Врач, увидев в медицинской карте фамилию пациента, долго и недоверчиво разглядывала внешность Василия. По годам рождения они были примерного одного возраста - чуть больше шестидесяти, и поэтому она решила, что ошибки быть не должно.
- Значит, Бесполезняков? Василий? Так?
- Нет не так! - сердито запыхтел Василий. - Беспозняков я! Там же у вас написано! Говорите мою фамилию правильно!
- Не всё ли равно, как правильно?.. - усмехнулась женщина. - И как только такие фамилии придумывают? Бесполезняков...
- Беспозняков! - занервничал Василий, и тут же закашлялся, да так тяжело и натужно, что казалось, сейчас от этого кашля его легкие взорвутся.
- Кашляй в кулак или в сторону! - закричала на него врач, и даже закрылась от него каким-то документом. - Что за привычка у вас, у мужчин, сопли по сторонам раскидывать?
Василий кое-как остановил свой кашель, и хотел было ответить врачу как-нибудь едко и хлестко, как он умел, но тут же опомнился. Ведь он, как-никак, больной, а она - врач. Ещё обидится и выпишет вместо нужного лекарства какого-нибудь слабительного. Потом будешь бояться лишний раз кашлянуть. Поэтому он от обиды только сжал зубы, и стал ждать команды снять рубашку. Так оно и произошло.
- Ну-ка, рубашку свою задери повыше, - тут же приказала женщина в белом халате, и стала прослушивать его холодным фонендоскопом. - Дыши... Не дыши... Глубоко дыши. Куришь?
- Нет.
- Врёшь.
- Правда, не курю! - сердито воскликнул Василий.
- А в молодости же ты дымил? Правильно, ведь?
- Ну, да... В молодости - было дело.
- Долго дымил?
- Ну, да...
- Опускай рубашку. Пьешь?
- Нет...
- Да чтоб ты всё врешь-то, Бесполезняков?! – опять заругалась на него врач. - Боишься, что ли, признаться в своих грехах? Не бойся, я никому больше не расскажу.
- Я Беспозняков! - не выдержал и закричал на неё Василий. - И я не вру! Что ты ко мне привязалась со своими глупыми вопросами? Тебе не все равно, какой я? Я уже давно завязал со всеми вредными привычками! Лучше скажи, почему мне нынче так дышать тяжело?
- А потому что время у тебя такое наступает, Василий, - нагло усмехнулась она. – Начинается расплата за молодость!
- Что? - Василий замер. - Какая ещё расплата? За какую ещё молодость? У же знаю, что у меня хронический бронхит. Я почти каждый год от него страдаю. Только в этом году у меня, почему-то, слишком сильный кашель. При чём здесь какая-то молодость?
- А бронхит, думаешь, у людей просто так бывает? - опять усмехнулась врач. - Это и есть расплата за молодость. И расплата эта - закономерная. Ты вспомни, каким ты был, когда тебе было двадцать с небольшим лет.
- Что значит, каким я был? - Василий замер, не понимая, что от него хочет эта сумасшедшая женщина. - Обычным я тогда был. Как все.
- Ой, ли? А может, всё-таки, не как все? - Она вдруг затрясла перед его носом своим указательным пальцем. - У тебя, Бесполезняков, на лице написано, что был ты в то время хулиганом и бабником. Пользовался тем, что красавчиком тебя все считали, и прожигал свои дни впустую. А теперь ты, вон, во что превратился.
- Во что я превратился? - опешил Василий.
- Сам знаешь- во что. Весь какой-то скрюченный стал, как майский гриб сморчок. А почему?
- Потому что, возраст у меня подошёл такой...
- Какой возраст? – Она сокрушённо затрясла головой. - В нашем возрасте люди в космос ещё летают. А ты сморщенным стал, потому что в молодости всю свою энергию на девок выплеснул!
- Каких девок? - Василий аж заскрипел зубами от злости. - Ты это?.. Ты кто такая? Ты жена мне, что ли, чтобы девками меня попрекать. Давай, выписывай мне какие-нибудь таблетки, и я пойду отсюда. Что за врачи пошли? Давно уже на пенсию нужно таких выгонять! От старости, из ума выжили, а всё туда же, лезут людей лечить. И их, почему-то, всех в нашу поликлинику суют.
- Таблетки-то я тебе сейчас выпишу, не бойся... - Она схватила ручку, и стала размашисто писать рецепт на специальном бланке. - Только этими таблетками, Василий, ты уже прошлого не вернешь. Как был ты Бесполезняковым, таким и остался...
- Ты, чего привязалась к моей фамилии?! - уже по-настоящему взорвался Василий. - Имей в виду, я сейчас выйду из кабинета, и пойду сразу в регистратуру! Возьму там книгу отзывов, и жалобу на тебя накатаю! Вот, взяла моду, пациентов оскорблять. Как твои фамилия имя отчество? Быстро мне говори!
- Фамилию мою хочешь узнать? – Она пыталась прожечь его своим испепеляющим взглядом. - Феоктистову Светлану помнишь, Бесполезняков? А по отчеству она была Владимировна. Что замер? Помнишь, или нет? Может, и память у тебя тоже вся сморщилась?
- Феоктистова?.. - Василий замер, и во все глаза уставился на врача. - Не может быть... Это ты, что ли?.. Света?..
- Неужели я так изменилась? - хмыкнула женщина.
- Ты, вообще, другая стала... - простонал он. - Вообще, другая...
- Да и в тебе от красавца остались только уши. И нижняя губа всё такая же обиженная. Ну, что скажешь, Вася? И куда ты от меня сбежал тогда? Сорок лет назад. Я ведь тебя ждала какое-то время. Надеялась, что ты своё слово мужское сдержишь, и приедешь за мной.
- Так, я, это... - Василий страшно растерялся. - Я, того... Завербовался я, и..
- Чего, не придумывается ничего, да? Это называется, поматросил и бросил? Так, кажется?
- Так мы же тогда молодыми были, Света... – попытался виновато улыбнуться Василий. - Молодыми и глупыми...
- И слов своих держать не умели, да? Эх, Вася... Я вот тебя сейчас рассмотрела, и думаю - а хорошо, что ты тогда исчез. Три месяца мне сказки рассказывал про любовь, а потом – хоп – и сбежал. Намучилась бы я с тобой, с таким. И развелись бы мы всё равно. У тебя жена хоть есть?
- Есть... - кивнул он.
- Одна, или несколько их было?
- Одна... Но я поздно женился… Почти в сорок...
- А у меня в сорок первый ребёнок почти школу закончил... Да, хорошо, что у нас с тобой ничего не получилось... Ну, ладно, Вася Бесполезняков, вот тебе твой рецепт. Ничего страшного у тебя нет. Бронхит... Пропьешь лекарства, и кашель пройдёт.
- А ты тогда долго меня ждала? – осторожно спросил Василий.
- Тебе, разве, не всё равно? - опять усмехнулась она. - Всё, Вася, иди отсюда... Иди... Мы с тобой давно чужие. Совсем чужие. Я тебя, если честно, только по фамилии и узнала. Так что, лишних вопросов не задавай, бери рецепт, и не задерживай меня. Нынче больных, сам видел, полный коридор.
- Эх, Света… - тяжело вздохнул он, и поплелся на выход.
- Эх, Вася… - так же тяжело вздохнула она, после того, как он закрыл за собой дверь.