— Мама, я рядом, ты слышишь? — Анна присела на краешек постели и сжала прохладную руку матери. На её ладони выступил пот, но женщина не двигалась, лишь едва заметно пошевелила губами.
Последние недели казались ей бесконечным марафоном. Анна вставала ранним утром, готовила матери бульон, вытирала пот с её лба, меняла простыни, и каждый раз — каждый чёртов раз — надеялась на хоть малейшее слово благодарности. Но мать молчала. Всегда молчала.
— Я ведь только тебя хочу видеть рядом, — шептала она Антону, её брату, когда тот заглядывал раз в неделю, бросая через порог: «Как дела, мам?». Она оживала при его приходе, словно забывая о боли. Антон улыбался дежурно, гладил её по голове и снова исчезал, оставляя сестру наедине с заботами. Антон был её солнцем.
Анна давно привыкла. Сколько она помнила себя, мама восхищалась младшим братом, а ей оставались лишь обязанности. Но она смирилась. Кто ещё, если не она?
— Как же ты похож на отца, — повторяла мать, глядя на Антона. — Такой умный, такой сильный... Ты единственный, кто мог бы нас вытащить, если бы что-то пошло не так.
А Анна? Она была невыразительной тенью, словно на неё и не стоило тратить слова. «Неблагодарная», «непослушная», «вечно в облаках». С детства её называли неудачей, той, которая родилась слишком рано, как будто именно она во всем виновата. Но разве было её виной, что мать лишилась отца слишком рано? Разве это было её наказанием?
----
Мать умерла тихо, не сказав ни слова, сжав руку Анны до белых костяшек. Никаких прощальных фраз, никаких последних признаний — только ледяное молчание. Анна осталась в пустой комнате, рядом с телом, стараясь не думать о том, что она сделала всё, что могла.
Но даже в этот последний момент мать оставалась верна себе.
— Она ведь всегда любила его больше, — произнесла Анна себе под нос, глядя в пустую стену. Как можно так любить одного ребёнка и так ненавидеть другого?
Антон не стал торопиться на похороны. Он явился лишь к концу службы, когда всё уже было закончено. В черных очках, с недовольным выражением лица, он быстро обнял сестру, отдал кому-то ключи от машины… а потом, по обыкновению, исчез в неизвестном направлении.
----
На следующий день Анне пришлось разбираться с наследством.
— Вашей мамой был составлен завещательный акт, — медленно, с подчёркнутой учтивостью сказал нотариус, глядя на бумаги. Он явно что-то знал. Секунды тянулись, словно вязкая смола, прежде чем он продолжил: — Всё имущество передано вашему брату, Антону Петровичу.
Анна застыла, чувствуя, как ком подступает к горлу. Она не могла дышать.
— Простите, как это всё? — прошептала она. — А мне?
— Никаких указаний о вас в завещании нет, — равнодушно сказал нотариус. Он даже не поднял глаз, словно это было привычное дело. Словно это была не её жизнь, которая только что рухнула.
Анна почувствовала, как что-то внутри неё ломается. Она сидела, глядя на ровные строчки текста, которые кричали о том, что она — ничего не стоила для собственной матери.
— Всегда знала, что она не любила меня, — Анна стиснула зубы, почувствовав боль в груди. Она поднималась медленно, как ржавчина, разъедая всё внутри.
----
— Ты не могла подумать, что это был просто способ облегчить её последние дни? — почти ехидно бросил Антон, когда она позвонила ему с этой новостью. — Мама знала, что ты всё равно не справилась бы с домом, ты ж никогда не любила такие вещи.
— А ты справишься? — Анна с трудом сдерживала гнев. — Ты вообще когда-нибудь что-то делал для неё, кроме того, что приходил раз в неделю на десять минут?
— Я был для неё всем, — отрезал Антон. — А ты всегда была… ну ты понимаешь, такой себе.
Она бросила трубку и осталась стоять одна в темной кухне. В этот момент реальность окончательно обрушилась на неё.
Все её усилия, все её жертвы — ничто.
----
Каждую ночь Анна лежала, глядя в потолок, и в её голове крутились одни и те же мысли: как мать могла так поступить? Почему? Она провела с ней последние месяцы, отдавая всё, что имела, забыв о своей жизни, о своих мечтах. Она жертвовала всем ради неё.
И что она получила взамен? Ничего. Абсолютное ничто.
Это было несправедливо…
Но ведь жизнь никогда не была справедливой для неё, верно? С самого детства она знала своё место — где-то на задворках, в тени идеального брата. И пусть она старалась, пусть она рвалась, это ничего не меняло. Она была той, кого всегда можно было игнорировать, той, кто никогда не заслуживал любви.
И что теперь?
----
Прошло несколько месяцев. Анна пыталась двигаться дальше. Однажды, возвращаясь домой, она увидела свет в доме матери. Подойдя к двери, она услышала знакомый голос.
— Да-да, дом на продажу, конечно. Сестра? Нет, она вообще ни при чём, не беспокойтесь, всё моё.
Это был Антон. Он уже вел переговоры о продаже дома.
Будто не было всех тех ночей, когда Анна держала мать за руку. Будто её существование вообще не имело значения.
Анна постояла немного, потом резко развернулась и ушла. Она не хотела больше слышать его голос. Не хотела больше думать о прошлом. Она устала быть той, кого не замечают. Она заслуживала большего.
----
Прошло ещё несколько недель. Антон продал дом, и Анна больше не видела его. Её сердце оставалось тяжёлым, но она знала: теперь она свободна от всех ожиданий, от всего, что её держало.
Единственное, что ей оставалось, — это начать жить заново.