- Коллеги, мы горим! – сказал редактор Пал Палыч. – Завтра на наш сайт расследований нужно срочно ставить горячую сенсацию. Какой-нибудь жареный треш, какой-нибудь убойный эксклюзив. Что у кого есть? Быстро!
Как назло, ни у кого на руках не было готового эксклюзива. И только фотокорреспондент Халявин загадочно улыбался.
- У меня кое-что есть, - скромно сказал он. – Вчера я проник на секретный завод №134, где разрабатывают бибикотовых зюзликов. Новое слово в науке!
Все выдохнули с облегчением. Эксклюзив найден!
- Халявин, ты наш спаситель! – заорал шеф. – Дай я тебя обниму! Дай я тебя расцелую! Где твой завод с секретными зюзликами? Показывай скорей!
Халявин вынул фотоаппарат и заколебался.
- Правда, за качество материала не отвечаю, - сказал он. – Фотографировать там можно лишь по особому разрешению. Кругом охрана, камеры, все дела… Бдят в оба глаза. Режимная контора как-никак…
- Давай что есть, там разберёмся.
- Ну вот, - сказал Халявин. – Это проходная завода №134.
- Гм… - сказал шеф. – Хм… Где мои очки? Коллеги, кто-нибудь видит здесь заводскую проходную? Халявин, ты ночью туда ходил, что ли?
Как мы ни крутили фото, проходной никто не видел.
- Я ходил днём, - сказал фотокор Халявин. – Но там жёсткое ограничение: проходную снимать нельзя! Поэтому фотоаппарат я держал в кармане…
- Не очень успешное начало, - сказал шеф. – Значит, на данном фото мы видим карман фотографа Халявина? Бурные аплодисменты! Какой замечательный карман! А дальше?
- С проходной под строгим присмотром меня провели в сборочный цех, - сказал фотограф. – Вот он, как на ладони.
- Спасибо, Халявин, - сказал редактор. – Этот снимок намного лучше, и твой карман выглядит гораздо привлекательнее. Правда, коллеги? Ты растёшь на глазах, Малевич недоделанный. Черноквадратчик малахольный. Дай я снова пожму тебе руку.
- А что я сделаю, если в сборочном цеху фоткать тоже нельзя? – обиделся фотокорреспондент. – Я старался как мог! Вот здесь меня повели в сварочный цех, где варят этих самых бибикотовых зюзликов...
- Великолепно! – сказал Пал Палыч, чуть не плача. – Наконец-то я своими глазами вижу процесс варки бибикотовых зюзликов! Возрадуемся, братья и сестры! Ты дырку в кармане проковырял, я так понимаю?
- Да, - сказал Халявин. – Но всё пришлось делать незаметно, второпях. И дырка получилась не очень.
- Я догадался, - сказал шеф. – Потому что фото тоже получилось не очень. Боюсь, выложить на сайт этот шедевр мы не сможем. Особисты нас сразу прижмут за разглашение государственной тайны. Но ты хоть поговорил с кем-нибудь из работников? Взял у кого-нибудь интервью?
- Конечно! – надулся Халявин. – После экскурсии меня провели в кабинет, где заперли двери, завесили окна и разрешили снимать сколько влезет. Вот главный конструктор таинственного зюзлика, некто Герасимов.
- Красавчик твой Герасимов, - сказал шеф. – А что у него с лицом?
- Он не захотел сниматься, - пояснил Халявин. – А вот главный инженер Титова…
- Титова выглядит получше Герасимова, - сказал шеф. – Но тоже неважнецки. Что они сказали по теме своей разработки?
Халявин порылся в диктофоне.
- Они сказали следующее: «Бибикотовые зюзлики – это мощь! За ними будущее!» Конец цитаты.
Лицо Пал Палыча постепенно приобретало баклажанный оттенок.
- Браво, Халявин, - сказал он загробным голосом. – Прямо не знаю, как тебя и благодарить. Ты представил такой шикарный видеоряд и такое убойное интервью, что завтра мы порвём все рейтинги!
- Я старался! – пискнул фотокор. – Из кожи вон лез, чтоб добыть информацию! Скажу больше: мне почти удалось снять их секретного зюзлика!
- Он? – спросил шеф, внимательно изучив фото. – Действительно, зюзлик какой-то. Но явно недоработанный.
- Нет, это механик Путыгин, - пояснил Халявин. – А зюзлик лежал прямо перед ним, но в последний миг Путыгин заслонил его спиной.
Редактора начало ощутимо потряхивать так, что весь кабинет завибрировал.
- Сдаётся мне, Халявин, ты круто облажался, - сказал редактор. – И не буду я больше тебя обнимать, и целовать не буду! Что ты принёс? Фигню какую-то принёс, а у нас сенсационный голод!
- Это не всё! – защищался Халявин. – Похвалите меня, я ещё умудрился сфотографировать инженера Маркову!
- Опупенная инженер Маркова, - сказал шеф, изучив фото. – Но где лицо?
- Снимать лицо она не дала, - покраснел Халявин. – Сказала, что не публичный человек. Но в принципе лицо у неё такое же, как попа, только с носом…
- Очаровательно, - сказал главный. – Просто очаровательно. Мы так много узнали про завод №134, бибикотовых зюзликов и лицо инженера Марковой, что за нами не угнаться! Подонок ты, Халявин! Подонок и дармоед!
- Не ругайтесь! – закричал Халявин. – Под благовидным предлогом я попросился в душевую. Оказалось, в душевой можно снимать без всяких ограничений! Вот, смотрите. Это моется механик Саныкина…
- Хорошо моется механик Саныкина! – одобрил шеф. – Во всяком случае, смотреть на неё приятнее, чем на твой драный карман! Надеюсь, ты отснял достаточно обнажённых тел? Может, хоть из этого сенсацию вылепим? «Работницы секретного завода №134 моются в душе в чём мать родила!» И куча пикантных фото. А?
- Других фото нет, - понурился Халявин. – Вот последнее…
- Что это за ерундовина?
- Это я вылетаю из окна завода, потому что фоткать Саныкину в душевой тоже оказалось нельзя…
Мира и добра всем, кто зашёл на канал «Чо сразу я-то?» Отдельное спасибо тем, кто подписался на нас. Здесь для вас – только авторские работы из первых рук. Без баянов и плагиата.