Небольшой рассказ из нашей книги. Надеемся, он понравится нашим подписчикам и читателям.
Разница по годам у сестер Шуры и Нины выходила совсем небольшая, всего-то два года. Поначалу этим пользовалась, конечно, старшая сестра. Потом, в юности и дальнейшей жизни они частенько вспоминали историю про манную кашу.
Родители держали корову – кормилицу Дуньку. Это стоило великих трудов, но без нее было никак не прокормиться, зато дома всегда водилось молоко, творог, масло, сливки и сметана. Девчонок требовалось «поднимать», растить, а значит, кормить. Однако все это молочное изобилие больше предпочитала старшая, а младшая обожала манную молочную кашу.
Мать всегда варила девчонкам разные каши, но с манной кашей была проблема – манную крупу в магазинах не продавали, ее доставали по случаю, к праздникам или на рынке, втридорога. Манную крупу Таисья хранила в амбаре, в небольшом закрытом сундуке, в холстяном мешочке. Это удобно, на свежем воздухе, в защищенном месте и подальше от детских глаз. Дело в том, что если бы была такая возможность, манную каша Шура бы ела каждый день, причем, на завтрак, обед и ужин.
- Мам, сегодня воскресенье, ты с вечера поставила квашню, значит, будет праздничная стряпня, а ты будешь варить нам с Ниной мою любимую кашу? – с утра канючила младшая.
- Шура, ты забыла, я ведь на неделе ее уже варила, - напомнила Таисья.
- В воскресенье все равно положено, я знаю. Ты так всегда делаешь.
Шура сидела в кухне на лавке, у окна, поглядывала на прохожих в проулке и вела наблюдение за матерью, вернее, вымарщивала любимое блюдо.
- Нине-то хорошо, она своего молока с утра надулась. А обо мне кто подумал? - рассудительно спрашивала она.
- Ладно, сходи в амбар, отсыпь в плошку крупы. Ты знаешь, где она хранится, да смотри, не просыпь.
Повторять свою просьбу не требовалось, трехлетняя крепенькая Шура мгновенно соскочила с лавки и шустро направилась во двор, накинув на себя для видимости теплую шаль. Вернувшись, она снова уселась у окна и стала внимательно наблюдать весь процесс варки любимого лакомства.
Дома стояло много посуды, но готовую кашу, политую конопляным маслом, мать почему-то всегда выливала в одну большую невысокую тарелку на двоих, несла на середу и ставила на стол. Нина сразу же оказывалась рядом, они никогда не пропускала начало трапезы. Как только девчонки вооружились ложками, Тася разделила своей деревянной ложкой растекшуюся и уже немного застывшую массу каши пополам, и провозгласила:
- Все по-честному, поровну. Приступайте.
- Каша получилась у тебя жидкая, она перетекает на Нинину сторону, - тут же завопила Шура.
- Ты лучше меньше болтай, а то мне точно больше достанется, - с определенной долей взрослого сарказма проговорила старшая.
- Мама, я тебя прошу, посмотри сама – сегодня на ее стороне получилось больше масла, чем у меня, - не унималась младшая, - и ест она гораздо быстрее меня. Значит, потом она будет есть мою кашу.
Процесс насыщения продолжался некоторое время и сопровождался непрекращающимися упреками со стороны Шуры и мудрыми советами со стороны Нины.
Пожалуй, только эту манную кашу сестры не могли никогда разделить между собой, все остальное протекало мирно. На двоих им вполне хватало и папки, и матери. Нина с первых же дней Василия стала звать «папка», этим обращением она напоминала себе о своем родном отце. Шура, глядя на старшую сестру, тоже всегда также обращалась к отцу, в этом обращении звучал знак равенства между сестрами, и это воспринималось всеми вокруг, как должное.
