Чем больше социализма у себя дома выстраивает Америка, тем больше американский трудяга становится Афоней, но с таким гениальным отличием, что упрекнуть его в пофигизме никак не получится. Однако Афоня остаётся Афоней.
Совести-то у меня во! С прицепом! А времени нет.
Борщёв объяснял своё наплевательство к работе нехваткой времени. Американец же ссылается на опасные условия труда. Вот конкретный пример из жизни нашего знакомого престарелого американца.
Ему за 80. Преклонный возраст. Жизнь на убыли. Чахнет и теряет вес чуть ли не на глазах. Ходить перестал. Прикован к постели. Обслуживает его на дому хоспис, хотя обслуживает - понятие растяжимое, и растянулось это понятие до предела под натиском урагана Елена (Helena).
Медсестра должна была на днях навестить нашего знакомого дедушку. Раз не приехала. Ладно, бушевали ураган и ливень, хотя в наших краях не так сильно, как в Северной Каролине. Не приехала медсестра и на следующий день, в субботу. Приехала в воскресенье? Нет. Сослалась на опасности на дорогах.
Какие такие опасности?
Повсюду висят деревья на проводах. Опасно.
А навигатор в телефоне у Вас есть? В наши дни можно же что угодно объехать и доехать куда надо.
Нет, всё равно опасно.
Тупик. Примерно такой диалог состоялся между медсестрой хосписа и дальним родственником дедушки. Дедушка, можно сказать, одинокий. Возможно, медсестра навестит его в понедельник, если не побоится выехать на дорогу.
Чтобы читатель представил себе ситуацию на наших дорогах, скажу, что машины снуют туда-сюда. Кто за генератором. Кто поесть. Кто просто так, от нечего делать. Деревья кое-где, да, висят на проводах. Местные мужики отпили деревья так, чтобы можно было проехать примерно так, как на нашей улице:
Хоспис находится в сорока минутах езды от дедушки, в том самом городе, куда одна наша знакомая ездит в церковь и к друзьям в гости, видимо, не замечая никакой опасности на дорогах. Ездит так, словно и не было никакого урагана, но медсестра категорично отказывается ехать к слабеющему дедушке.
Ещё одна важная деталь, о которой стоит написать отдельно: оплата труда медсестры. Если бы дедушка оплачивал её работу по часам, самоотверженности медсестры не было бы предела, но, к сожалению, её работа оплачивается государственной страховкой для пенсионеров (Medicare) вне зависимости от того, приехала медсестра к своему клиенту или нет.
За один день "ухода" за дедушкой хоспис получает (а не зарабатывает) около $3 тысяч. Три тысячи долларов в сутки! Если бы только медсестра получала эту сумму наличными да в руки. Дедушке была бы тогда оказана такая помощь, что он бы ещё протянул лет двадцать.
Ну, а так как оплата производится автоматически, от государства на банковский счёт хосписа, то есть в обход дедушки, то на пути к дедушке появляется вдруг столько опасных препятствий, что ехать к нему на самом деле не стоит. Если спросить медсестру, есть ли у неё совесть, то она ответит примерно как Афоня:
Совести-то у меня во! С прицепом! Но на дорогах опасно.
И всё. Не придраться. Как во время коронобесия. Почему школы закрывали? Опасно. Почему операции откладывали непонятно на сколько? Опасно. Самое интересное - то, что все, кто ссылался на опасность, регулярно получал зарплату из государственной казны или государственной страховки, а школьники с больными выкручивались как хотели или как умели.
И чем больше государство берёт на себя заботу о гражданах, тем больше граждане становятся Афонями.
Кстати, слово совесть (conscience) - одно из многих слов, которым американцы с большим трудом дают определение. Я, как учитель со стажем в Америке, знаю. Слово самоотверженность вообще отсутствует в английском языке. Dedication или selflessness - это не то. Работают американцы от сих до сих и с выходными, а за сверхурочные (overtime) получают надбавку.
А мы, кстати, так и сидим без света, но, слава Богу, выходные прошли. Грузовики с электриками замелькали в понедельник и в нашем Простоквашино. На выходных никто у нас не устранял последствия урагана. Да и народ не возмущался. Запасся топливом и генераторами, мол, на всё воля Божья. Вернее, на всё воля Афони, но про "Афоню" американцы не знают.
