11.
Ворвавшиеся без стука мужчины застали «картину маслом». Вика в ночной рубашке, сидя в кровати, прижимает к груди дымящийся «Марголин». Чапа прячет под кроватью не лишние лапы, уши и хвост. Окно продолжает ронять, не успевшие выпасть, осколки. Соседская крыша первого этажа под окном, сильно присыпанная разбитым стеклом, прикрывает дорожку между двумя домами. А под пострадавшим окном и соседской крышей, стоит на дорожке и укоризненно смотрит прямо на их высунувшиеся любопытные рожи, преподавательница мировой истории Надежда Борисовна Бабарыкина. Как всегда, безукоризненно одетая, с соответствующим макияжем, прекрасно сохранившаяся, как женщина, не смотря на пожилой возраст, и очень-очень строгая.
– Зачем Вы это сделали? – вопрошает она.
Вика, не попадая зубом на зуб, пытается объяснить:
– Я увидела, как ко мне в окно лезет монстр.
– Здесь только я, – с достоинством ответствует историчка. И обращается непосредственно к Серёге: – Сергей, зачем Вы это сделали?
– Это не я, Надежда Борисовна, – обреченно отзывается Серый.
– Так, я не понял, где монстр? – вклинивается Вася.
– Здесь только я, – снова подчеркивает Надежда Борисовна.
– Итак, Сергей, – оказавшись у Серёги на кухне с большой чашкой чая в руках, продолжила Надежда Борисовна, – Всё-таки, зачем Вы это сделали?
Все остальные сосредоточились в кухне вокруг стола, где восседала единственная представительница пожилого возраста и обладательница бесценного жизненного опыта, историчка.
– Сделали что? Или кого? – попытался уточнить Серый.
– Как что? Когда Вы в последний раз были на работе? И где Вениамин? Что вы там натворили?
– Я? Я на работе был поза-позавчера. А вчера – Вениамин. Мы его после этой ночи больше не видели. Как и большей части населения нашего города, если Вы не заметили.
На ехидство Надежда Борисовна не обратила внимания. Сделав глоток из кружки, она задумчиво уставилась на холодильник:
– Значит, это Вениамин натворил.
– Натворил что? – переспросил Геныч.
– Что-что! – проворчала та озабочено. – Вот это всё! – и она многозначительно повела рукой вокруг себя. Серёга сел. Так это всё Веня натворил, оказывается? Так просто? Лучше бы Веня не нашелся. А то он его сам придушит.
– Не знаю, – подал голос Вася. – Когда мы с ним позавчера в общаге пили, всё нормально было. Никто ничего не творил.
– Чего? Венька пил? Да ещё перед работой? – не смешите мои копыта! – возмутился Серёга. – Венька не пьёт! Ему нельзя, он дурным становится!
– А он сначала и не хотел. У него выхода не было. А чего это он мимо по коридору идёт, когда мы пьем, и отказывается? Мы и ему налили. А потом он на работу пошёл, всё нормально было.
– Так. – Серёга встал, – я, наверное, в музей.
– Мы с тобой! – вскочили все. И даже Чапа.