Жанна сидела на скрипучем деревянном стуле, обтянутом потёртым бархатом, и крутила в руках серебряное колечко — маленькое, почти детское, но с удивительно сложным узором. В этом кольце, как в капле ртути, замкнулось её прошлое, и сейчас, спустя двадцать лет, она никак не могла понять, почему снова держит его в руках.
Осеннее солнце лилось через пыльное окно её маленькой однокомнатной квартиры в хрущёвке. Окно выходило на унылый двор, где всегда стояли одни и те же машины, в основном старенькие «Жигули» и «Москвичи». Тихий звук радио, доносящийся из соседней комнаты, разбавлял тишину, но не давал покоя. Где-то по комнате сквозняк лениво гремел страницами забытой газеты. Все это делало день почти невыносимо медленным, вязким, как засахарившийся мёд.
Жанна редко возвращалась мыслями к тому времени. Но сегодня, доставая с верхней полки старую коробку с фотографиями, она нечаянно нашла то самое кольцо. Это было кольцо из её детства, подаренное Лёней, её первой любовью. Она и не подозревала, что оно всё это время лежало здесь, среди старых писем, пожелтевших открыток и нескольких чёрно-белых снимков.
Лёня был мальчишкой из соседнего двора. Стройный, с веснушками и неуклюжими движениями, он всегда носил за собой запах табака, хотя никогда не курил. Они встретились как-то весной, когда воздух был напоён запахами сырой земли и тополиной пыльцой, когда дышалось легко, но странно щемяще.
— Жаннка, иди сюда! — Лёня махал ей рукой с футбольного поля, как будто звал не девушку, а старого друга, — покажу одну штуку.
И Жанна бежала к нему, смеясь, и её сердце прыгало в груди, как мячик. Он показал ей маленькую самодельную деревянную лодку, пущенную по ручью за домом. Казалось бы, ничего особенного, но для неё это был символ их общей тайны, их дружбы, которая в ту весну постепенно превращалась в что-то большее.
Летом, когда Жанне исполнилось пятнадцать, Лёня принес ей это кольцо.
— Это не простое кольцо, — сказал он, протягивая маленькую бархатную коробочку. — Оно волшебное.
— Правда? — Жанна засмеялась, прищурив свои ярко-голубые глаза.
— Если наденешь его и загадаешь желание — сбудется, — Лёня смотрел на неё серьёзно, с каким-то детским волнением, хотя его мальчишеская непосредственность всё ещё проглядывала в каждом движении.
— А ты загадывал? — Жанна ощутила лёгкое тепло в груди, глядя на его слегка покрасневшие щеки.
— Загадал, — пробормотал Лёня и неожиданно добавил: — Чтобы ты всегда была рядом.
Слова его были простыми, почти наивными, но Жанна поняла, что именно в этот момент её сердце окончательно ему покорилось. Кольцо оказалось чуть велико для её тонких пальцев, но она носила его на цепочке, не снимая, до самого конца лета. А потом… Потом всё изменилось.
Осень принесла с собой не только увядание природы, но и странное ощущение хрупкости. Жанна все чаще ловила себя на том, что смотрит на Лёню с тревогой, будто что-то тёмное надвигается на их тихое счастье. И однажды это случилось. Лёня уехал. В армию. Она знала, что это произойдёт, ведь все мальчишки их двора в какой-то момент уходили служить, но для неё это стало ударом.
— Вернусь — женимся, — сказал он перед отправкой. Жанна помнит тот день до мелочей: холодный ветер, его руки, пахнущие резиной от старого велосипеда, и серьёзные глаза, в которых впервые не было привычной лёгкости.
Жанна писала ему каждый день, словно хотела заполнить пространство между ними буквами, словами, строчками, чтобы не дать расстоянию их разлучить. Лёня отвечал редко, но каждое его письмо было сокровищем. Она хранила их в той самой коробке, которую сегодня открыла впервые за много лет.
Потом всё изменилось так резко, что Жанна не успела осознать. В одно из писем Лёня не ответил. А через месяц она получила письмо от его матери: «Лёньки больше нет…»
Как можно описать этот момент? Она сидела на кухне, держа в руках сложенный листок, и в этот миг всё, что было до того, перестало существовать. Их лодочки, их кольцо, их несбыточные мечты — всё исчезло, как дым.
Жанна долгое время не могла избавиться от чувства, что всё это сон. В первые дни она ещё надеялась, что это ошибка, что Лёня просто перестал писать из-за какой-то ерунды, что он появится на пороге с улыбкой и скажет: «Ну что, Жаннка, дождалась?»
Но этого не произошло. Вся её жизнь тогда словно погрузилась в некий туман. Время шло, а она пыталась жить дальше. Но сердце больше не билось с той силой, что прежде. Кольцо она сняла и спрятала в ту самую коробку, вместе с фотографиями, письмами и воспоминаниями.
Прошло двадцать лет. Жанна вышла замуж, родила дочь, которая теперь училась в школе. Муж, Игорь, был хорошим человеком, добрым, заботливым. Но с Лёней его не сравнить. Никого нельзя было сравнить.
И вот сейчас, держа в руках то самое кольцо, Жанна поймала себя на мысли: что же она загадала тогда, двадцать лет назад, когда впервые надела его? Кажется, ничего. Всё думала о его словах, о том, что он загадал быть с ней рядом.
Она сидела, глядя на кольцо, и вдруг почувствовала, как давно не испытывала того волнения, которое было когда-то. Жизнь текла, но что-то важное — то, что определяло её — осталось в прошлом. Может, если бы она загадала тогда какое-то желание, всё было бы иначе?
Но прошлое невозможно изменить.