В большом закрытом шкафу между ванной и коридором, притаились колбы и колбочки с разноцветными жидкостями разной консистенции. То были более чем весомые, вполне себе осязаемые свидетельства материнских безостановочных исканий, её неустанных таинственных опытов. Будучи женщиной рассеянной и отрешенной в обычной жизни, мама соблюдала идеальный порядок во всем, что касалось работы. При жизни матери, Мышь её экспериментами не интересовалась, но тут вдруг задумалась. Что же такого? Чем она увлекалась так сильно, что меркло все иное?
Часть 2
Начало
"Какие же жалкие все-таки существа! Какие глупые, нелепые, предсказуемые!" - размышляла Мышь, выслушав в очередной раз душераздирающую историю измены или предательства. Впечатление создавалось такое, что предают, изменяют и врут даже те, о ком никогда ничего подобного не подумаешь, в ком ничего такого не заподозришь.
"Какая мерзость! "- вздыхала про себя Мышь, серое лицо которой никогда не меняло своего нейтрального выражения.
Когда Мыши минуло двадцать семь, неожиданно умерла мама. Оторвался тромб, о существовании которого ученая не догадывалась. Смерть пришла ночью, ступая абсолютно бесшумно, никого не потревожив, она забрала маму во сне. Сказать, что Мышь почувствовала боль, тоску, хотя бы сожаление, значит соврать. Она не почувствовала ни-че-го. Глядя на мать, которую не добудилась, Мышь набрала номер скорой и сообщила о случившемся спокойно и чётко, не дрогнувшим голосом.
Смерть матери, тем не менее, потрясла Зинаиду. Конечность бытия неизбежна, но редко кто задумывается об этом всерьёз. "Когда ещё! И зачем вообще поднимать эту тему?!" Однако благодаря смерти, что так неожиданно заглянула в тихий дом, Мышь поняла, что жизнь необходимо изменить. Первые дни то было лишь смутное ощущение, разбираться с которым, Мышь не спешила. Но время шло, ощущение росло и ширилось.
-И что теперь? - глядя на улицу сквозь залитое дождём окно, спросила себя Зинаида.
- А ничего! Абсолютно ничего! Что, собственно, изменилось? - она пожала плечами и задернула шторы.
-Но так же нельзя! Так просто нельзя! Это что за жизнь?! И все?! Ничего больше?! До самой смерти?!
- А как?! Как можно?! - неожиданно задалась вопросом осиротевшая Мышь.- Нужна достойная цель, нужен смысл. Причём и то, и другое должно быть чётким, понятным, не вызывающим сомнений.
В большом закрытом шкафу между ванной и коридором, притаились колбы и колбочки с разноцветными жидкостями разной консистенции. То были более чем весомые, вполне себе осязаемые свидетельства материнских безостановочных исканий, её неустанных таинственных опытов. Будучи женщиной рассеянной и отрешенной в обычной жизни, мама соблюдала идеальный порядок во всем, что касалось работы. При жизни матери, Мышь её экспериментами не интересовалась, но тут вдруг задумалась. Что же такого? Чем она увлекалась так сильно, что меркло все иное?
В тумбочке у родительской кровати, где после ухода отца не приклонил головы ни один мужчина, Мышь обнаружила большую клетчатую тетрадь, о существовании которой знала, казалось, всегда, поскольку видела сотни раз как тетрадь извлекали, заполняли и водворяли на место. Мама аккуратнейшим образом заносила в неё все, абсолютно все, что касалось её поисков, а искала она, ни много, ни мало, универсальное, мощное, но безопасное лекарство от боли. Лекарство без побочных эффектов. С точки зрения мамы боль нужно было укрощать сразу же, как только та высовывала самый кончик уродливого носа. Человек не должен терпеть. И не имело значения какого рода боль. Секрет один - правильная дозировка, напрямую зависящая от роста, массы тела и возраста страдальца или страдалицы.
Мышь не знала, имела ли родительница право приносить работу домой, но факт оставался фактом - шкаф был от пола до потолка заполнен рядами пронумерованных стекляшек.
Вопреки распространённому мнению о врачах и фармацевтах, матушка Мыши обладала почерком не просто понятным, но каллиграфическим, безупречным. Мыши не пришлось часами разбираться что же такое там написано?
Все было предельно ясно и до смешного просто.
На стекляшке номер, в тетради максимально полное описание действия, состава и возможных побочных эффектов. Подопытными были, разумеется, мыши. Этакие безликие белые существа, чей удел весьма незавиден.
До испытаний на людях дело, насколько было известно, не дошло, но Мышь вдруг ощутила нечто волшебное, фееричное, ни много, ни мало- озарение. Она ясно поняла свою миссию и загорелась к ней немедленно приступить.
- И как я раньше не понимала?! - воскликнула она вслух, захлопывая створки шкафа. - Завтра, уже завтра я сделаю чище наш мир!
- Работать предстоит много, очень, очень много. Но я терпеливая, я справлюсь. - сказала себе Мышь перед сном и юркнула в постель. Осознание того, что нашла себя, дело всей своей жизни, настолько потрясло её, что Мышь заснула мгновенно, ещё до того, как голова коснулась подушки. Сны в ту ночь не пришли, явился лишь чёрный, безмолвный провал, из которого Мышь вынырнула за две минуты до того, как прозвенел будильник.
Чувствовала она себя окрыленной, полной планов и сил.
С аппетитом позавтракав, она не торопясь оделась, гладко, по обыкновению, зачесала жидкие волосы и распахнула дверцы чудесного шкафа. Взгляд её упал на колбу под номером четыре с бледно-розовой жидкостью внутри.
Мышь осторожно взяла пузырёк, завернула его в чистый хлопковый платок и положила в сумочку.
"Препарат не имеет ни вкуса, ни запаха. В сочетании с горячей водой вызывает мгновенную остановку сердца. Вскрытие - следов препарата не обнаруживает, поскольку он мгновенно распадается на микро молекулы. Какое действие окажет на человека, можно только предположить," - написала мама.
- Прекрасно! - произнесла Мышь, дочитав до конца, - То, что нужно! Будем изучать действие, доведем до конца то, что матушка не успела.
- Люди слишком себя любят, каждый мнит себя личностью, фигурой, а о том, чтобы подумать о других, о ближних, речи вообще не идёт. Каждый за себя. Я должна это исправить. Не хотят добровольно, придётся так, как придётся. - размышляла Мышь по дороге в издательство.
Первым, кто должен был послужить человечеству, стал Косырев Антон. В его кандидатуре Мышь не усомнилась ни на миг. Создание самовлюбленное, на себе зацикленное до смешного, но при этом на редкость бездарное и бесполезное. Одним словом, скользкий тип. Слизень, насекомое, принявшее человеческий облик разве что по недоразумению.
Эксперимент Мышь начала во время обеда. Антон, в отличие от многих, любил после сытного обеда не морс или компот, но горячий и очень сладкий чай, что было на руку решительной, бескомпромиссной Мыши.
Надежда Ровицкая