оглавление канала, часть 1-я
Некоторое время мы ехали по ущелью вверх. Неторопливо ехали. Лошади, приученные к горным переходам, осторожно выбирали место, куда поставить копыта, своим лошадиным чутьем безошибочно находя его среди валунов и мелкого битого щебня. От нечего делать, я крутила головой, любуясь окружающей природой, и этим стараясь освободить свои мозги от тяжелых дум и ненужных размышлений. Гонять по кругу одни и те же мысли считала бесполезным. Это все равно, как крутить динамо-машину, не нуждаясь в электричестве, только механизм изнашивается, да энергия в пустоту уходит. А я предполагала, что моя энергия мне в скором времени, ох, как пригодится! Тем более, что исходных данных было маловато. Нужно было поприставать к улыбчивому «Павлу». Глядишь, может и выужу для себя чего полезного. Нет, иллюзий из-за его внешности я не испытывала. Все было по схеме «злой следователь – добрый следователь». Нужно было быть непроходимой тупицей, чтобы этого не понять. А я тупицей себя не считала.
Итак, вернемся к красоте. Журчание ледяных прозрачных потоков по камням приводили вибрацию души к синхронизации с текущей водой, к успокоению и гармонии… О, Господи!!! Откуда у меня такие выражения взялись-то?! Не иначе близость молчаливых китайцев на мне так сказалась. Это в их культуре всякие там медитации, визуализации и «фэншуи»! А мне и без них красиво! Воздух был наполнен свежестью с легким привкусом полынной горечи и сладковато-медового запаха позднецветущего ломоноса. Красота!!! Лошадка подо мной шла смирно, спокойно, изредка всхрапывая и потрясывая головой. Я похлопала ее по шее, и, наклонившись к самым ее ушам, прошептала:
- Хорошая девочка… Нам с тобой предстоит нелегкая работа. Надеяться мне тут не на кого, так что, ты во всем этом осином гнезде одна у меня помощница и поддержка. Жалко, что я не догадалась захватить для тебя немного сахара. Ну, ничего… Мы это дело компенсируем дикими яблоками.
Сказано-сделано. Я как раз разглядела недалеко несколько диких яблонь, сплошь усыпанных розовато-зелеными плодами. Тронула поводья коняшки, и съехав с тропы, стала пробираться к деревьям, призывно и заманчиво красующихся спелыми яблоками. И тут же позади меня раздался гортанный, похожий на крик падальщиков-грифов клекот. Волна, казалось бы, обычных звуков ударила мне по ушным перепонкам с неимоверной силой. Непроизвольно, я выпустила поводья из рук и схватилась за голову двумя руками, пытаясь прекратить поднявшийся внутри черепа колокольный звон. Лошадь подо мной затанцевала, и заржала пронзительно и как-то обиженно. Мне пришлось оставить свою голову звенеть дальше, а самой перехватить поводья, чтобы не свалиться с седла на торчавшие повсюду валуны. Причем, даже в эти мгновения неожиданной боли и ошеломления, я успела заметить, что ни на кого из нашей компании этот звук так не подействовал. Было над чем подумать, но только, совершенно точно, не сейчас. В данный момент все мои силы уходили на то, чтобы удержаться в седле и справиться с раздирающей болью в голове.
Разумеется, когда все это произошло, все, кто ехал впереди, резко обернулись, а «Павел» направил своего коня ко мне. При этом он зло и, что еще меня удивило, очень властно, что-то прокричал на непонятном мне языке, обращаясь к тому, кто все это устроил. Наблюдать, как тот среагировал на этот окрик, я увы, была в данный момент не в состоянии. Но как бы ни была сейчас занята моя голова собственными проблемами, я, все же, успела отметить и властный голос, и жесткое выражение лица «Павла». Не так-то он был прост, этот паренек, как мог бы показаться в самом начале. А еще, я успела заметить по быстрой смене выражения его лица, что он был сильно раздосадован. Это, невольно, безо всякого на то его желания, показало мне истинное положение данного товарища в местной иерархии. Насколько я понимала, подобное «раскрытие» явно не входило в их общий план под кодовым названием «рубаха-парень».
Мне не пришлось делать вид, что я ничего не заметила. Честно признаться, мне сейчас вообще было не до этого. В голове по-прежнему стоял гуд, словно не один пчелиный рой, а целая пасека, решили организовать жительство внутри моей черепушки. Разбираясь хоть немного в азах физики, я могла с уверенностью заявить, что это был акустический удар. Только он был каким-то странным, если можно так сказать, узконаправленным, локальным, что ли. Есть ли этому объяснение у официальной науки меня сейчас волновало мало, но владение подобными силами этих людей (людей ли?) меня сильно настораживало. Проблема могла быть намного серьезнее, чем я себе ее представляла. Хотя, с другой стороны, по своей всегдашней привычке в любом событии видеть сначала хорошее, я подумала, что лучше пускай они выложат свои возможности и способности сейчас, по дороге, пока мы не дошли до места, чем это будет для меня «сюрпризом» в самый решающий момент. Правда, каким он этот момент будет, я пока представляла слабо. И даже голову ломать над этим не стану, отдавшись на волю рока, если говорить «высоким штилем». Тем более, что сейчас моя голова и без всех этих дум «ломалась», словно грецкий орех под тяжелым кулаком.
К тому времени, когда «рубаха-парень» подскочил ко мне, я уже более или менее справилась и с лошадью, и с собой. Его экзотически красивое лицо опять приобрело простецко-виноватое выражение. Но я помнила то самое мгновение, когда увидела его настоящим, гневным и высокомерно-требовательным.
Его голос был вполне искренен, с дозированными нотками тревоги и беспокойства, если не сказать, подлинной заботы, когда он меня спросил:
- Как ты?
Где-то, в самой глубине моего сознания сработал какой-то автомат. Я знала, что не следует показывать никому, что я довольно легко отделалась. Сморщившись, изображая сильную боль, я едва слышно прохрипела:
- Голова болит, не вижу ничего и тошнит сильно…
Он суетливо соскочил со своего коня и помог мне слезть с седла. При этом, я изо всех сил налегала на его руку, изображая отчаянную боль и слабость в конечностях. Я не знала точных симптомов того, как себя должен чувствовать человек «после того», поэтому действовала, как говорится, наобум. В конце концов, у всех организмы разные, на мой, например, этот чертов удар оказал вот такое действие, нравится вам это или нет! Павел заботливо усадил меня на большой валун, и с некоторым сомнением, глядя внимательно на меня, проговорил:
- Очень странно… Просто чудо, что при такой боли ты сумела удержаться на лошади…
Я внутренне поморщилась. Не все умею еще рассчитывать, учиться надо продумывать всю игру до мельчайших деталей. С этими ребятами туфта не пройдет. Скривившись, словно мне было трудно говорить, я пробормотала:
- Лошадь умная попалась. Если бы скинула, то я бы шею на этих камнях свернула! – Потом подняла на него полные муки глаза, и прохрипела: - Что это вообще было, черт возьми?! Я хотела лошади яблок диких нарвать, с животным надо контакт устанавливать. А тут… - Я безнадежно махнула рукой и согнулась в три погибели изображая сдерживаемые порывы тошноты.
Парень моими страданиями проникся (старалась не зря), и пробормотав: «Погоди, я сейчас», рванул к реке. Я времени в его отсутствие тоже зря не теряла. Из-под руки, на которую я уронила голову, осторожно наблюдала за остальными. «Сергеич», подъехав к вражине которая на меня напустила это счастье, что-то сурово ему выговаривал, изредка поглядывая в мою сторону. Тот молча выслушивал нарекания с невозмутимым, словно у столба, лицом. Я очень рассчитывала, что моя скукоженная поза со стороны должна вызывать острую жалость. Ну, если не жалость, то, по крайней мере, хоть какое-то сочувствие. Пока я так лицедействовала, от реки уже вернулся Павел. Он приволок две фляжки с холодной водой.
- Умойся, тебе полегчает сразу. А потом, выпей вот это… Только, не больше одного глотка. - И он протянул мне небольшой флакончик из толстого стекла, заключенный в металлическую, очень искусную оплетку.
Я с сомнением посмотрела на пузырек. Даже моему неопытному глазу было видно, что это была работа старых мастеров. Уже сам по себе – он уже был произведением искусства. Внутри флакончика плескалась какая-то темно-зеленая жидкость. Павел, тем временем, начал мне поливать на руки речную ледяную воду. Я с удовольствием принялась плескаться, чувствуя, как живительно-холодная влага сразу приводит меня в чувство. Правда, показывать я этого не торопилась. Смахнув с лица ладонью остатки воды, я дрожащими пальцами стала откручивать винтовую пробку с флакона. На меня пахнуло свежим запахом мяты и еще чего-то пряного, чуть горьковатого, очень приятного. Я спросила с дозированной долей настороженности:
- Что это?
Моя заботливая «нянька» торопливо ответил:
- Это бальзам, по рецепту моей бабушки. Настоенный на горных травах и бракшуне[1]. Его еще называют «слезы гор». – Принялся он мне пояснять успокаивающим тоном. Мол, не бойся, не отравлю.
Я едва кивнула головой (голова же болит), и ответила с легкой интонацией благодарности:
- Я знаю, что такое бракшун… Спасибо…
Сделала маленький глоточек из пузырька, и, не торопясь глотать жидкость, стала пробовать ее на вкус. Во рту все сразу связало, словно я килограмм айвы зеленой съела без остановки. Но по телу, почти в тот же миг, пробежала теплая волна, сначала расслабляя все мышцы, а потом, словно прохладным ветерком в жаркий день, обдувая голову внутри черепной коробки. Очень странное ощущение, странное и приятное. Остатки тяжелого гудения сразу прошли, мысли прояснились. Ай, да бабушка у Павла! Как бы у нее рецептик выведать? Только, я, почему-то, вообще сомневалась в наличие старушки как таковой. Ладно, по ходу дела, разберемся со всем. Только нужно внимательно смотреть и слушать, авось, чего и выясню.
Видимо, глазки у меня заблестели, а щечки порозовели (увы, этими способностями своего тела я пока управлять еще не научилась), потому что, Павел, выдохнув с некоторым облегчением, почти утвердительно проговорил:
- Тебе лучше… Слава Всевышнему… Сможешь ехать верхом?
Я решила себе ни в чем не отказывать, и с робкой, просящей улыбкой проговорила:
- Думаю, смогу. Только, пожалуйста, сорви мне немного яблок…
Павел усмехнулся вполне по-человечески, и кивнув головой, направился к стоящим неподалеку диким яблоням. Шеф или «Сергеич» закончил пропесочку своего подчиненного, и, наконец, обратил внимание на нас. Не съезжая с места, крикнул:
- Как там у вас?
Павел, стоя у дерева ответил, кстати, без особого подобострастия:
- Нормально! Через минуту выезжаем! – И тут же вопросительно глянул на меня, словно ожидая подтверждения своим словам.
Я, изобразив слабую улыбку, кивнула ему в ответ, мол да, выезжаем. Было совершенно понятно, что мне пытаются злостно заморочить мозги, наладить личные «симпатии». Ох, ребята, знали бы, как меня учила моя бабушка, не кидаться в объятия первому, кто ласково посмотрит, как я нарабатывала осторожность, что твой охотник на тигров, прощупывая и проверяя характеры кандидатов в ухажеры или даже в друзья! Татьяна с Юриком – это исключения из правил. А вот все остальные… Так что, действия этих ребят были для меня открытой книгой, и доверия они у меня не вызывали, да и не могли вызвать. Только одно, что они темные, говорило само за себя. В общем, игра предстояла большая. Правда, плата за ошибку в этой игре могла быть непомерно высокой. Впрочем, это понимание только добавляло мне остроты, словно крепкий перец в плове, немного будоража нервы, заставляя чувствовать себя героиней одной из приключенческих книг, проглоченных мною в немыслимых количествах еще в раннем возрасте.
[1] Бракшун – каменное масло, вещество, состоящее из множества, более 50-и, различных микроэлементов и солей. Собирается высоко в горах на специальных участках, очень редкое. Имеет очень сильные свойства против многих болезней.
