1963 год. Вера Александровна возвращалась домой поздним ленинградским вечером. Дождь мелко стучал по окнам старой коммунальной квартиры, когда она открыла тяжёлую дверь и, как всегда, попала в знакомый запах капусты, разогреваемой на общей кухне, и давно впитавшегося в обивку старого дивана табака. Все эти запахи были частью её жизни последние тридцать лет. Казалось, они не исчезнут никогда.
Работа на почте приносила ей тихое, почти успокаивающее удовлетворение. Она развозила письма по районам города, наблюдая за тем, как люди каждый день встречают новости, улыбаются или хмурятся от неожиданных вестей.
Но её собственная жизнь давно не была полна сюрпризов. Разведённая, дети выросли и разъехались, а сама Вера давно свыклась с одиночеством и размеренной жизнью. Так что, когда среди корреспонденции, которую она приносила домой, оказалось письмо, адресованное ей самой, она удивилась.
Пожелтевший конверт с небрежным почерком. Имя отправителя заставило её остановиться в дверях. Виктор Орлов. Этот человек когда-то был её другом детства. Они росли вместе в маленьком городке на севере, бегали по лесам, собирали ягоды. Но жизнь разметала их по разным сторонам, и она не слышала о нём долгие годы.
Вера опустилась на продавленный диван и вскрыла конверт. Письмо было коротким и тревожным.
"Вера,
Я понимаю, что прошло много лет, и, возможно, ты обо мне давно забыла. Но есть долг, который моя семья тебе не вернула. Это касается твоего прошлого, твоих родителей и тех событий, которые ты, скорее всего, не помнишь. Я прошу тебя приехать в наш родной город, чтобы я мог объяснить всё лично. Пожалуйста, это важно.
Виктор."
Она перечитала письмо несколько раз. Долг? Какой ещё долг? И что за правда о родителях? Вера не понимала, о чём идёт речь, но что-то в тоне письма тревожило её. Это было что-то серьёзное. Как бы она ни сопротивлялась внутренне, желание узнать правду не отпускало её. И спустя несколько дней она, собрав вещи, взяла отпуск и отправилась в тот самый город, где прошло её детство.
Маленький северный город встретил её теми же знакомыми улицами, что и в юности. Дома обветшали, но оставались на своих местах — казалось, что время здесь замерло. Виктор жил на окраине, в старом деревянном доме, который выглядел запущенным, как и сам город. Он открыл ей дверь, и она сразу поняла, что годы не пощадили его. Глубокие морщины, иссохшее тело, усталый взгляд. Он был тенью того энергичного мальчика, которого Вера помнила.
— Здравствуй, Вера, — сказал он тихо, приглашая её войти. — Спасибо, что приехала.
Дом был холодным, скудно обставленным. Пахло пылью и старыми лекарствами. Виктор предложил ей присесть на обшарпанный стул, сам уселся напротив.
— Что случилось, Виктор? Ты написал о долге. О чём ты?
Он долго молчал, прежде чем ответить:
— Вера, я должен тебе рассказать кое-что важное. Ты заслуживаешь знать правду. Твои родители, которых ты всю жизнь считала своими… они не были твоими родными.
Вера застыла, чувствуя, как всё внутри замерло. Не родные?
— Я не понимаю… — её голос дрожал. — Как это?
— Твои настоящие родители погибли, когда тебе было два года, — продолжил Виктор, избегая её взгляда. — Ты была слишком мала, чтобы помнить это. После того, как их не стало, мои родители взяли тебя под опеку. Ты осталась у нас на время, пока решался вопрос, кто будет твоей новой семьёй. Но мои мать с отцом должны были помочь твоим приёмным родителям материально, чтобы они могли заботиться о тебе. Они обещали поддерживать их, но не сделали этого.
Он вздохнул, явно чувствовал себя виноватым за всё произошедшее.
— Ты хочешь сказать, что мои приёмные родители получили меня из-за обещаний, которые твои родители не сдержали? — голос Веры сорвался. — Но они любили меня. Они никогда не говорили о деньгах.
— Они любили тебя, как родную дочь, — кивнул Виктор. — Но времена были тяжёлыми, и они нуждались в поддержке, которую мои родители обещали, но так и не предоставили. Это и есть тот долг, который я ношу все эти годы. Это не просто деньги. Это обман, который оставил их в беде, и я не мог уйти, не сказав тебе правду.
Вера встала и отвернулась, глядя в окно. Её приёмные родители были для неё настоящими — они дали ей всё, что могли, но теперь она понимала, какой ценой это им далось. И никто не помог им в нужный момент.
— И ты думал, что, рассказав мне это, ты как-то изменишь мою жизнь? — её голос был глухим, словно звучал откуда-то издалека. — Ты думаешь, что мне легче от того, что я теперь знаю, что мои родители страдали, потому что кто-то не выполнил своё обещание?
Виктор молчал. Он понимал, что его слова только увеличили боль.
— Они ничего мне не говорили. А теперь я знаю… и что мне с этим делать? — её голос срывался от эмоций.
— Я понимаю, что слова ничего не исправят, — тихо сказал Виктор. — Я только хотел, чтобы ты знала правду. Мне стало легче, что я это сказал.
— Легче тебе? — Вера повернулась к нему с холодным взглядом. — Ты даже не представляешь, что ты сделал.
Она схватила сумку и направилась к двери, не дождавшись ответа.
Когда Вера вышла из дома, холодный северный ветер ударил ей в лицо. Она остановилась на крыльце, глядя на знакомые улицы, которые теперь казались чужими. Что делать с правдой, которая приносит только боль?
Тишина накрыла её, но ответов не было.