Найти тему

Образ Гамлета как архетип: эссе о романе Набокова “Подвиг”

Оглавление

Образ Гамлета, созданный Шекспиром уже давно стал архетипическим. Сегодня мы рассмотрим образ Гамлета в качестве архетипа в романе Набокова "Подвиг".

Образ Гамлета, созданный Шекспиром уже давно стал архетипическим. Множество писателей обращаются к нему интерпретируя готовые сюжеты в новых обстоятельствах. Так, архетип Гамлета прослеживается в творчестве Ч. Диккенса, И.С. Тургенева, Н.С. Лескова, А.П. Сумарокова, А.П. Чехова, Б.Л. Пастернака, Б. Акунина и многих других писателей. Сегодня мы рассмотрим образ Гамлета в качестве архетипа в романе Набокова “Подвиг”.

Образ Гамлета как архетип

-2

Роман В.В. Набокова “Подвиг” в этом смысле не являются исключением, ведь архетип Гамлета использован и в нем. Мы видим некоторые схожие переплетения судеб главных героев, несмотря на то, что на первый взгляд эти произведения не пересекаются. При более подробном анализе мы видим некоторые схожие элементы и отсылки.

В центре сюжета пьесы Шекспира – студент, приехавший в Данию из Виттенберга по причине трагической смерти отца. Он видит предательство матери, ставшей вдовой, однако несмотря на это уже успевшей выйти замуж за брата покойного мужа. Это также оставляет отпечаток на состоянии героя и омрачает его. Окружающая действительность начинает казаться ему мерзким, скучным и противным.

То есть мы видим героя, который находится в состоянии надлома из-за перемен, пришедших в его жизнь. Увиденный им призрак отца, поведавший об истинной причине смерти, ещё больше заставляет ненавидеть Клавдия и призывает к мести. Герой сталкивается с переворотом сознания — в этом смысле шекспировская пьеса очень близка с романом В.В. Набокова.

Ведь главный герой “Подвига” также находится в ситуации изменения собственного сознания, переворота, который меняет его жизнь. Оба героя отличаются особой степенью саморефлексии, колебанием между двумя позициями. Такой переворот в жизни человека становится ключевым, ведь он полностью меняет сознание героя.

Что представляет собой архетип Гамлета

Как известно, Гамлет является не только центральным персонажем одноименной пьесы У. Шекспира, но и значимым архетипом в мировой литературе. Его отличают следующие узнаваемые черты, выделяемые многими исследователями: стремление к нравственному идеалу, аристократизм духа, душевная усталость.

Великому английскому драматургу эпохи Возрождения – Уильяму Шекспиру удалось по-новому представить миру трагедию о мести. Подобные “кровавые” сюжеты всегда были популярны, однако автору удалось подать историю по-новому. Датский принц Гамлет стал современником Шекспира. Он студент, гуманист. История его мести как сына за убийство отца ведет произведение к рассуждениям о понимании зла, лживости, дисгармонии и несвободы.

Скорбь Гамлета усугубляет то, что мать вскорости после смерти отца вышла замуж за его брата. Она, «башмаков не износив, в которых шла за гробом», бросилась в объятия человека недостойного, «плотный сгусток мяса». Душа Гамлета содрогнулась: «Каким докучным, тусклым и ненужным, / Мне кажется, все, что ни есть на свете! О мерзость!».

Гамлет — это мыслящий, философствующий, героический, страдающий, любящий персонаж. Его внутренний конфликт обусловлен столкновение ренессансного и нового мировоззрения. По словам исследователя Д.Н. Овсянико-Куликовского, шекспировский Гамлет становится образцом высшей рефлексии, общечеловеческим типом большой сложности, в котором совершается конфликт между «сомневающимся разумом и чувством нравственного долга». [3]

Образ Гамлета в литературе

Образ Гамлета стал архитипичным, потому что его очень легко использовать в литературе для обозначения схожих натур, страстей, которые случаются с героями, образом их мышления независимо от обстановки. Сама по себе архетипичность образа Гамлета предполагает его неисчерпаемость, поскольку Гамлет и его проблемы, «гамлетовские» ситуации жизненного выбора существовали всегда. При этом новые поколения могут понимать такого героя по-разному.

С одной стороны, Гамлет очень нерешителен, если обратиться к характеристике В.Г. Белинского, не способен вступить в «открытый и отчаянный бой». И в то же время, если обратиться к интерпретации И.С. Тургенева, Гамлет — это «лишний человек». Он противопоставлен Дон, поскольку представляет собой «анализ, прежде всего, и эгоизм, а потому безвременье».

И.С. Тургенев выделил основные типологические черты «Русского Гамлета»:

  • разлад с жизнью при развитом интеллекте;
  • противоречие между силой мысли и безмолвием;
  • «бесполезность для массы»;
  • трагическая рефлексия.

Персонажи, которые “никуда не идут”

Персонажи, схожие с Гамлетом «никуда не идут» сами, являются «началом отрицания». Гамлет одновременно сомневается в добре, однако со злом он вступает в ожесточенную битву. С точки зрения более новых интерпретаций, например, по характеристике А.П.Чехова, Гамлет — это персонаж медитирующий, осуждающий свое прошлое, страдающий от трагической внутренней опустошенности и отсутствия ясной возвышенной цели в своей жизни, однако остро сознающий необходимость нравственного совершенствования и поиска правды.

Персонаж, схожий с Гамлетом и мир, окружающий его представляют собой две противоборствующие силы. При этом одна из них не готова мириться с текущими обстоятельствами, а вторая воспринимает всё как должное.

У каждой эпохи есть свой взгляд на трагедию Шекспира. При этом неизменной остается одна истина: за любое зло есть расплата, будь то подлое убийство короля, предательство Гертруды – матери Гамлета и его друзей – Розенкранца и Гильденстерна, нечаянное убийство Полония или месть Клавдию.

Пьеса наглядно показывает, что безнравственный поступок в ответ на причиненное зло приводит к ужасающим последствиям. Таким образом, месть Гамлета, каковой бы она ни была, – косвенная либо прямая причина смерти героев трагедии. Месть – источник зла, а также и актуальная форма убийства для того времени. Выходит, чтобы победить зло, Гамлету пришлось и самому стать его носителем.

Проблема выбора между добром и злом

Иначе все обстоит в разрезе проблемы выбора между добром и злом, жизнью и смертью, смирением, покорностью судьбе и борьбой за честь. Все эти темы поднимаются в знаменитом монологе Гамлета «Быть или не быть», где главный герой полон сомнений и раздумий о жизни и смерти. В заключении Гамлет утверждает, что чрезмерные размышления делают человека слабым и неуверенным в себе. Кроме того, он задумывается над тем, что ждёт людей после смерти, что если смерть не есть спасением от всех проблем.

С одной стороны, Гамлет восклицает, что человек – «венец всего живущего», смело поддерживая гуманистическую идею о том, что человеку всё подвластно. С другой – герой ощущает всю бренность человеческого существования, невольно поддаваясь байроническим веяниям, которым свойственны чрезмерная экспрессивность, мрачность, противоречивость, внутренний конфликт и мысли о загробном мире. Отсюда вытекающее потом понятие «гамлетизм» – состояние внутреннего разлада в душе, полного сомнений и терзаний. Сегодня этот термин трактуется как нерешительность, преобладание рефлексий над действиями.

Поскольку автор трагедии воспринимает мир как театр и, соответственно, театр как мир, то такое же видение действительности он присвоил и главному герою произведения. Глазами Гамлета мир полон жадности, корысти и предательства, в котором каждый надевает маску фальши. Театр Шекспира – это зеркальное отражение мира, в котором мы видим пороки, борьбу с напыщенными декламациями и неестественным поведение. [5]

Шекспир низвергает месть как форму восстановления справедливости. Когда зло просочилось во все уголки мира, местью уже нельзя добиться справедливости. Для подтверждения этой мысли Шекспир ставит перед проблемой мести за смерть отца трех персонажей: Гамлета, Лаэрта и Фортинбраса. Лаэрт действует не рассуждая, сметая «правых и неправых», Фортинбрас, напротив, вовсе отказывается от мести, Гамлет же ставит решение этой проблемы в зависимость от общего представления о мире и его законах. И проблема именно в том, как относится сам Гамлет к данному ему моральному праву на месть.

Особая концепция отмщения

Герои «типичных» трагедий мести в итоге обязательно выбирают тот или иной образ действий, ту или иную «концепцию отмщения». Но в случае с Гамлетом дело обстоит не так: он не становится ни решительным мстителем, ни равнодушным к боли стоиком, ни набожным человеком, полагающимся на небеса. Он не знает, какой из путей является правильным, и сильно страдает от осознания этого.

Его душа даже не раздвоена, а разделена на множество частей. После встречи с призраком мысль Гамлета устремляется в самых разных направлениях, его душа теряет равновесие. Это противоречивое душевное состояние принца — не временное явление, как в других трагедиях мести; оно постоянно меняется, терзая его в течение всей трагедии.

Шекспировед Пол Кантор отмечает, что великий драматург «преодолел» классическую «трагедию мести» именно переосмыслением внутреннего мира главного героя. По его мнению, для раскрытия разных сторон понятия мести в образе Гамлета Шекспир новаторски соединил мстителя и «необычайно думающего человека». [2]

В то же время он поместил конфликт пьесы внутрь своего главного героя. Таким образом, Шекспир трансформировал традиционную «трагедию мести», в которой до той поры конфликт носил лишь внешний характер. Проблема мести и сюжетно-композиционные условности кровавой трагедии явились для Шекспира лишь средством для детального анализа гораздо более существенных вопросов человеческой природы.

Воплощение архетипа Гамлета в романе Набокова “Подвиг”

Роман «Подвиг» – это четвертый русский роман Владимира Набокова, который рассказывает историю молодого русского эмигранта с швейцарскими корнями и экзотическим именем Мартын Эдельвейс. Волею судьбы он оказался на чужбине. Жизненный путь героя книги пролегает едва ли не через всю Европу, отчасти совпадая с эмигрантскими маршрутами автора и заставляя вспомнить старинное значение слова «подвиг» – путешествие, странствие, движение.

Оказываясь попеременно в Греции, Англии, Германии, Франции и Швейцарии, Мартын упорно ищет себя – в творчестве, в труде, в любви, в спорте, в разнообразных проверках собственной смелости, – а в финале романа решается на бессмысленно-героическое, жертвенное деяние, вступая на стезю истинного подвига: он отвергает возможность легального возвращения в Россию и тайно, с риском для жизни, переходит русскую границу, исчезая в таинственном сумраке лесной тропы.

Этот полуавтобиографический ранний роман был написан в начале 1930‑х годов, но переведен на английский язык только в 1971 году. Он повествует о детстве и молодости романтического героя Набокова — Мартина Эдельвейса, который спасается от кровопролития. В Лондоне он знакомится с семьей Зилановых, таких же эмигрантов из России, как и он сам, и влюбляется в их дочь-подростка Соню.

В Кембриджском университете он подружился с Дарвином, героем войны и опубликованным писателем, ныне сокурсником. Кембридж — это период беспокойства для Мартина — ему трудно определиться с областью научных исследований или профессией после этого. Его семья достаточно богата, чтобы это не было большой проблемой. Летняя работа на ферме во Франции не успокаивает этого беспокойства.

Чем завершается роман Набокова “Подвиг”

Постепенно в его голове формируется план — вернуться под прикрытием в Советскую Россию. Поиск славы успокоит его неудовлетворенность жизнью. Точная цель этого опасного путешествия никогда не озвучивается и остается для Дарвина загадкой, даже когда Мартин раскрывает свое намерение.

Роман завершается нарочито мрачным, почти небрежным тоном: Мартин оставляет Дарвину несколько открыток для матери, чтобы объяснить свое отсутствие, и отправляется в Россию через Латвию. Дарвин, хотя и спорит с ним, находит его планы нелепыми. На возможную судьбу Мартина намекают, но никогда не раскрывают, и рассказчик даже отворачивается от изображения сцены, когда Дарвин объясняет, что случилось с матерью Мартина.

Есть некоторая неловкость персонажа, а не автора, и прекрасно улавливается разрыв между восприятием Мартином себя, как кого-то значимого, и понимание читателем того, что он в некотором роде фантазер.

К концу романа, когда Мартин допускает возможность собственной смерти от рук палачей. Мартин создает в своем воображении страну, согнувшуюся под тяжестью тоталитарного правления — образ, который будет повторяться во многих более поздних рассказах и романах Набокова.

О чем роман Набокова “Подвиг”

Этот роман Набокова — о становлении характера, о воспитании и возмужании. Рефлексивность персонажа, особая чувствительность к себе и своему внутреннему миру сближает Мартына Эдельвейса с архетипом Гамалета.

В “Подвиге” Гражданская война застает Мартына в Крыму, где начинает рушиться кипарисовый ялтинский рай его детства. Даже мать Мартына вынуждена сказать ему: “Если бы тебе было не пятнадцать, а двадцать лет <…> ты бы, конечно, мог, ты, пожалуй, был бы обязан…“ Она задумалась посреди слов, представив себе какую-то степь, каких-то всадников в папахах и стараясь издали узнать среди них Мартына”.

В романе Набокова никто прямо не обвиняет Мартына в трусости. Вместе с тем посетившая его в Кембридже Соня задает ему прямой вопрос, собирается ли он ехать к Юденичу. Позднее мы узнаём о героической гибели мужа Сониной сестры и о том, как мечтательный Мартын вспоминал утерянную возможность подвига: “Мартын представлял себе в живописной мечте, как возвращается к Соне после боев в Крыму <…>. Но теперь было поздно, бои в Крыму давно закончились, давно прошло время, когда Неллин муж летел на вражеский пулемет”.

Жизнь Мартына

Поэтому Мартына раздражало невольное облегчение, с которым мать говорила ему: “Видишь, это было все зря, зря, и ты бы зря погиб. Неллин муж — другое дело, — настоящий боевой офицер, — такие не могут жить без войны, — и умер он, как хотел умереть, — а эти мальчики, которых так и косит…” (170). Еще обиднее издевательски-снисходительный тон Грузинова: “Передайте Коле, чтобы он оставался дома и занимался чем-нибудь дельным. Хороший малый, должно быть, — и было бы жаль, если бы он заплутал”. [3]

Мартын начинает стыдиться своих, впрочем вполне невинных, россказней, когда узнает, что его ленивый, флегматичный приятель Дарвин в восемнадцать лет ушел на войну, провел три года в окопах, воевал во Франции и в Месопотамии, получил крест Виктории и вернулся без единого ушиба, “нравственного или физического”.

«Подвиг» В.В. Набокова начинается, в соответствии с каноном русского классического романа, с описания происхождения главного героя — Мартына Эдельвейса. Его дедушка Эдельвейс оказывается швейцарцем, и это обстоятельство разрушает привычную схему истории героя, так как иностранец, приехавший в Россию как учитель детей помещика Индрикова, не имеет своей истории, которую мог бы передать «в наследство» внуку. Поэтому дедушка ассоциируется у Мартына с альпийским цветком, который он видел в гербариях.

Дедушка Эдельвейс

Этот красивый цветок дополняет образ дедушки (чье имя не называется), так же как и его фотографии, которые воспроизводят сцены давно исчезнувшей жизни. Это «остановленное» прошлое, в котором обитает «пациент» фотографа. Оно является миром, близким смерти, и исчезает в огне, когда альбом с фотографиями сгорает. Усадьба вместе с альбомом, где хранились фотографии дедушки, сгорает во время революции.

Однако еще при жизни дедушка Эдельвейс сидит неподвижно в тени липы, глядя на часы, таким его запоминает внук. Дедушка Эдельвейс принадлежит одному из вариантов реальности, в котором время практически остановилось, нарастающая неподвижность прошлого зафиксирована снимками.

Мартын Эдельвейс, главный герой романа «Подвиг» Владимира Набокова, действительно может быть рассмотрен как воплощение архетипа Гамлета. Он обладает многими чертами этого знаменитого литературного персонажа: он умный, культурный, тонкий натурой и несправедливо обделенный в жизни. Как и Гамлет, Мартын Эдельвейс является человеком, который не может просто жить своей жизнью, но всегда служит на страже истины и справедливости.

Чем похож герой Набокова и Гамлет

Оба героя находятся в сложных жизненных ситуациях, которые требуют от них выбора между правильным и неправильным поступком, между верой и предательством, между любовью и ненавистью. В.В. Набоков наделяет своего героя стремлением противостоять и даже пытаться решить внешний конфликт, но он настолько погружается в мысли и самоанализ, что какие-либо реальные действия не осуществляются или совершаются, но поздно и импульсивно. Именно это позволяет назвать Мартына Эдельвейса типичным “гамлетовским персонажем”.

В конце концов, Мартын Эдельвейс частично следует пути Гамлета, великодушно прощая свою родную мать. Ведь его мать также выходит замуж за другого. Если Гамлет отчасти принимает ответственность за свои поступки, то Мартын Эдельвейс попадает в подобие мистического экстаза. Впрочем, как и Гамлет.

Н. Букс пишет: «Пересечение Мартыном границы географической отождествляется с пересечением границы экзистенциальной». Как для Гамлета убийство дяди было неким отмщением, путем высвобождения от терзающих душу дум о несправедливости происходящего, так для Мартына переход границы Латвия – Россия является тем же высвобождением разума и мнится реальным действием, которое решает внутренний конфликт героя.

Таким образом, Мартын Эдельвейс может быть воспринят как персонаж, который в значительной степени подобен архетипу Гамлета, и при этом сохраняет свою индивидуальность и уникальность.

Обзор рецензий на роман “Подвиг”

В рецензиях на роман «Подвиг» (1931 — 1932) многие критики выражают одновременно и восхищение талантом В.В.Набокова, и его неприятие. В словах рецензентов в адрес писателя, как это ни парадоксально, звучало обвинение в том, против чего он сам выступал чуть ли ни в каждом своем произведении, — в «пустоте», «холодности», «механичности» в изображении жизни.

Подобное мнение представляется ошибочным не только относительно романа «Подвиг», но и всего творчества Набокова. Для верного истолкования набоковских произведений надо отказаться от во многом ложного представления об их авторе как о «холодном эстете», которому глубоко чужды этические проблемы.

Понятию «нравственность» Набоков противопоставлял презираемую им «пошлость». Тот, кто видит мир по-своему, особенно, кто стремится даже в привычном разглядеть что-то новое, необычное, кто способен и не боится своими действиями выйти за границы стандартного существования, кто следует своему сердцу, а не шаблонам среды, — тот является для Набокова настоящим человеком.

Такие люди, по его представлению, просто не могут не быть искренними, и значит, они нравственны. Проявление таких качеств Владимир Набоков расценивал как своеобразный «подвиг» [5]. И одноименный роман Набокова повествует именно о герое, который находит «волнение и волшебство» в самом обыденном, которому сложно усидеть на месте. Ведь ему, как и Гамлету, важно доказать окружающим и прежде всего себе, что он способен на самоотверженный поступок.

Путешествие в Зоорландию

Сказочный колорит набоковского романа очевиден. Мартын и Соня выдумывают страну — «кошмар насильственного равенства под пронизывающей моросью декретов», прообразом которой является Советская Россия. Название этой вымышленной страны — Зоорландия — явно предполагает зооморфную семантику образов. Зоорландцев людьми назвать трудно: «… вот, например, вышел там закон, что всем жителям надо брить головы, и потому теперь самые важные, самые такие влиятельные люди — парикмахеры».

В «Путешествии Нильса» и в «Волшебном кольце» совершенно разные звери находят компромиссы, уживаются друг с другом, принимая и уважая особенности всех представителей животного мира. Зоорландские же законы, доходящие до абсурда, уравнивают всех, запрещают проявления индивидуальности. Зоорландию можно назвать антипространством. [1]

Мартын Эдельвейс в борьбе и мучениях совершенствует свой нравственный облик, что также сближает этого героя с архетипом Гамлета. Человек оказывается перед выбором: сохранить ли духовность или вернуться к господству первобытных инстинктов.

Мартын Эдельвейс находил, что он трусоват. Эта черта вызывала в герое недовольство собой и беспокойство, и он искал возможности испытать себя, проверить свою способность быть храбрым. И хотя Мартын Эдельвейс мог сделать успешную карьеру, жить в почете и достатке, фактически на протяжении всего романа он маялся, пытался найти занятие, которое выходило бы за рамки обыденности и имело бы не столько личное, сколько общечеловеческое значение.

Проблемы героя Мартына

Герой не был обеспокоен своей карьерой, проблемы материального достатка мало его интересуют. Получив отличное образование в Кембридже, Мартын сознательно отказывается от перспективной работы в Женеве. Его влечет все необычное, неизведанное. Поэтому Мартын же определил для себя, что, совершив тайный переход российской границы, он выполнит свой долг, пройдет дорогой, предназначенной ему судьбой.

Для других героев поступок Мартына Эдельвейса остается непостижимым и бессмысленным. Однако В.В. Набоков видел свою задачу в том, чтобы доказать, что этот человек, который принимает вроде бы бессмысленную смерть, несет в себе подвиг [6]. Мартын остается верен неугомонному, яркому воображению детства.

Отметим также символику имени героя. Эдельвейс — это белый альпийский цветок, который обычно символизирует храбрость, стойкость и чистоту. Мартын не отрекается от той идеи, которая вложена в его фамилию. И именно его жизнь оказывается непреходящей победой.

Стремление изгнанника вернуться в страну своего детства составляет ностальгическую тему романа. Если Гамлет в каком-то смысле мечтает вернуться в прошлое, избежать произошедших событий, вызвавших душевные муки, Мартин Эдельвейс, романтический молодой русский парень, мечтает вернуться на свою любимую родину.

Страх оказаться немужественным

В заключение отметим, что в характере Мартына переплетается тяга к опасности и страх “показаться немужественным, прослыть трусом”. В результате с ним происходит как раз то, что “произошло бы с трусом, кровь отливает от лица, в ногах дрожь, туго бьется сердце”.

Мартын вынужден признать, что “подлинного, врожденного хладнокровия у него нет”. Он, представляя более современный образ Гамлета, проверяет сам себя, спорит сам с собой. Мартын отказывается от борьбы, хотя у него есть все шансы выиграть борьбу, он постоянно по-гамлетовски замечает у себя признаки малодушия. Впрочем, эта рефлексивность создает особый шарм и притягательность.

Напомним, что в “Подвиге” тема Гамлета проходит также и в сюжете. Происходит это следующим образом. Кроме довольно очевидной сюжетной аллюзии — мать героя-студента выходит замуж за брата своего бывшего мужа, как в шутливой перелицовке “Гамлета”, сделанной Севастьяном Найтом, — она наблюдается в чувстве вины Мартына перед отцом, мотивированной тем, что Мартын недостаточно его любил, в брезгливой антипатии к дяде-отчиму и, наконец, в некоторой обиде на мать. Соня Зиланова становится в каком-то смысле изменницей, так как Зиланова рассказывает об их с Мартыном игре в Зоорландию писателю Бубнову.

Проверка себя на прочность

В действительности Мартын проверяет себя на прочность в горах Швеции, когда идет на риск и чуть не расстается с жизнью. Он попал в опасность и чувствовал за себя гордость. И все же от мысли, что попал в эту ситуацию случайно и вряд ли бы повторил сам по своей воли он впадает в унынье.

Позже он снова возвращается туда, чтобы проверить себя, представлял, что Дарвин над ним смеется, и все-таки пошел обратно. Как типичный гамлетовский персонаж, Мартын исследует “границы возможного”, проверяет собственные границы на прочность. Это сближает его с архитипическим образом Гамлета.

Прежде чем отправиться в экспедицию, Мартын делает последнюю проверку своей смелости: “До отъезда следовало рассчитаться с совестью”. На этот раз, как бы “исполняя приказ”, данный самому себе, он проходит по карнизу и добирается до площадки.

Истинный смысл романа “Подвиг” Набокова

Истинный смысл «подвига» набоковского героя исследователь Букс понимает в том, что он не несет общественной пользы. Цели и готовность принять вызов существуют в сознании героя, однако логики в этом для других людей нет. Это только внутренняя победа над самим собой.

В. Набоков в интервью А. Аппелю отметил то же самое: «Вещь эта о преодолении страха, о триумфе и блаженстве этого подвига». В итоге Мартына ожидает смерть, но смерть в художественной системе Набокова это не конец, а переход в иное существование [2]. Акварель, которая висела в детской Мартына переходит в реальность. И тот путь, который выбирает герой, пересекает границы стран и снов, яви и мечты, реальности и воображения.

Главный герой больше размышляет, чем действует. Его трагедия и в том, что он не может понять сам себя. Такой ли он человек, что может вступить в схватку со злом, несмотря на свои идеалы? Или же ему проще смириться и ничего не делать? Мартин Эдельвейс, как представитель архетипа Гамлета также все тщательно обдумывает и действует осторожно.

Именно поэтому его действия в итоге становятся “Подвигом” — подвигом, по крайней мере, для его внутреннего мира. Внутренние метания и принятие решения в итоге, рефлексивность и некоторая степень аристократичности мысли сближает этих двух героев таких разных произведений.

Список использованных источников

  1. Будехин С.Ю. «Гамлет» Шекспира и трагедия мести: эволюция жанра // Вестник Омского государственного педагогического университета. Гуманитарные исследования. 2014. №3 (4). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/gamlet-shekspira-i-tragediya-mesti-evolyutsiya-zhanra (дата обращения: 01.06.2023).
  2. Летин Вячеслав Александрович Символический универсум трагедии У. Шекспира «Гамлет» // Верхневолжский филологический вестник. 2016. №4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/simvolicheskiy-universum-tragedii-u-shekspira-gamlet (дата обращения: 03.06.2023).
  3. Лулудова Е.М. «ГАМЛЕТ» ШЕКСПИРА КАК АРХЕТИП, ИЛИ ПИСАТЕЛЬСКИЕ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ГОТОВЫХ СЮЖЕТОВ // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. – 2015. – № 8–4. – С. 793–802; URL: https://applied-research.ru/ru/article/view?id=7244 (дата обращения: 03.06.2023).
  4. Миронова И. В. Герой в зеркале имени: интертекстуальные стратегии имяупотребления в романе В. В. Набокова «Подвиг» // Вестник НовГУ. 2008. №47. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/geroy-v-zerkale-imeni-intertekstualnye-strategii-imyaupotrebleniya-v-romane-v-v-nabokova-podvig (дата обращения: 03.06.2023).
  5. Набоков В.В. Лекции по русской литературе / Пер. с англ. М., 2001. С.385–388.
  6. Набоков В.В. (В. Сирин). Собрание сочинений русского периода в пяти томах. СПб., 2001. Т. 3. С. 103.

Читай также: