Журавлиный клин 74
Галя всю ночь думала о Маше и о той Даше, которая дала девочке жизнь. Девочке, рожденной от врага. А ведь эти враги – мои соотечественники. Галя помотала головой: нет, не хотела она принадлежать к тем, кто мучил людей и лишал самого дорогого – жизни.
Ханне всегда говорили, что ее нация самая умная, исключительная среди множества народов, с чистой кровью. А на деле оказалось совсем не так. Со звериными замашками и невиданной жестокостью. Почему так? Она не знала ответа. Но подтверждение своим словам находила постоянно. Это не трудно было сделать. В приюте оказалось много детей, которые потеряли своих близких именно в результате войны.
Свою первую зарплату Галя потратила на детские вещи и продукты для Жени и Маши. История рождения девочки настолько ее потрясла, что Галя обещала себе Машу не оставлять.
У Жени и Маши появились валенки. Не совсем новые, купленные на рынке, но в них можно было гулять, не боясь, что детские ножки замерзнут. Сама Галя ходила в старых растоптанных ботинках, в которых приехала из лагеря. Конечно, мерзла. Но видеть, как детские щечки покрываются румянцем на улице, считала более важным.
Дети постарше гулять ходили. Но малышей предпочитали зимой не выводить. Обуви и одежды не хватало, использовали ее по очереди.
Женя окреп. Уверенно топал ножками и был весел. Галя радовалась на сына. Она решила, что не будет снимать квартиру. Конечно, находиться круглосуточно в детдоме требовало закалки. Но так Гале было удобнее. Каждый вечер она уходила на учебу, не переживая, что ребенок находится без присмотра. К тому же, все деньги оставались на собственные нужды. За квартиру и питание Галя не платила.
- Была бы я помоложе, тоже бы здесь жила. Но голова болит от шума, да и нагрузка большая. Потому и ухожу домой на отдых. Чтобы не замерзнуть приходится покупать дрова, - делилась мыслями Петровна.
Галя вспоминала обустройство жизни в Германии. Вынуждена была признать, что климат там намного мягче, таких трескучих морозов не случается, люди живут обеспеченнее. Но и такого душевного тепла, какое было и в приюте, и в училище, там тоже нет. По крайней мере, за неполный год у неё появилось множество друзей и знакомых, с которыми было тепло и уютно. Галя окончательно освоилась, привыкла и всё больше скучала по Жене.
Она всё чаще задумывалась, как жить дальше и как искать мужа. Время не давало подсказки. Сын рос, уверенно говорил «мама», но слово «папа» было ему не ведомо. Прошло уже почти три года с тех пор, как Ханна и Женя расстались, и больше ничего не знали друг о друге. Женя даже не знал, что у него растет сын, а Ханна стала медиком. Да и Ханны-то уже давно не было. Была Галя, жена военнослужащего Меркулова.
За этими мыслями застал Галю непоседа Женя, который ворвался в изолятор с громким криком.
- Мама, там Машка упала, тебя зовет, - с порога начал объяснять он на своем немом языке.
Галя отложила в сторону детские штанишки, которые штопала, поспешила на улицу. Воспитательница хлопотала возле девочки. Та громко плакала. Увидев Галю, заревела еще сильнее: Мамааа…
Галя принялась успокаивать, пытаясь понять, где у ребенка болит.
- Мама, нога, - сквозь слезы показывала Маша.
Осмотр показал, что скорее всего, перелом.
- Сейчас наложим шину и поедем в больницу. Не плачь, моя хорошая, я с тобой, - жалела девочку Галя.
Маше наложили гипс. Она плакала и звала маму. Галя была рядом.