернулось в нашу жизнь. А он? Он каждый божий день удивлял меня, показывая, насколько я ему дорога.
Как-то раз, сидя на балконе и любуясь угасающим днём, супруг мой вдруг обернулся. Лицо его было непривычно серьёзным: — Слушай, нам нужно потолковать.
У меня ёкнуло сердце, внутри всё сжалось: — Ты меня пугаешь. Что стряслось?
Он набрал в грудь воздуха, словно перед прыжком в воду: — Помнишь тот злосчастный день? Ну, когда я по ошибке залез в чужой мобильник?
Я кивнула, не понимая, к чему он клонит.
— Я ведь тогда действительно хотел сделать тебе сюрприз, — продолжил он. – Купил цветы, вино... И кое-что ещё.
Он достал из кармана маленькую бархатную коробочку. У меня перехватило дыхание.
— Я хотел попросить тебя обновить наши клятвы, — сказал он, открывая коробочку. Внутри лежало прекрасное кольцо с бриллиантом. – И вот теперь, после всего, что мы пережили, я хочу сделать это снова. Анна, ты выйдешь за меня замуж? Снова?
Я почувствовала, как по щекам текут слёзы: — Да, Лёнь. Конечно, да.
Он надел кольцо мне на палец, и мы обнялись, чувствуя, как наша любовь стала ещё крепче после всех испытаний.
А ещё... мы ждали ребёнка. Да-да, именно так. Оказалось, что в тот самый день, когда я ходила в магазин, я планировала купить тест на беременность. Но из-за всей этой заварушки с телефоном так и не успела. Узнали мы об этом уже после примирения, и это стало для нас настоящим чудом.
Теперь, сидя на диване в обнимку с мужем, я думала: как странно устроена жизнь. Иногда нужна встряска, чтобы понять, что действительно важно.
— О чём задумалась? – шепнул Лёня, целуя меня в макушку.
Я улыбнулась, поглаживая едва заметный животик: — О том, что недоверие на пустом месте чуть не разрушило нашу семью. Но в итоге... сделало её крепче.
Он крепче прижал меня к себе: — Я больше никогда...
— Тшш, — я приложила палец к его губам. – Я знаю. Просто люби меня.
— Всегда, — выдохнул он.
И я поняла: что бы ни случилось, мы справимся. Вместе. Потому что настоящая любовь способна пережить любые испытания и стать только сильнее.