Эгоизм. Страдания ради страданий и немного океана.
Вот в принципе и всё, что есть в этой книге. Обычно после таких произведений, которые насилуют мозг читателя, выжимающие из сентиментальных личностей океан слёз, хочется пойти и убиться об стену. Ибо безмерные страдания, пустые пафосные и местами пластмассовые диалоги – вся подноготная «Света в океане».
Итак, что нам дано.
Бесхребетный мужик (Том – муж главной героини, по совместительству главный герой второго плана), который постоянно мотает сопли на кулак, страдающий от всего и сразу: от недостатка любви матери и избытка заботы отца; из-за чувства вины, что он выжил на войне, а его товарищи нет; из-за самокопания на тему «а достоин ли я своей бабы» и т.д.
Почему он до сих пор жив, непонятно и не поддавалось объяснению. И вдруг Том заметил, что по щекам текут слезы. Он плакал по тем, кого рядом поглотила смерть, а к нему интереса не проявила. Он плакал по тем, кого лишил жизни сам.
Однако я не верю ни капли Тому, все эти пафосные диалоги про «кусочки свинца, от которых невозможно увернуться» только раздражают и приводят уже к неистовому желанию добить его, дабы не мучился так. Мне повезло (наверное), недавно я прочла замечательную книгу Анри Барбюса «Огонь». Маяковский о нем писал так:
Барбюс обиделся — чего, мол, ради критики затеяли спор пустой? Я, говорит, не французский Панаит Истрати, а испанский Лев Толстой.
И это правда. Мастер слова Барбюс беспощадно и правдиво рассказал о Первой Мировой войне, собрав голоса своих боевых товарищей, с которыми провёл не один день в окопах. Мерзкий быт, гнетущее ожидание боя, безнадёжность, усталость, голод, переживания обычных людей, мечтающих вернуться домой – вот кому действительно веришь. Вот где НАСТОЯЩИЕ диалоги НАСТОЯЩИХ живых людей. А не эта картонка Том, так отвратительно размалёванная глупой девочкой – автором сей (простигосподи) книги. Спрашивается, почему Марго Стедман не порыскала по мемуарам или каким-то историческим справочникам, чтобы найти «голос» Тома, чтобы придать ему живость? Безалаберность, я считаю, и халтура. Нельзя так писать книги.
Дальше.
А дальше нам дана баба с яйцами (Изабель – главная героиня данного ширпотреба). С первого же своего появления она берёт инициативу в свои руки: сама приглашает Тома на свидание; сама намекает ему, чтобы он сделал ей предложение (ну камон, парниша, мы уже почти две недели встречаемся, пора-пора!); сама же, включив женскую манипуляцию, вынуждает мягкотелого муженька поступить вопреки совести; сама же потом на него обижается и начинает ненавидеть его всем телом и душой за то, что опять-таки из-за своих внутренних комплексов страдальца выдал, чей же на самом деле у них ребёнок; сама же потом изобретает страдания на пустом месте как и для себя, так и для окружающих и т.д. и т.п.
И вот тут-то немного и проясняется, для чего автор Тома сделала таким тряпкой – чтобы показать сильную бабу. А как иначе-то?
Только вот в образ Изабель я не верю. Любящая лишь себя и свои желания. Эгоистка одним словом. Чего стоит показательный момент с её ненавистным желанием, чтобы он гнил в тюрьме лишь из-за того, что у мужика взыграла совесть. Сочувствие не вызывают даже её потуги страдания из-за потери ребёнка. Но автору надо было показать, что героиня «не такая», поэтому-то вдруг у неё просыпается желание стать еще большей жертвой, признав, наконец, свою вину и рассказав все полиции.
— А как насчет ее любящей матери? Ее живой матери? Разве это справедливо, Изз?
Изабель вспыхнула:
— А разве справедливо, что я потеряла троих детей? Разве справедливо, что Элфи и Хью похоронены за тысячи миль отсюда, а ты цел и невредим? Конечно, несправедливо, Том, совсем несправедливо! Но такова жизнь, и надо принимать ее такой, какая она есть!
Она затронула его самое больное место. Все эти годы он не мог избавиться от гнетущего чувства вины, будто обманул не смерть, а своих товарищей, и тем, что остался цел и невредим, он обязан им, а не чистой случайности.
Третья же героиня – тоже баба (Ханна – настоящая мать ребенка), тоже эгоистка, тоже избалованный ребёнок, который сделает абсолютно всем жизнь невыносимой, лишь бы вернуть свою игрушку обратно (читай – свою дочь). Жестоко, скажете вы. Но если бы сами прочли все пустые и бессмысленные диалоги, монологи, исходящие из уст сей героини, вы бы поняли, что она вовсе и не любит свою дочь, ей важно, что у неё якобы ребёнка украли, что её мужа якобы убили. Это же такой повод теперь всю жизнь страдать и страдать, окутывая паутиной огромной вины всех окружающих, которые просто обязаны отныне и вовеки веков ее жалеть и делать всё, дабы облегчить боль бедной бабы.
Недели после возвращения Грейс оказались для Ханны куда страшнее тех, что были после ее исчезновения, ибо она столкнулась с реалиями, о которых раньше старалась не думать. Прошло столько лет! Фрэнк действительно умер. Часть жизни ее дочь прожила не с ней, и исправить это уже невозможно. Отсутствие Грейс рядом с Ханной означало ее присутствие рядом с другими людьми. Мысль о том, что за всю свою жизнь ее дочь ни разу о ней не подумала, отозвалась в сердце Ханны острой болью. И она со стыдом почувствовала себя преданной. Преданной своей собственной дочерью, еще такой маленькой.
Главной же темой книги является мысль, что не иметь детей – это большое горе. Да, тут не поспоришь. Но зацикливаться на этой теме тоже не стоит. Жизнь прекрасна. Столько возможностей для самореализации (да и усыновить ребёнка можно, если сильно хочется). Но нет. Автор берёт тему, доводит её до абсурда и мусолит, мусолит, мусолит. Хотя, если у неё было желание вызвать отвращение к цветам жизни и мамашкам, которые носятся с ними, то она справилась, спору нет.
По итогу же читатель видит картину, сшитую из безысходности, терзаний, бесконечный борьбы эгоистов с эгоизмом эгоистов. И в попытках найти хоть толику разума увязает с головой в розовые сопли, от души приправленные ванилью и бредом.
1 из 10. Только из-за Фассбендера на обложке.