— Вы с ума сошли! - воскликнул директор Парижской оперы, швырнув партитуру на стол. —Это не музыка, а какофония!
Клод Дебюсси побледнел, но взгляд остался твердым.
— Месье, вы просто не готовы к новому. Но будущее - за этой музыкой.
— Вон из моего кабинета! - прорычал директор.
Выйдя на улицу, Дебюсси глубоко вздохнул. Он знал - придется бороться за каждую ноту. Но он изменит мир музыки, чего бы это ни стоило…
Все началось в январе 1867 года. Маленький Клод, которому едва исполнилось четыре с половиной года, оказался на коленях у настоящей оперной звезды - Ортанс Шнейдер. Эта женщина была легендой парижских бульваров, ее фаворитами были особы королевских кровей, прозвище дамы говорило само за себя: "бульвар для принцев".
Ортанс, похоже, очаровала малыша. Она спросила его: "Чего же ты хочешь от жизни, малыш?" Клод, не задумываясь, выпалил: "Чтобы меня любили!" Этот ответ определил всю его дальнейшую судьбу.
В тот вечер мальчик впервые услышал настоящую музыку. Тощий господин, похожий на кузнечика (это был сам Оффенбах!), сел за рояль, и полились волшебные звуки. Клод был так очарован, что попытался оттолкнуть маэстро от инструмента, заявив: "Я тоже умею играть и сочинять песенки!"
Этот случай произошел в доме тетки Клода - Маргариты Дебюсси, известной всему Парижу под именем Октавии де ля Фероньер. Когда-то она была звездой полусвета, но теперь посвятила себя воспитанию племянника. Маргарита ничего не жалела для мальчика: ни дорогих игрушек, ни нарядных бархатных курточек. Правда, за все платил ее "благодетель", известный парижский банкир.
Через месяц после памятного вечера у Клода появился первый учитель музыки. А 22 октября 1872 года одиннадцатилетний мальчик сдал вступительные экзамены в Парижскую консерваторию. Профессор Мармонтель был в восторге: "Ваш ребенок - вундеркинд!"
Казалось, перед Клодом открывается блестящее будущее. Но судьба распорядилась иначе. Однажды, возвращаясь с урока, мальчик встретил на улице отца. Взглянув в его глаза, Клод понял - беззаботное детство закончилось.
Отец привел сына в тесную каморку на улочке Клапейрон. Здесь ютилось все семейство Дебюсси - отец, мать и трое детей. Братья немедленно отобрали у Клода нарядные курточки, сестра забрала любимый теплый шарфик. Мать сухо заметила: "Он может давать уроки музыки, чтобы платить нам за проживание".
Но у отца были другие планы. "Это же курица, которая будет нести золотые яйца!" - заявил он. "Как только он получит в консерватории первую премию, ему разрешат давать концерты. И мы поедем в Россию. Говорят, музыкантам там платят золотом!"
С этого дня жизнь Клода превратилась в ад. Отец заставлял его играть днем и ночью. За любую ошибку бил по рукам тяжелой железной линейкой. Костяшки пальцев ломило так, что мальчик рыдал даже во сне. Распухшие пальцы отказывались подчиняться, и на очередном конкурсе бывший вундеркинд не получил даже почетной грамоты.
Отец махнул рукой на неудачника. Теперь Клод бегал по Парижу, давая уроки, чтобы в конце недели заплатить матери за стол и кров. Казалось, мечты о славе рухнули навсегда...
Но судьба Клоду сделала неожиданный поворот. Именно тогда профессор Мармонтель предложил ему необычную работу.
"Послушай, мой мальчик," - сказал он, хитро прищурившись, "у меня есть знакомая, которой нужен пианист для путешествия по Европе. Это не просто работа, а шанс увидеть мир! Ее зовут мадам фон Мекк, она русская и очень, очень богата."
Клод и представить не мог, насколько необычной окажется эта дама. Надежда Филаретовна фон Мекк была вдовой железнодорожного магната и управляла его империей железной рукой. Ее боялись и уважали, о ней ходили легенды. Она славилась не только деловой хваткой, но и эксцентричными выходками.
Куда бы ни отправлялась мадам фон Мекк, за ней следовал целый караван слуг и помощников. В каждом городе она занимала лучший отель, бесцеремонно выселяя других постояльцев. Ее появление всегда вызывало переполох.
Клод впервые увидел ее на террасе роскошного Гранд-отеля. Сердце у него екнуло от волнения. В кресле-качалке восседала худощавая седая женщина с властным лицом. Она читала книгу, не обращая внимания на окружающих. У ее ног лежал огромный черный пес, похожий на адскую гончую. За спиной маячил телохранитель, настоящий русский богатырь с окладистой бородой, одетый в яркую красную рубаху.
Мадам фон Мекк подняла глаза от книги и окинула Клода цепким взглядом.
"Сколько вам лет, молодой человек?" - спросила она резко.
Клод почувствовал, как у него пересохло в горле.
"Семнадцать с половиной, мадам," - пролепетал он.
Надежда Филаретовна фыркнула, словно услышала что-то забавное.
Затем она царственным жестом указала на рояль, стоявший в углу террасы.
"Что ж, покажите, на что вы способны."
Клод играл около получаса, выкладываясь по полной. Его пальцы летали над клавишами, извлекая то нежные, то страстные звуки. Закончив, он обернулся к мадам фон Мекк, ожидая реакции. "Вам... понравилось?" - спросил он неуверенно.
Надежда Филаретовна поджала губы.
"Молодой человек," - сказала она строго, "запомните раз и навсегда. Я не выношу, когда на меня смотрят во время игры. Это отвлекает от музыки. Отныне вы будете играть в соседней комнате, а я буду слушать."
Клод растерялся, не зная, как реагировать на такое странное требование. Но тут случилось нечто, перевернувшее весь его мир.
Дверь распахнулась, и на террасу влетела юная девушка. У нее были золотистые локоны и огромные сияющие глаза. Щеки раскраснелись от бега, а в глазах плясали озорные искорки.
"Мама, это он? Новый учитель музыки из Парижа?" - воскликнула она звонким голосом.
Клод замер, пораженный ее красотой. Как у такой суровой женщины могла быть столь очаровательная дочь? Это казалось чудом.
"Да, Соня, это месье Дебюсси," - ответила мадам фон Мекк. "Он будет давать тебе уроки, если ты действительно хочешь учиться."
Девушка просияла. "О да, я буду так стараться! Клянусь Казанской Богоматерью, я буду самой прилежной ученицей!"
Соня оказалась настоящим вихрем эмоций. Она то часами сидела за роялем, разучивая гаммы с фанатичным упорством, то вдруг надувала губки и отказывалась даже подходить к инструменту. Ее настроение менялось так же быстро, как погода в апреле.
Однажды она притащила Клоду горсть леденцов.
"Знаете что? Я придумала! Буду звать вас Воличкой, как моего старшего брата. Вы не против?"
Клод только улыбнулся в ответ. Он уже понял, что спорить с Соней бесполезно. Да и не хотелось - ее неожиданные выходки только добавляли очарования.
Лето пролетело как один миг. Перед отъездом Соня взяла с Клода обещание. "Вы ведь вернетесь в следующем году? Я попрошу маму снова вас пригласить. Обязательно приезжайте!"
И действительно, перед летними каникулами Клод получил официальное приглашение от секретаря мадам фон Мекк. На этот раз его звали в имение Брайлово на юге России.
Надежда Филаретовна встретила его куда теплее, чем в первый раз.
"Признаться, мне не хватало вашей игры," - сказала она почти дружелюбно. А Соня, улучив момент, шепнула ему в коридоре: "Воличка, свет мой, я так ждала нашей встречи!"
Теплыми летними вечерами они гуляли вдвоем по окрестностям имения. Бродили по лесу, сидели на берегу озера. Лунный свет серебрил волосы Сони, превращая ее в сказочное видение.
"Научи меня всему французскому," - просила она с озорной улыбкой. "И языку, и поцелуям!" И, не дожидаясь ответа, сама целовала его.
На третье лето их встреча произошла уже в Москве. Семья фон Мекк занимала огромный 52-комнатный особняк на Рождественском бульваре. Соня заметно повзрослела и похорошела. В первый же вечер она отвела Клода в укромный уголок сада.
"О Воличка," - прошептала она, прижимаясь к нему. "Я больше не ребенок. Я хочу быть твоей, по-настоящему!"
Клод был ошеломлен. Он понимал, что влюблен без памяти, но также осознавал пропасть, разделявшую их. И все же, наутро он решился на отчаянный шаг. Дрожа от волнения, он отправился просить руки Сони у мадам фон Мекк.
Надежда Филаретовна выслушала его с каменным лицом. Когда Клод закончил свою пылкую речь, она долго молчала. Наконец, ее губы скривились в усмешке.
"Месье Дебюсси," - сказала она ледяным тоном, "я ценю хороших лошадей. Но это не значит, что я готова породниться с конюхом."
Это был конец. Вечером того же дня двое дюжих казаков буквально затолкали Клода в вагон поезда, отправлявшегося в Париж. Они стояли на перроне, не сводя с него мрачных взглядов, пока состав не тронулся.
Так закончилась эта глава в жизни Клода Дебюсси. Но воспоминания о золотоволосой Соне и лунном свете над русским озером навсегда остались в его сердце. И, возможно, в его музыке...Жизнь казалась разбитой. Как он объяснит отцу и матери, отчего вернулся раньше срока? Да они его и слушать не будут. Клоду так хотелось с кем-то поговорить, излить свою печаль...
И он вспомнил о мадам де Ванье. Друзья звали ее просто Аликс. Она училась в частной школе пения, где Дебюсси подрабатывал аккомпаниатором. Ей шел тридцать третий год, в глазах Клода она была почтенной матроной.
Аликс кормила его, вечно голодного студента, обедами. Потом Клод играл в гостиной, Аликс пела. Ее вечно спешивший куда-то муж-коммерсант хвалил юношу: "Вы отлично аккомпанируете Аликс, месье Дебюсси! Мое начальство любит слушать, как она поет".
Аликс сама открыла ему дверь. Повела в гостиную, напоила чаем. Видела, как дрожит в руках Клода чашка, пока он сумбурно рассказывает, как его выгнали из семейства фон Мекк.
"Вы можете пожить у нас, - предложила Аликс. - Будете давать нашим детям уроки и аккомпанировать мне".
В конце месяца Клод с семейством Ванье отправился в живописное местечко Виль д'Авре. Клод и Аликс часто ходили смотреть, как пишут этюды Писсарро и Ренуар.
Однажды они возвращались затемно по узкой дорожке, будто вымощенной лунным светом. Дебюсси взглянул на мадам Ванье и поразился: она запыхалась, волосы, обычно гладко причесанные, растрепались и светились серебром. Как же он раньше не замечал, что Аликс - красавица? Домой они вернулись любовниками...
Июньским вечером 1884 года Клод пришел к Аликс совершенно убитый:
"Моя кантата "Блудный сын" получила Римскую премию...
Я должен ехать в Италию..."
"Это чудесно! - всплеснула руками мадам Ванье. - Ты получишь пожизненное пособие и сможешь целиком отдаться музыке!"
"Но я должен покинуть тебя на три года!" - сокрушался Клод.
Сначала письма от Аликс приходили часто, потом - реже, и вот наступил месяц, когда Клод не получил от нее ни одного письма. В полном отчаянии он сорвался из Рима в Париж.
Заспанная консьержка буркнула, что семейство Ванье съехало, но для Клода оставлена записка.
"Мой дорогой! - вчитывался Дебюсси в аккуратные строчки, - ты так молод, а я уже стара. Ты вернешься знаменитым, лауреатом Римской премии. Перед тобой откроются все дороги, я не хочу связывать тебя..."
Обратно в Рим он не вернулся. И опять день за днем обивал пороги в поисках работы, а ночью снимал на Монмартре первую попавшуюся девицу, лишь бы забыться и не терзаться мыслью об Аликс.
Кокотки прозвали его Князем Тьмы, рассказывая друг другу о неуемной пылкости клиента. Им и в голову не приходило, что Князь беден как церковная мышь и живет в зале ожидания вокзала Сен-Лазар.
Кто-то сочинял музыку, а он, с детства мечтавший о прекрасных мелодиях, теперь не мог сложить и двух нот! Этот ужас длился несколько лет, пока не появилась Она...
В летнем кафе сидела девушка и лениво разглядывала посетителей. Вот она поднялась навстречу какому-то господину.
"Кто это?" - спросил Клод гарсона. "Разве вы не знаете, месье? - удивился тот. - Это же Габриэлла Дюпон, знаменитая "зеленоглазая Габи". А это ее содержатель - граф Вильнёв".
Милая странная Габи... На первом свидании она, ничуть не смутившись, объявила, что не собирается жертвовать карКарьерой ради любви. Клод изумился: о какой карьере идет речь?
"Ты слышал когда-нибудь о Каролин Отеро? Финансист Берген заплатил 25 тысяч золотых франков за свидание с ней! Я буду брать больше!" - заявила Габи.
Они лежали на широкой кровати, не задернув шторы. В окно заглянула круглая белая луна, и тут... Клод услышал потрясающей красоты звуки. Такт, еще один, еще. Он вскочил.
"Что случилось?" - удивленно осведомилась Габи. "Я слушаю лунный свет!" - воскликнул Клод.
За фортепианной пьесой "Лунный свет" последовала партитура кантаты "Дева-избранница", которую Дебюсси долго не мог закончить. 7 апреля 1893 года "Деву" исполнили на ежегодном концерте Национального музыкального общества.
"Музыка декадентская, модернистская, словно извращенный симфонический витраж", - прочел Дебюсси первые отзывы. И, надо сказать, эти были еще весьма лестные.
После исполнения песен на слова Бодлера критик Виллар написал: "Месье Дебюсси бросил навоз своей музыки на бодлеровские "Цветы зла". Стихи погибли под смрадом какофонии".
Габи, слушая отзывы критики, щурила изумрудные глаза и, потягиваясь, мурлыкала: "Я ничего не понимаю в музыке. Наверное, критики тоже".
В квартире Клода она появлялась всегда внезапно. То переселялась к нему на полгода, то снова исчезала. Так длилось до тех пор, пока наконец Габи не решила бросить свою "карьеру" и зажить "семейно", не подозревая, в какой ад превратится их с Клодом жизнь.
Она ни на шаг не отпускала возлюбленного, устраивая сцены ревности со слезами и битьем посуды. Когда Клод убегал из дома, одинокая Габи горько рыдала, вспоминая веселые ночи в ресторане "Максим", свои роскошные наряды и выезды. Она всем пожертвовала ради Дебюсси - потеряла поклонников, продала туалеты, ведь его заработка ни на что не хватает!
Что такое 20 франков, которые он оставил ей на хозяйство, - Габи развернула купюру и обомлела... Проклятый предатель, перепутав, сунул ей в карман не деньги, а любовную записку: "Умоляю тебя о ласках - приходи!"
В двери повернулся ключ, и Клод увидел перекошенное от злости лицо Габи. В руке она держала револьвер. Клод попытался выхватить оружие, но Габи царапалась и кусалась, как дикая кошка. Раздался выстрел, Габи вскрикнула и рухнула на пол.
Коридор заполнили полуодетые соседи, прибежал полицейский. Обезумевшую Габи, на которой, впрочем, не было ни царапины, связали и отвезли в психиатрическую лечебницу.
Утром Париж захлестнул вал слухов. Одни уверяли, что несчастная, не выдержав распутства Дебюсси, решила застрелиться. Другие настаивали, что, наоборот, месье Дебюсси хотел избавиться от надоевшей любви.
Через две недели Габи выпустили из лечебницы, и она как ни в чем не бывало заявила Клоду: "Я вернулась!" Потом она нашла очередного богатого покровителя - банкира из Латинской Америки - и покинула Дебюсси.
Теперь Клод стал частым гостем приятельницы Габи - Розали Тексье. Он заходил к Лили, чтобы поговорить о Габи. Так когда-то он изливал душу мадам Ванье, сетуя на разлуку с Соней. Незаметно Лили стала неотъемлемой частью жизни Дебюсси, и 19 октября 1899 года они обвенчались.
Лили часто болела, и Клод научился писать музыку в минуты, когда жене становилось легче. Так появились зыбкие и таинственные оркестровые ноктюрны. 9 декабря ноктюрны "Облака" и "Празднества" прозвучали в концерте - публика аплодировала стоя.
А 28 апреля 1902 года смущенный Дебюсси сидел с женой в роскошной ложе "Опера комик" - начиналась генеральная репетиция его оперы "Пеллеас и Мелизанда".
Боже, сколько пришлось пережить до этого! Сначала певцы отказывались петь такую "галиматью", потом Морис Метерлинк, по сказке которого написано либретто, заявил, что запретит постановку.
Наутро Дебюсси проснулся знаменитым, и Лили стала желанной гостьей в светских салонах.
"Я так настрадалась! - вздыхала она, потягивая шампанское. - Клод тратил все на нотную бумагу, и мы жили впроголодь!" На следующий день весь город обсуждал скрягу-композитора, который не кормит несчастную жену.
А уж летом 1903 года Париж гудел как растревоженный улей - скандальный Дебюсси бросил Лили и сбежал с замужней дамой!
Мягкая, уравновешенная Эмма Бардак... Кто мог ожидать от добропорядочной женщины подобного поступка?! Конечно, опять виноват этот развратный Князь Тьмы, губитель женских сердец!
Почти месяц беглецы жили на островке Джерси, между Францией и Англией. "Островом Радости" назвал в его честь Дебюсси новую прелюдию. По ночам они купались, нагая возлюбленная выходила из воды, ее кожу серебрил лунный свет.
Она оказалась бесстрашной и мужественной, его Эмма. Ничего не смущаясь, она вернулась с ним в Париж под обстрел ненависти и сплетен.
Здесь Клод узнал, что Лили пыталась застрелиться, но, к счастью, осталась жива. Затем были два мучительных развода - Клода с Лили и Эммы с мужем, а следом - новая женитьба Дебюсси и переезд в тихий особняк неподалеку от Булонского леса.
30 октября 1905 года у композитора родилась дочь Клод-Эмма, которую родители ласково звали Шушу. И счастливый отец начал писать пьесы для фортепиано "Детский уголок".
Новый скандал разразился в 1912 году. 29 мая русский танцовщик Вацлав Нижинский показал публике балет "Прелюдия к "Послеполуденному отдыху фавна" на музыку Дебюсси. В театре "Шатле" собрался цвет парижского общества, в первом ряду восседали пятьдесят две известные парижские кокотки: 26 блондинок и 26 брюнеток.
С первыми тактами музыки они дружно взмахнули веерами, и началось действо... Едва занавес упал, зал превратился в беснующуюся толпу - одни вопили в гневе, другие - в экстазе.
Наутро критика, весьма благосклонно отнесшаяся к Нижинскому, обвинила в скандале композитора.
"Его музыка наполнена вызовом приличиям. Такую развратную музыку, - утверждала пресса, - мог написать только Князь Тьмы". Имя композитора снова было у всех на устах...
В 1913 году судьба преподнесла Дебюсси неожиданный сюрприз. Знаменитый дирижер Сергей Кусевицкий пригласил его с гастролями в Россию. Клод не мог сдержать волнения, отправляясь в Москву. Едва прибыв, он задал вопрос, который давно не давал ему покоя: "Возможно ли разыскать Софью фон Мекк?" "Ах, вы имеете в виду княгиню Голицыну?" - догадалась супруга Кусевицкого.
Спустя 48 часов она предстала перед ним в доме Кусевицких. Клод с трудом узнал в этой статной, немолодой даме свою Соню. Она казалась поблекшей, но глаза все еще хранили отблеск прежнего золотого огня. А голос... он остался таким же юным и звонким.
"Милый Воля!" - защебетала Соня, будто их разлука длилась всего день.
"Я познакомилась с твоими "Прелюдиями". "Девушка с волосами цвета льна" - моя любимая".
"Я писал ее, думая о тебе," - признался Клод.
Соня покраснела, словно девчонка, и тихо спросила:
"Ты обрел счастье в браке?"
Клод растерялся, не зная, как ответить. Тогда Соня продолжила еще тише:
"Я дважды была замужем... Мама выбирала. Помнишь, как она все решала? Это всех погубило. И ее саму. Она вдруг оборвала связь с Чайковским, хотя любила его. Пережила его лишь на квартал года. Все у нее выходило нескладно..."
Клод крепко сжал ее ладонь:
"Приезжай летом в Париж. Познакомлю с дочуркой. И обязательно приходи завтра на концерт!"
Соня печально улыбнулась: "Непременно, Воличка!" Эта встреча оказалась последней...
В июне 1914 года Дебюсси вернулся из Лондона домой. Через неделю началась война, и Клод теперь часами простаивал в очередях за продуктами и углем. Все чаще его мучила боль - возникала внезапно, взрывалась и... проходила. Потом возвращалась.
В дом приходило множество людей - справиться о здоровье маэстро. Как-то утром дочка нашла у калитки крошечный букетик. С этого дня цветы появлялись постоянно, и однажды Шушу влетела к отцу:
"Я видела, кто оставляет букеты! Красивая дама с изумрудными глазами!" Габи, милая зеленоглазая Габи... Она вновь в Париже и тоже хочет поддержать его...
В марте 1918 года немцы яростно обстреливали Париж из дальнобойных орудий, окна озарялись огненными всполохами. И вдруг все стихло. Клод в полузабытьи взглянул на Эмму. Она сидела у кровати, держа мужа за руку. "Свет!" - еле слышно проронил Клод. Эмма откинула тяжелые шторы, и в комнату вошла луна. Клод прошептал: "Лунный свет!.." Был вечер 25 марта 1918 года - последний вечер в жизни композитора.