1893 год
«Таганрог. В с. Касперовке, предместье г. Таганрога, по словам «Т. В.», проживали супруги Игнатий и Вассия Мазуровы, люди сравнительно пожилых лет, под 50 лет каждому. Жили себе тихо да мирно, но, наконец, грех попутал. Супруг заподозрил свою благоверную в измене, и, хотя поличных не было, пошли сначала ссоры, потом приличная со стороны мужа наука и, наконец, ревнивый Отелло изгоняет неверную из своего дома, выдав ей от себя документ, который приводим дословно:
«Волчье свидетельство. Выдано мною моей жене Вассии Михайловне, как видно из указа за № 2708 отставного унтер-офицера Игнатия Мазурова, за ее невежество законного преступления. Вассия Михайловна имеет право переночевать у хозяина только одну ночь. О чем удостоверяю своей подписью отставной унтер-офицер Игнатий Мазуров 20 сентября 1893 года».
Курьезнее всего то, что почтенная Вассия Михайловна, получив свидетельство, представляет его всюду, как документ, имеющий серьезное значение». (Приазовский край. 247 от 28.09.1893 г.).
1899 год
«Ростов-на-Дону. Несколько времени тому назад на страницах «Приазовского Края» сообщалось о задержании в государственном банке карманного воришки Вриоля, приличного на вид юноши. 23-го сентября в камере мирового судьи 3-го участка разбиралось это дело. На суде выяснилось, что Вриоль, пользуясь тем, что при кассе столпилось много народа, залез «нечаянно», как уверял потом обвиняемый, в карман крестьянина Ф. И. Галышкина за кошельком, а когда его схватили за руку, то он быстро вынул из своего пиджака 25-ти рублевую бумажку, как бы в доказательство того, что шел ее менять. Прискорбнее всего для Вриоля оказалось то, что в кармане Галышкина было всего на всего 5 рублей 28 копеек. Мировой судья приговорил обвиняемого к тюремному заключению на 1 ½ месяца».
«Ростов-на-Дону. 24-го и 25-го сентября в камерах мировых судей 2-го и 3-го участков разбиралось более 30 дел об оскорблениях, драках, побоях, клевете, нарушении общественной тишины и порядка, оскорблении полиции. Многие из обвиняемых и оскорбленных на суд не явились, как всегда, когда жар с течением времени поостынет, а другие не были разысканы, и мировым судьям, в большинстве случаев приходилось отмечать стереотипные фразы: «за неявкой (или не розыском) сторон дело прекращается». Обилие подобных дел ярко характеризует степень культурности нашего богоспасаемого града, богатого кабаками и разными притонами, но убогого по части школ и других просветительных учреждений.
До чего дики еще у нас нравы, показывает, между прочим, следующий случай, разбиравшийся 25-го сентября в камере мирового судьи 2-го участка. Четверо молодых парней, выпив изрядно, надумали покататься по Дону и, не желая платить лодочнику, захватили первую попавшуюся пустую лодку, а когда, по возвращению, их встретил хозяин лодки и стал упрекать в самоуправстве, они схватили его и избили до потери сознания, за что и были привлечены к суду.
Мировой судья постановил подвергнуть двух из обвиняемых, А. Агиева и А. Тимофеева, к 2-недельнму аресту каждого, остальных же двух, за недоказанностью участия их в побоях, оправдал».
«Ростов-на-Дону. Полицией составлен протокол о допущении тайной проституции в пивной Н. Калиды, на Большой Садовой улице, в доме Крамера».
«Ростовский округ. Довольно интересное заявления содержит в себе прошение крестьянки села Екатериновки, Ростовского округа, Е. Солоницкой, поданное в окружное по крестьянским делам присутствие. Заявление это характеризует положение калек и разных «несчастных» в деревне. У Солоницкой в доме был произведен обыск в виду того, что муж ее, состоя сборщиком податей в селе Екатериновке, растратил 1268 рублей общественных денег. При обыске в сундуке были найдены 178 рублей 24 копейки, из них 48 рублей находились в отдельном узелке, и Солоницкая (мужа во время обыска дома не было), объявила, что эти деньги она собрала от посетителей ее больного мальчика-калеки, страдающего уже около 10 лет. Таким образом, из несчастного положения своего сына Солоницкая сделала доходную статью. При этом считаем не лишним заметить, что, для большей доходности, этих несчастных обыкновенно содержат в крайне жалком виде».
«Ростовский округ.Регламентация общественного призрения у крестьян представляет одно из больных мест нашего законодательства. В каком положении находятся призреваемые крестьянами в нашей деревне, может до некоторой степени выяснить следующий небезынтересный факт. Екатериновское сельское общество, Чалтырской волости, Ростовского округа, выдавало одно время глухонемой поселянке Матосовой денежное пособие в размере 80 рублей ежегодно. Матосова жила у своей сестры Мануковой, которая и пользовалась денежным пособием первой за оказываемое ей призрение. Деньги Манукова получала от общества аккуратно, а содержала сестру крайне дурно, так что последняя вынуждена была скитаться по чужим людям и питаться милостыней, пока ее не приютил один священник, у которого она и находилась около 10 лет. Это обстоятельство и послужило причиной прекращения выдачи пособия. Само собой, это не понравилось Мануковой, привыкшей получать по 80 рублей ежегодно ни за что, и она решила жаловаться на сельское общество, уговорив вместе с тем свою глухонемую сестру поселиться вновь у нее. Екатериновское сельское общество в настоящее время вновь изъявило свое согласие выдавать пособие Мануковой в прежнем размере, но, в виду крайне дурного обращения с ней ее сестры Мануковой, решило поместить больную у ее дяди Б. Матосова, согласившегося дать приют своей племяннице. Манукова не захотела уступать 80 рублей Матосову и обжаловала решение сельского схода в крестьянское присутствие, которое, принимая во внимание, что согласно 8 и 16 пунктов 51 статьи общего положения, обсуждение мер, которые необходимо принять для призрения действительно больных и не имущих, подлежат ведению сельского схода, постановило жалобу Мануковой оставить без последствий».
«Таганрог. При рассмотрении мировым судьей 7-го участка дел о некоторых землевладельцах Таганрога, привлекавшихся полицией к ответственности за грязное содержание улиц и тротуаров, обвиняемые заявили в суде, что улицы и тротуары ими содержались в надлежащей чистоте, в свое время подметались и очищались специально нанятыми для того людьми. Свидетели же: пристав 1-го участка господин Князев и санитарный врач господин Никитин, утверждали совершенно противное и даже уверяли, что и в настоящее время улицы и тротуары находятся ничуть не в лучшем состоянии. В виду этого мировой судья пожелал лично убедиться в степени соблюдения домовладельцами санитарных требований и на днях вместе с господином Князевым и врачом Никитиным объехал части Полицейского, Дворцового и Успенского переулков и Екатерининской улицы. На ряду с улицами и тротуарами были осмотрены и некоторые дворы, отличающиеся своей хронической грязью. Впечатление, вынесенное судьей из осмотра, далеко не выгодное для домовладельцев. Объезд загрязненных улиц не обошелся без приключений. В одном месте весь тротуар и улица были залиты помоями. Когда на это было указано жене домовладельца, то последняя, обращаясь к врачу, заявила: «Надо ничего в голове не иметь, чтобы чистую воду принять за помои». Водосточные канавы во многих местах наполнены отбросами. «Вода все снесет», - добродушно объяснили домовладельцы. В одном месте на перекрестке двух улиц производившие осмотр нашли труп собаки. Из какого двора был выброшен труп – догадаться трудно. Лежал он разом против четырех дворов. Виновные, тем не менее, сейчас же были разысканы и изобличены в своей хитрости. Дела обо всех домовладельцах будут слушаться на днях».
«Таганрогский округ. Поселяне немецких колоний Александроталь и Остгейм, находящихся в Александровской волости, Таганрогского округа, возбудили ходатайство о том, чтобы с введением в Донской области винной монополии, в колониях этих не было открыто винных лавок, так как, по словам просителей, открытие таких лавок поведет к развитию пьянства среди местной молодежи и пришлых рабочих».
«Азов. Областное правление, в виду возникших между азовской городской управой и местной полицией недоразумений, вызванных нежеланием управы производить очистку базарной площади, назначило для расследования этого дела особую санитарную комиссию, в состав которой, между прочим, назначен окружной врач и помощник начальника ростовского округа».
«Батайск. На днях в селении Батайске имело место следующее происшествие. Проживающие там крестьяне Куликов и Тучков, желая испробовать крепость своих мускулов, напали на проходившего по улице мещанина Огнева и стали по очереди наносить ему удары по голове. Это «упражнение» закончилось тем, что Огнев потерял сознание; на его голове образовалась трещина».
«Новочеркасск. Новочеркасск теперь превратился почти в сплошной винный погреб. Запах брожения вина чувствуется чуть не на каждой улице. Вино давят настоящие виноделы, торговцы мелочных лавочек, чиновники всех рангов, сапожники, извозчики, простые обыватели; давят его люди вех возрастов, сословий, состояний, кончая, кажется, семилетними ребятишками. Нужно заметить, что виноград в нынешнем году уродился в изобилии и хорошо вызрел – вот и бросились все, кто имел хоть малейшую возможность давить вино. Разумеется, значительная доля приготовляемого вина будет только называться вином; но найдутся неприхотливые желудки и потреблять даже подобную, с позволения сказать, дрянь. На это и рассчитывают наши виноделы. А интересно было бы знать, наблюдает ли кто-нибудь у нас за тем, кто и как приготовляет вино? Ведь среди рабочих, занятых виноделием, могут быть люди больные заразными болезнями. Если в пекарнях, кондитерских, колбасных и других заведениях, изготовляющих пищевые продукты, рабочих осматривают, то и в винодельнях не мешало бы делать то же самое.
Приезжающие сюда жители станиц Мелиховской и Семикаракорской жалуются на то, что среди местных торговцев есть лица, практикующие обвес. Прежде всего они обвешивают, конечно, продавцов хлеба, которые только удивленно разводят руками, глядя, как на весах выходит хлеба менее, чем ими предполагалось. Очень может быть, что весы торговцев и проверяются местной властью; но ловкие пенкосниматели чужого добра вовремя ускользают и не поддаются контролю.
- Тертые калачи! – жаловался мне один казак. – Вот кабы войсковое начальство посылало в станицы для поверки весов отсюда кого-нибудь – другое бы дело вышло. Приехало бы начальство, да невзначай, тогда сразу эти люди вывелись бы: не обвешивали бы нашего брата. А теперь что с ними поделаешь: одно слово – мошенники!» (Приазовский край. 254 от 28.09.1899 г.).
1908 год
«Донские гирла. В запретных водах вблизи Мертвой Каланчи вновь произошло столкновение рыболовной стражи с рыбаками-хищниками. Последние разделились на две партии. При преследовании рыболовная стража произвела в хищников 10 выстрелов. Благодаря пасмурной погоде рыбакам удалось скрыться от преследования». (Приазовский край. От 28.09.1908 г.).