К моему огромному удивлению, имя «Джолион» не является распространенным английским именем. Думалось, что оно стоит в ряду по популярности с какими-нибудь «Джонатанами» и «Джозефами», но оказалось, что не более 10 человек получают это имя ежегодно в Англии и Уэльсе (пик популярности пришелся на самое начало двухтысячных – в 2003 году, по информации британских сайтов, это имя получили 19 мальчиков).
Тем удивительнее, что в «Саге о Форсайтах» есть четыре персонажа с этим именем. Все – представители одной ветви большого семейства.
1. «Старый» Джолион Форсайт.
В начале «Саги» это уже очень пожилой, но крепкий человек. Единственная внучка Джун, с которой они вместе проживают в доме на Стэнхоп-Гейт, вот-вот выйдет замуж – и старику тоскливо от грядущего одиночества. Всегда ли Джолион был так сентиментален? Вот что он сам говорит:
— Да я и не знаю, когда вообще говорил женщине, что она мне нравится, разве только в давние времена жене. А жены странный народ. — Он помолчал, потом вдруг опять заговорил: — Ей хотелось слышать это от меня чаще, чем я это чувствовал, вот что тут поделаешь!
Не слишком-то, похоже, Джолион уделял внимание этой стороне жизни, гораздо теплее он вспоминает о детстве единственного сына, «молодого» Джолиона, а потом – о детстве Джун. Ради того, чтобы не прервать общение с внучкой, он в свое время даже отказался от общения с сыном, оставившим жену и дочь ради гувернантки. Впрочем, здесь прослеживается некая тенденция – позже старый джентльмен перенесет значительную часть любви и нежности на самых младших внуков – детей «молодого» Джолиона от второй жены, «отодвинув» Джун.
Напротив, деловой хватке этого Форсайта можно было только позавидовать. Его немалое состояние нажито в известной чайной фирме «Форсайт и Трефри»…
…Чай у которой, как ни у кого другого, имел романтический аромат – совсем особую прелесть настоящего чая. Фирму «Форсайт и Трефри» в Сити окутывала атмосфера тайны и предприимчивости, эта фирма заключала специальные контракты на специальные корабли, в специальных портах, со специальными восточными купцами.
Я все же думаю, что чай был не настолько специальным (хотя, безусловно, качественным), просто компаньоны смогли сделать ему отличную рекламу, причем базировалась она исключительно на репутации основателей фирмы и безупречном вкусе (безупречном - по мнению современников):
Сигары! Он до сих пор не утратил своего тончайшего вкуса – прославленного вкуса, который в пятидесятых годах люди считали мерилом и, заговорив о старом Джолионе, восклицали: «Форсайт! Ну, ещё бы, в Лондоне не найдётся лучшего дегустатора!» Вкус, в некотором смысле принёсший состояние своему владельцу…
Думаю, что помимо вкуса и деловой хватки старый Форсайт обладал также и твердостью, которая прокладывала ему дорогу в его бизнесе. В «Собственнике» есть эпизод, когда на собрании один из «солидных акционеров» возражает против выплат семье бывшего управляющего и предлагает «покончить с этой сентиментальной филантропией».
Что же произошло дальше?
Старый Джолион стоя выслушал речь солидного молчаливого акционера. Она нашла отклик в сердцах присутствующих – в ней звучал культ солидного человека, протест против великодушной щедрости, уже возникавший в те времена у здравых умов общества….
– Кто поддерживает это предложение? – спросил он, спокойно оглядывая акционеров.
И в эту минуту, глядя на дядю Джолиона, Сомс понял, какой силой воли обладает этот старик. Никто не шелохнулся.
То есть ни один из тех, кто ради своей выгоды был готов лишить семью выплат, не смог, глядя старому Джолиону в глаза, выступить против него.
2. «Молодой» Джолион Форсайт
Казалось бы, полная противоположность отцу. Если «старый» Джолион в личной жизни весьма умерен, то его сын к 19 годам успел пережить несчастную любовь, а вскоре после этого был женат на другой. Его отец вспоминает:
Неудачный роман с дочерью Антони Торнуорси, этой вертушкой Данаей Торнуорси, теперь Данаей Белью, бросил его в объятия матери Джун. Может быть, следовало помешать этому браку: они были слишком молоды. Но после того, как уязвимое место Джо обнаружилось, он хотел возможно скорее видеть его женатым.
Как пояснил Кирилл К в комментариях к предыдущим публикациям, и я весьма склонна поверить в эту версию, такое желание как можно скорее «пристроить» сына скорее всего объяснялось склонностью «молодого» Джолиона к гулянкам. Брак (в него «молодой» Джолион вступил еще во время учебы в Кембридже), однако, не помог ему остепениться – спустя четыре года он уже оставил семью и начал сожительствовать с бывшей гувернанткой.
Удачен ли был этот его союз? Не думаю – разве что поначалу. Судя по обрывкам фраз и некоторым эпизодам, Хелен сначала чувствовала неуверенность из-за полной зависимости от Джолиона (по сути, он мог точно так же оставить и ее – и с гораздо меньшими последствиями для себя), а впоследствии так и не вышла из этой роли. Вот сцена, которую читатель «видит» во время чтения «Собственника»:
Плечи её вздрагивали от рыданий. Эта способность так легко поддаваться горю всегда была непонятна молодому Джолиону. Сотни раз приходилось ему быть свидетелем таких вспышек отчаяния; он и сам не знал, как удавалось переносить их, ибо ему не верилось, что это всего лишь вспышки, что последний час их совместной жизни ещё не пробил.
А ночью она обхватит его шею руками и скажет: «Зачем я тебя мучаю, Джо!» – как бывало уже сотни раз.
Он протянул руку и незаметно спрятал в карман футляр с бритвой.
Не слишком похоже на гармоничный союз (хотя к моменту «Собственника» союз этот стал хотя бы законным и второй их ребенок родился в браке).
И вопрос: не был ли сам «молодой» Джолион в значительной степени причиной такого поведения Хелен? Вспомните, как он чувствует зависть к влюбленному Босини – возможно, жена подсознательно считывала его романтические устремления.
А вот деловой хватки выпускнику Итона и Кембриджа (да, Джолион учился именно в этих заведениях!) явно отсыпано меньше, чем его собственному отцу. Работа агентом у Ллойда и плохо продающиеся акварели – вот и все, чем он может похвастаться. Правда, вероятно, стоит добавить ему баллов за то, что вовсе не скатился в нищету вместе с новой семьей – возможно, деловые качества все же были заложены в его характер, но подавлены и принесены в жертву его романтическим порывам.
Что же касается родительских качеств, то на первый взгляд, когда мы в первой части "Саги" наблюдаем общение молодого Джолиона с детьми от второго брака, отношения у них вполне гармоничные. Но… А как же Джун? Он не знает даже о помолвке старшей дочери, хотя объявления о ней несомненно печатали газеты. Отцовский долг по приведению в порядок ее отношений с женихом был полностью проигнорирован. Позже, когда единственный на тот момент сын и обе (!) дочери отправятся в Южную Африку, молодой Джолион философски позволит им идти своим путем. То есть, перспектива лишиться всех своих детей его не ужасает? Напоминаем, они едут на англо-бурскую войну (девушки – медсестрами). Да что там! Джолион даже не пытается выяснить у сына, что послужило причиной такого радикального шага. Вот такой понимающий отец…
Справедливости ради, конечно, нужно отметить, что он и не радовался такому развитию событий, и всячески поспособствовал тому, чтобы его дети были надлежащим образом обеспечены в пути:
На следующий день вечером Джолион проводил их (Холли и Джун) на Сэрбитонский вокзал, и затем они уехали от него, снабженные деньгами, консервами и аккредитивами, без которых не путешествует ни один Форсайт.
Джолион, однако, не проявит понимания позже, в ситуации, когда второй его сын влюбится в дочь Сомса. Более того, по настоянию Ирэн сделает всё возможное, чтобы разлучить их. Вывод: важнее всего для Джолиона общение с его женщинами. Намного важнее, чем его дети. Неважно, от какого из трёх браков.
3. Джолион «Джолли» Форсайт
Первый сын молодого Джолиона. Рожден вне брака, впрочем, его это, по-видимому, не сильно заботит. Мальчик вырос уверенным в себе, он даже ведет себя как опекун по отношению к сестре Холли, пока их папенька изволит гулять по Парижу с «дамой в сером». К сожалению, именно ответственность и желание уберечь сестру от отношений с недостойным (по мнению Джолли) поклонником Вэлом Дарти послужили причиной того, что он вызвался вступить в ряды кавалерии во время англо-бурской войны.
Лицо Джолли вспыхнуло, потом омрачилось. В нем, очевидно, происходила какая-то борьба; Вэл и Холли смотрели на него с изумлением — так заметна была эта борьба; они даже слышали, как он тяжело дышит. Потом лицо его прояснилось и приобрело выражение какой-то странной решимости.
— Мы это сейчас увидим, — сказал он. — Я вызываю вас сделать то же, что собираюсь сделать я.
— Вы меня вызываете?
Джолли улыбнулся.
— Да, — сказал он, — и я отлично знаю, что вы этого не сделаете.
Вэла вдруг кольнуло какое-то дурное предчувствие; это была игра вслепую.
— Я не забыл ни того, что вы любитель затевать драки, — медленно сказал Джолли, — и, по-моему, вы только на это и способны, — ни того, что вы назвали меня бурофилом.
Сквозь свое собственное прерывистое, дыхание Вэл услышал какой-то сдавленный вздох, увидел чуть выдвинувшееся вперед лицо Холли, бледное, с огромными глазами.
— Да, — продолжал Джолли с какой-то странной улыбкой, — мы это сейчас увидим. Я иду добровольцем в имперскую кавалерию и вызываю вас сделать то же самое, мистер Вэл Дарти.
В «новом» сериале, кстати, образ Джолли исказили – в нем он предлагает Вэлу – только ему! - ехать в Южную Африку, и лишь после встречного предложения сделать это совместно не может ответить отказом, боясь показаться трусом. Не очень хорошо поступили сценаристы по отношению к персонажу, о котором мы знаем так мало, и который, как мне кажется, избавившись от юношеской горячности, мог бы вырасти целеустремлённым и порядочным человеком.
4. Джолион «Джон» Форсайт
По первым описаниям он кажется одним из самых симпатичных персонажей «Саги». Привлекательный внешне, поведением – чуткий, добрый юноша, любящий сын. Правда, явно сын своих родителей – любовные порывы, да и вообще стремление у какой-то деятельности у него явственно разбавлены нерешительностью. В паре «Джон и Флер» ведёт явно последняя. Хотя кто сказал, что это плохо? Возможно, активность Флер и пассивность Джона дополняли бы друг друга… Или хотя бы позволили первому увлечению потом перерасти в крепкую дружбу или в обычные отстраненные, но без негатива, отношения. Если бы не деятельность, которую развили родители Джона. (Просто удивительно. Два человека, которые на протяжении многих лет ничем активно не занимались, вдруг энергично включились в борьбу с 18-летней девушкой, вся вина которой только в том, что она дочь Сомса).
Пассивность в полной мере присуща и Джону. Более того, к 19 годам он даже не знает, чем бы хотел заниматься.
Джон в апреле месяце кончил школу, абсолютно не ведая, кем он хочет быть. Война, обещавшая длиться вечно, кончилась как раз к тому времени, когда он собрался (за шесть месяцев до срока) вступить в армию. До сих пор война мешала ему освоиться с мыслью, что он может свободно выбирать себе дорогу. Несколько раз он заводил с отцом разговор, в котором выказывал веселую готовность ко всему, кроме, конечно, церкви, армии, юриспруденции, сцены, биржи, медицины, торговли и техники. ...Обучив своего мальчика рисовать свинок, собак и прочих животных, Джолион понял, что Джон никогда не будет живописцем, и склонился к выводу, что за его отвращением ко всему скрывается намерение стать писателем. Однако, придерживаясь взгляда, что и для этой профессии необходим опыт, Джолион пока ничего не мог придумать для сына, кроме университета, путешествий да, пожалуй, подготовки к карьере адвоката. А там... там видно будет, а вернее, ничего не будет видно. Однако и перед этими предложенными ему соблазнами Джон оставался в нерешительности.
Наконец Джон решается попробовать фермерство, которое отец позволяет ему с мыслью:
«Джон никогда не пристрастится к сельскому хозяйству. Дам ему четыре года сроку. Занятие здоровое и безобидное».
Что касается Флер, Джон поначалу пытается хоть как-то сопротивляться предубеждению родителей (в основном - в мыслях), но письмо о прежних отношениях его матери с отцом Флер выбивает почву у него из-под ног. Впрочем, встреча с любимой девушкой заставляет его обещать "попробовать ещё раз". Позже разговор с матерью и визит Сомса, во время которого Ирэн не подаёт бывшему мужу руки, ставит точку в его романе.
Но самое неприятное, как мне кажется, не то, что Джон принял решение о расставании, а то, что он не нашел в себе мужества самостоятельно сказать об этом влюбленной в него девушке. Впрочем, позже, уже покинув страну, он всё же прислал письмо:
«Озеро Оканаген, Британская Колумбия. Я не вернусь в Англию. Никогда тебя не забуду. Джон».
Кстати, в будущем Джон будет таким же «флюгером» - при повторной встрече с Флер спустя много лет он, уже женатый, «не смог устоять»… И вскоре точно так же бросил, на этот раз повинуясь моральному долгу перед женой.
Кто из Джолионов наиболее симпатичен вам?