оглавление канала, часть 1-я
Павел вернулся довольно быстро (конечно, ему по ушам не шандарахнуло, как мне), неся в обеих руках штук шесть или семь спелых диких яблок. Я, с улыбкой благодарной дурочки, приняла их, и рассовала по карманам. Одно оставила, и тут же, протянула его своей лошадке с умильными словами:
- Кушай, милая…
Кобылка сначала осторожно принюхалась, а потом, одним движением теплых влажных губ, смела подношение с моей ладони и принялась с чувством хрумкать сочным плодом. Не оборачиваясь к Павлу, чувствуя спиной его взгляд, я спросила:
- Как ее зовут? У нее же должно быть имя?
Он усмехнулся.
- У каждого должно быть имя… Ее зовут Тыныш[1].
Я быстро обернулась, и, пристально глядя на Павла спросила, чуть жестче:
- А как зовут тебя? Ты ведь так и не сказал…
Мгновение мы смотрели друг другу в глаза. И, скажу честно, мне не понравилось то, что я увидела в его. Жесткий, острый, словно лезвие бритвы и какой-то яростный взгляд, словно он с большим трудом сдерживает бурлящий вулкан своих эмоций. Момент прошел, взгляд его опять прикрылся щитом благодушия, и он с усмешкой проговорил:
- Не думал, что тебе это так важно. – Я молчала, не отводя от него взгляда, и он нехотя проговорил: - Меня зовут Пазылбек[2]… Но, прошу тебя, не называй меня так при всех. Для всех остальных я Павел.
Я только молча кивнула ему в ответ. Мне на несколько секунд показалось, что я влезла куда-то в самые глубокие и потаенные закрома его души, но лишь на очень короткий момент. Но, даже от такого короткого мига, мне было как-то не по себе. Ох, и вляпалась же я, по полной программе!
Павел (пусть будет пока так), помог мне сесть на лошадь, и не оглядываясь, пошел к своему коню каурой масти. Лихо запрыгнул в седло, и осторожно тронул пятками бока, понужая его идти вперед. «Сергеич», ожидавший нас на тропе, неодобрительно и сурово смотрел на наше приближение, но ни Павлу, ни мне не было сказано ни одного неодобрительного слова или какого-либо замечания. Выстроившись прежним порядком, мы продолжили свое движение вверх по ущелью.
Настроение у меня было – хуже некуда. Но я старалась не унывать и думать о предстоящем с оптимизмом. Но мой оптимизм как-то не хотел проявлять себя, спрятался, зараза, куда-то, и носа не казал! Решив не думать о плохом, я стала вспоминать наш поход с друзьями. Но и этот путь меня опять привел к тому событию, с которого все и началось. Как там они? Юрок, Татьяна? Подействовал гипноз на подругу или она что-то заподозрив, кинулась к Юрке, чтобы разработать план по моему спасению? Обремененная этими мыслями, я даже стала оглядываться назад. Вдруг они там пробираются, прячась за камнями? Но, наткнулась на пустой, равнодушный взгляд едущего позади меня изваяния (человеком его язык не поворачивался назвать), и крутить башкой перестала, чтобы не вызывать лишних подозрений.
Сумерки спустились мгновенно, как и всегда бывает в горах, окутав все плотным сизым покровом. Где-то высоко в ущелье, завели свою заунывную песню шакалы. Лошади стали нервно прядать ушами и пофыркивать. Наш небольшой отряд остановился. «Сергеич» подозвал Павла. Они о чем-то посовещались, и Павел крикнул:
- Привал…!
Крикнул не очень громко, но горы подхватили этот звук и по ущелью прокатилось: «Вал…Вал… Вал…».
Не дожидаясь помощи, я сползла с лошади, и с облегчением выдохнула. Пока не уселась на камень, я даже не понимала, как меня вымотала дорога. Ноги слегка тряслись, все тело болело, будто меня долго и методично колотили камнями. Все-таки, как бы я не храбрилась, а этот чертов акустический удар сказался на мне не самым лучшим образом. И когда ко мне подошел Павел, мне не нужно было прикидываться уставшей. Он с сочувствием посмотрел на меня сверху вниз и тихо проговорил:
- Потерпи… Сейчас костер разведем, горячим тебя накормлю, и ляжешь отдыхать. Ты и так была молодцом, такой путь для городской девчонки верхом на лошади, да еще после всего, что случилось… - И он восхищенно зацокал языком.
Мне его комплименты были до… Ну, в общем, плевать мне было на его комплименты. Я и сама про себя все знала. И сейчас я хотела только одного: лечь и вытянуть ноги. Мыслей в голове никаких не было, только ровное гудение, словно у меня внутри работал трансформатор, и все тело отзывалось на это гудение какой-то болезненной вибрацией. Поудобнее усевшись на нагретый за день валун, я привалилась спиной к другому камню, и, кажется, отключилась.
Мне показалось, что прошло не более минуты с того момента, как я прикрыла глаза. Но когда я очнулась от чьего-то легкого касания за мое плечо, небо над головой было уже черно-синим, усыпанным крупными лохматыми звездами, а из-за горы выползал тонкий серп вновь народившейся луны. Я до пояса была укрыта теплым и легким одеялом, а под головой к камню, кто-то подложил маленький тюфячок. «Кто-то» - это, скорее всего, Павел. Потому как, представить, что это делал «Сергеич» моей фантазии не хватало.
Неподалеку горел, потрескивая небольшой костер. Пахло дымом и чем-то необычайно вкусным. У меня сразу неприлично заурчало в животе, и я вспомнила, что сегодня целый день ничего не ела. Протерла глаза, потянулась, расправляя затекшие конечности и только тогда увидела, что рядом, на корточках сидит Павел с миской в руках, от которой поднимался едва заметный ароматный парок, щекочущий нос. Я сглотнула слюну и тихо прошептала:
- Привет… Я, кажется, уснула, прости.
Он слабо улыбнулся одними губами, а глаза оставались серьезными, и, почему-то, немного печальными, словно он уже начинал скорбеть о моей нелегкой судьбе. Протянув мне миску с вкусным варевом, он коротко бросил:
- Поешь… Тебе сейчас нужны силы. И ступай спать в палатку. Там намного удобнее, чем на камнях. Тебе отдельную поставили. – И тут же развернулся и ушел опять к костру.
Я не стала манерничать, а довольно бодро принялась махать ложкой. Суп был и правда отменного вкуса, с какими-то неизвестными мне специями и приправами. Тарелку я опустошила быстро, и почувствовала, что от сытной и горячей пищи меня опять клонит в сон. Мелькнула, правда, мысль, что мне в еду подмешали какого-то сонного зелья. Но большой опасности, даже если это так и было, я в этом не усмотрела. Хоть высплюсь как следует перед… Об этом самом «перед», точнее, о том, что следовало за ним, думать совсем не хотелось. Будет проблема – будем решать. А хороший отдых мне сейчас, и впрямь, не повредит.
Собрав в охапку одеяло с тюфячком, я поплелась, спотыкаясь о каждый камень, в сторону костра, где стояла небольшая ярко-желтая одноместная палатка. Возле костра сидел «Сергеевич» и остановившимся взглядом, совершенно пустым, смотрел в огонь. На мое появление с кучей одеяла в руках, никак не прореагировал, словно меня тут и вовсе не было. Павел, хлопотавший над котелком, подвешенным над костром, молча кивнул мне головой в сторону палатки. Тоже молча. Китайцев нигде видно не было. Наверное, их отправили в дозор. Странные они какие-то, больше похожие на роботов, чем на людей. А вдруг… Так, стоп! Я тормознула собственный полет фантазии. Все эти домыслы и догадки – сплошное пустое занятие, не приводящие ни к каким конструктивным решениям. Собралась спать – иди и ложись. На свежую голову завтра утром обо всем и подумаешь!
Я забралась в нутро палатки, манящей некоей безопасностью, на полу которой был расстелен спальник. Раздеваться не стала, только сняла обувь. Упала поверх мягкого мешка, и натянув на себя одеяло с головой, закрыла глаза.
Я стояла на вершине, той самой, с которой и начались все мои проблемы. Холодный ветер, пролетевший сквозь ледяные шапки гор, холодил лицо и трепал волосы. Солнце садилось за гору, разбрасывая последние лучи по склонам. Я посмотрела вниз, в урочище, в котором мы недавно собирали с друзьями урюк. Там не было деревьев, не было зелени. Только серые россыпи камней, да река, по-прежнему разрезающая долину почти напополам. И все свободное пространство было заполнено людьми в коричневой странной одежде, больше похожей на обычные куски ткани, обмотанные вокруг тел. Они стояли плотными рядами, и их было много, очень много. Кое-где, среди этой толпы видны были штандарты с красно-коричневыми полосами и каким-то странным изображением, не то головы неведомого чудовища, не то какого-то запутанного узора, рассмотреть который отсюда, со своего места, я не могла. Люди стояли молчаливые, словно в ожидании чего-то.
Вдруг, позади меня раздался звук тихих шагов, и чья-то сильная рука схватила меня за предплечье. Я дернулась всем телом, пытаясь вырваться, но держали меня крепко. Обернувшись, я увидела Павла. Нет, скорее уж Пазылбека. Он был одет в шикарные, шитые золотом одежды, малиновые шелковые шаровары, заправлены в низкие кожаные сапожки, тоже расшитые золотом. На голове высокий тюрбан из такого же малинового шелка, посредине которого был прикреплен огромный черный камень. Лучи заходящего солнца падали на него и поглощались этой чернотой, превращаясь внутри камня в какой-то бурлящий поток. Дрожащим голосом я проговорила:
- Павел? Отпусти меня, ты делаешь мне больно!
Его полные губы искривились в ядовитой усмешке, темно-карие глаза блеснули, словно стальное лезвие клинка. Он хрипло засмеялся.
- Я не Павел, глупая! Я – Багыш-Хан! Повелитель этих мест! Ты сейчас снимешь барьер, чтобы мои нукеры могли пройти в другой мир! – С этими словами, он сильно толкнул меня по направлению к вершине, где вокруг скального выступа в виде головы какого-то диковинного зверя, горели огромные чадящие факелы.
Я упала на камни и ободрала в кровь ладони. Поднялась на ноги, и еще раз окинула урочище взглядом. Коричневое войско стояло молча и неподвижно. Только на ветру трепыхались красно-коричневые штандарты. Я попятилась от этого нового Павла, и замотала головой.
- Я не умею открывать никакие барьеры! А, если бы и умела, никогда бы этого не сделала этого для тебя!!
Он опять скривил губы, и змеиным шепотом проговорил:
- Ну тогда, попрощайся со своими друзьями… - И указал мне куда-то в сторону. Я проследила движение его руки и увидела, как четверо «коричневых» выводят из-за скалы Татьяну с Юркой. Руки у них были прочно связаны за спиной, лица все в ссадинах и кровоподтеках. У Юрки совершенно заплыли оба глаза, а Татьяна пыталась вытереть о собственное плечо в кровь разбитые губы. Они не смотрели в мою сторону, а только друг на друга. Я замерла в ужасе, не веря своим глазам. Как?! Откуда они тут взялись?! Как попали к этим «коричневым»?! Не дожидаясь от меня ответа, Павел-Багыш-Хан, коротко рубанул рукой, и Юрка с Татьяной полетели в пропасть. Дико закричав, я кинулась туда, где только что стояли мои друзья, пытаясь прыгнуть вслед за ними. Но чьи-то сильные руки крепко схватили меня с двух сторон, стараясь прижать к земле. Я стала биться в их стальном захвате, все время, как заведенная, надрывая горло, и срывая связки, выкрикивая: «Нет!!! Нет!!! Н-е-е-е-т…!!!!»
[1] Тыныш – тихий, тихая с казахского языка.
[2] Пазылбек – достойный, лучше всех с казахского языка.
