У бабы Шуры пропала курица. Спохватилась старушка, пересчитала – так и есть, одной не хватает. Предположений сразу возникло несколько: где-нибудь околела от старости, лисы утащили, собака бывшего участкового милиционера, склонная к разбою, поймала и съела. По поводу скоропостижной кончины курицы баба Шура печально вздохнула; в сторону леса, лисам, погрозила кулаком; а проходя мимо дома участкового, сплюнула в адрес его собаки, сидящей в вольере. И дело было закрыто.
А через три недели курица, как ни в чем не бывало, пришла во двор своей хозяйки и привела за собой «шешнацать» цыплят.
- Ты что творишь, непутевая? – укоряла баба Шура воскресшую курицу. – Что я с ними делать буду? Зачем столько? Веди обратно! Куды хошь, девай!
Мамаша многочисленного семейства скребла лапой землю и делала вид, будто что-то клюет – таким образом намекала хозяйке: пора бы ее детишек покормить.
Что делать? Вот не было печали!
Помощь пришла, откуда старушка и подумать не могла. Бывший участковый Петр Ильич согласился взять курицу себе. Он рядом с вольером собаки отгородил место и поселил туда все куриное семейство. Хотел еще и денег дать бабушке, но та от денег наотрез отказалась.
Собака участкового Динка была охотничьей лайкой, и, действительно, при любой возможности, из вольера отпустят ее погулять или на охоте какая деревенька подвернется, она обязательно поймает курицу, придушит ее и гордо, с чувством выполненного долга принесет своему хозяину: «Извольте кушать! Благодарить не надо! Это мой долг!» Никак было не объяснить собаке, выросшей в городе, что куры не добыча, ничто не помогало. Однажды Петр Ильич в сердцах даже хлестнул свою любимицу задушенной птицей.
И вот теперь на удивление собаки курица поселилась рядом, за сеткой, и не одна, а, похоже, со своими детенышами. Мамаша учила цыплят искать корм, те бегали вокруг нее, а собака с недоумением смотрела на происходящее рядом с ее территорией.
Кормила куриное семейство жена хозяина. Она насыпала крупу, водички наливала, осторожно брала в руки эти желтые комочки и нежно чмокала или делала вид, что целует их.
Через несколько дней собака уже ждала, когда утром мамаша- курица выведет свой выводок из коробки. Наблюдать за их жизнью, оказывается, очень интересно. Особенно любопытен был цыпленок с черным пятном на голове, он все время норовил забраться куда повыше.
И вот ночью вдруг собака почуяла резкий запах, запах лесной дичи. Пригляделась: так и есть! Небольшая черная тварь, похожая на кошку, осторожно пробиралась к загону, в котором жила курица с цыплятами.
Это враг! Опасный! Беспощадный!
Собака с оглушительным лаем бросилась на сетку своего вольера. Лаяла и бросалась до тех пор, пока из дома на шум не выбежал хозяин. Тот тоже учуял терпкий запах норки, пришедшей к нему во двор. Он выпустил собаку, которая сразу унеслась по следам к реке, но норки, конечно, уже и след простыл.
Когда собака вернулась с реки, она наотрез отказалась идти в вольер, а демонстративно легла у дверцы в куриный загон, давая хозяину понять, что здесь теперь ее ночная служба.
На том и порешили. Днем собака находилась в вольере, а ночью хозяин ее выпускал во двор охранять курицу с цыплятами.
Потом хозяйка стала днем выпускать куриное семейство погулять во дворе по свежей травке. И вот самый непоседливый цыпленок с черным пятном на голове, видимо, петушок, спокойно через крупную ячейку передней стенки вольеры зашел в гости к лежавшей собаке, поклевал из ее миски, забрался на ее голову и даже пропищал своим собратьям: «Вот какой я молодец!»
А через несколько дней, смеясь, хозяева наблюдали интересную картину. У вольера сидела курица, грела забравшихся под нее уже подросших цыплят, а те, которые под нее не поместились, были в вольере, и собака, свернувшись в клубок, своим теплом тоже согревала малышей.
(Щеглов Владимир)