Все признавали еë тяжëлый, точнее, крайне упрямый характер. Так-то, она была человеком очень мягким и даже черезчур уступчивым по отношению к незнакомым или малознакомым людям, начальству. Но, только не в том случае, когда что-то вбивала себе в голову намертво. Так, она была крайне уступчивой ко всем соседям, что по кооперативному дому, где, почти до конца жизни была членом ревизионной комиссии, что по моей даче. Так, недавно переехавшей из Магадана (сама ли она туда ездила, ещё тот вопрос), хамоватой старообрядке из Курганской области родом, мои тëтушки не перечили ни в чëм. Случай с копкой картошки в костюмах для пчеловодов, это как раз, с тëтей Ритой был. Собственно, я ещё весной хотел поставить двоеданку на место. Привезла со своего Катайска ульи с пчëлами и расставила прямо в огороде. Тëтушки скандал потушили тогда, а в сентябре, мы с тëтушкой, вдвоём, приехали копать картошку. Тепло, сухо, солнце. А у дамочки безрукой проснулись пчëлы. Рамки убрала в тепло, они и проголодались, обрадовались бабьему лету. А цветов то и нет. Те, со злости, давай окучивать два одуванчика на нашем огороде, да и по другим разлетелись. У нас в доме, аж между рамами жужжали, ладно в дом не пролезли. Как докапывать? Как в мешки грузить? Людмила эта дала нам по костюму с сеткой. Жарко, зараза, эти жужжат всё равно, противно. А главное, с соседних огородов нам прилетело. Дескать, раз вы в костюмах, значит это вы натравили своих пчёл на тружеников села. Могли и побить сгоряча. Картошка, с опухшими лицами, вкууусная!
Как вообще я оказался под опекой тëти Риты на 10 лет? Осенью 68-го умерла мама. Через год, после бабушки, почти день в день, что заставило мальчишку, прадед через год ждать новой беды, слава Богу, напрасно. Здесь же встал вопрос, кто будет меня воспитывать дальше.
Бабушка моя была матерью героиней, так что оставались четыре сесты, две семейные, со своими детьми, старше намного и две бездетные, с которыми мы и жили в одной квартире, всем понаехавшим из Талицы в Свердловск табором. И был ещё мамин брат с семьёй, тогда тоже жившие с нами. Они, как и отец, насколько я помню, в качестве опекунов или усыновителей не рассматривались. Выбирал я и выбирал между Талицей, Пермью и Свердловском. Это сейчас я понимаю, что зря, наверное, выбор доверили восьмилетнему мальчишке. Я и выбрал самый бесконфликтный вариант, как казалось. Переезжать никуда, в том числе и в Талицу, которую я любил больше Свердловска, не надо. Приноравливаться к строгим мужчинам - дяде Вите или Геннадию Петровичу, тем более. Там и схлопотать, если что, легко можно было.
А здесь и школа уже, с друзьями. В общем, назначили опекуном тëтю Риту, а младшая, тëтя Люда, вроде как помогала. Так всю жизнь и возились, сперва со мной, потом с моими детьми, каждое лето на даче, а тëтя Рита ещё и со старшим внуком, Олегом, успела поводиться. Не имея своих детей, была прабабушкой.
Была она человеком решительным. В Талице, до сих пор, насколько знаю, всего один техникум, Лесо-технический, тот, который ещё Николай Кузнецов заканчивал. Вот и работает большинство таличан в лесной сфере. А она, в четырнадцать лет, сорвалась в Свердловский радиотехникум поступать. И поступила. Не знаю, как у них тогда с общежитием было, только жила она у дальнего родственника. Ну как родственник. Я понял, что его самого прадед с прабабушкой усыновили. Какие уж документы тогда писали не знаю, только фамилия у него была своя, в Свердловск он перебрался давно и его линия нашей родни интеллигентская такая. Мы растеряли друг друга, но дочерей его помню. Такие классические учительницы, типа той, что Ханаева играла. Ребëнком надо было всё выяснять, сейчас уж поздно. Например, почему мы жили, вместе с дедом, всей семьëй в съëмном полуподвале, напротив бани на Куйбышева (единственный дом не снесли пока), если чуть позднее, мы часто бывали у него в гостях на Уралмаше, в собственной квартире, со старинной мебелью и пыльными антресолями, где я любил прятаться?
Как бы то ни было, этот дед Терентий приютил тëтушку, она обжилась в большом городе, устроилась после техникума инженером на военный завод, перетащила двух младшеньких, сестру и брата. А затем, получив на заводе возможность вступить в кооператив, вызвала из Талицы нас. Мама и так, из-за болезни, со Свердловска не вылазила. Так что, примерно ясно, какой был характер у ушедшей вчера тëтушки? Видит цель, не видит препятствий. И так всю жизнь.
Когда зимой 71-го, я, по собственной дурости, подхватил пневмонию, от которой едва не умер и после которой приобрëл астму, тëтушки задались целью вылечить. Одна летит в отпуск со мной в Ялту, пить кислородные коктейли, значит вторая едет в Боровое, Казахстан, пить кумыс во всесоюзной противотуберкулëзной здравнице. Ходили из посëлка каждый день за свежим. Тëтя Рита, никогда не умевшая плавать, научила, в Ялте, меня. Короче, я попал ещё в более жëсткие руки, чем талицкий дядя Витя :)
Как бы то ни было, тëтушки, вдвоëм, при безусллвном лидерстве старшей, заменили мне и отца и мать, за что я им бесконечно благодарен. Хоть путь и не был устлан розами.
На заводе, кстати, она была тоже очень уважаемым человеком. Когда, уже будучи несколько лет на пенсии, решилась уйти, чтобы сидеть всё лето на даче с моими детьми, отпускать не хотели. Ну и действительно, как там аримя и флот без еë техники? Сейчас, когда завода много лет нет, думаю, что вряд ли выдал тайну.
Господь забрал еë вчера, наверное, ему виднее, хотя ещё совсем недавно она выглядела не болезненнее своих сверстниц 80+. Ещё говорят, тех, кто ушёл во сне или без сознания, Он любит. Ну да, тëтушка без вариантов, заслужила эту любовь. Если есть что-то Там, то она точно в Раю.