Когда мама тяжело заболела, папа страдал не меньше нее.
Но не от того, что уже заранее скорбел по жене, которая угасала день за днем, а оттого, что остатки его молодости сейчас абсолютно бездарно и напрасно растрачивались рядом с женой, которая, как женщина, ему давно не интересна.
Его списали!
Как обветшалую телегу отвезли на мусорку!
Самое обидное, что все есть. Статус привилегированного господина, подкрепленный увесистым кошелем, положение, власть…
Да девушки табунами за ним бегать будут – только свистни!
Молодой (по его меркам), 56-летний, джентльмен оказался заперт в клетке брака, когда от жены уже никакого тепла он не видел, а уйти из этой клетки не мог, потому что, когда муж бросает лежачую жену, общество его, мягко говоря, недолюбливает.
Он к ней в опочивальню и не заходил, сразу отселив жену в другую комнату и приставив к ней сиделок, но и не подавал на развод, чтобы сохранить реноме. Для знакомых он - порядочный семьянин, который хлопочет вокруг жены.
Если он уйдет, а она кому-то пожалуется, то его репутация лопнет, как мыльный пузырь.
Но примерный семьянин, душа компании и веселый, разговорчивый человек, который всегда поймет и посочувствует, он вне дома.
Дома он, таким его видели дети, сбрасывает мишуру. Он расчетливый, равнодушный и прагматичный человек, и ничье горе не вызывает в его душе отклика. Только его собственное.
Что дочь, что сын были уверены, что отец не способен на сострадание.
Он превосходно и безошибочно умел включать нужные чувства в нужных ситуациях, поэтому у него была не карьерная лестница, а карьерный лифт. Эскалатор, умчавший его на такие высоты, до которых многие вовек не доберутся.
Абсолютно равнодушный человек, меняющий маски, как перчатки. С таким довольно страшно работать.
Но еще страшнее с ним жить.
Дети вернулись в родительский дом, сделав перерыв уже в своих карьерных высотах, чтобы побыть рядом с мамой.
Олега это нервировало.
- Сделали из дома склеп. На цыпочках ходить надо!
- Папа, не говори при маме про... склепы, - прошептала дочь Аня.
- Чего реветь из-за неизбежного? И чего тут скрывать?
- Папа, где твое сочувствие??
Отобрали еще при рождении.
- Так чего слезы лить из-за неизбежного?? Все там будем, - пожимал он плечами, - Я вот не боюсь туда отправиться. Лишь бы не лежать так и не быть вам обузой.
Под этим он, конечно, подразумевал не себя, а свою жену и то, что она для него обуза. А уйти никак.
- Вы никогда не будете нам обузой, - отвечала Аня.
- Я-то уж точно. Я же желаю вам лучшего.
- Мама тоже желает…
- Потому лежит тут и действует всем на нервы!
После этого Роберт чуть не набросился на отца. Аня встала между ними. Но на этом пребывание брата в родительском доме и закончилось – отец велел ему проваливать, раз не уважает отца. Аня было кинулась следом, но Роберт, чуть отдышавшись, уговорил ее остаться тут:
- Ты нужна маме. У нее есть сиделки, но ей нужно видеть родных, говорить с нами, может, поплакать о прошлом… чтобы просто присутствовал рядом кто-то, кто ее любит. И ты же знаешь, что это явно не наш отец.
Аня не уехала.
Но мама сама уже устала от всего.
Подозвав Олега, которого уже и за мужа не считала, она прошептала:
- Я тебя отпускаю. Я тебя не держу. Ты совершенно свободен, Олег. Я… хочу подать на развод.
Конечно, Олег сразу растрезвонил по всем знакомым, что это, дескать, не он, это она сама захотела развестись, явственно намекая, что, наверное, у нее какие-то ошибки в прошлом имеются, за которые Илоне теперь стыдно перед ним, поэтому, хоть напоследок, но она решила, пусть и не признаться в этом, но развестись, чтобы все по-честному. И, конечно, знакомые ему не поверили. Но правила приличия были соблюдены. Олег даже преувеличивал возможное осуждение со стороны коллег или влиятельных друзей. Они легко приняли эту банальную отговорку, что жена сама захотела развестись.
Маму забрала Аня.
Они с братом Робертом уже крепко стояли на ногах. Не без маминой поддержки. Она карьерных высот не достигла, но отдала им все, что унаследовала сама – от своих родителей. Это помогло Ане с Робертом купить по квартире и начать жить отдельно от… от отца.
Сокрушались они только о том, что мама наотрез отказывалась разводиться раньше.
Да и сейчас печально было от нее, уже забывавшейся, слышать:
- Где Олеженька? Он придет? Ань, папа-то с работы когда вернется? Я все разогрела… Ты посмотри – не его ли машина подъехала?
И Аня зажимала рот, чтобы не кричать от безнадеги.
Дочка понятия не имела, что мама могла там любить всю жизнь.
Когда были силы, Илона просила набор для вышивания: ткань, нитки… Когда были силы, она вышивала открыточку к годовщине их свадьбы, забывая, что они в разводе. Такую вышитую собственными руками картинку Илона подарила Олегу на неделю их знакомства, когда они еще были бедными студентами.
Салфеточка осталась незаконченной.
Рядом с мамой, когда ее не стало, не в стенах ее родного дома, где она прожила большую часть жизни, а в квартире дочери, к стенам которой Илона так и не смогла привыкнуть, лежали ее вещи. Ее любимая книжка. Мама уже не читала, но книжку просила. Ее цепочка, что она сняла накануне, потому что та натирала немного. Ее телефон на тумбочке… И салфетка, что она вышивала для мужа.
Аня закончила рисунок за маму.
Папа на похороны приехал, нужно же было до конца соблюсти все приличия, картинно всплакнул и на поминки не остался.
Роберт сказал сестре, что сквозь безупречно затонированные стекла отцовской машины разглядел женский силуэт.
- Показалось, видимо… - Аня усомнилась, что через такие стекла можно что-либо рассмотреть.
Правда в том, что стекла абсолютно непроницаемые. Роберт почувствовал, что там женщина.
"Это он от горя. Во всем винит отца" - объяснила себе все Аня.
Но женщина у папы появилась. Аню с Робертом дома у отца, конечно, не жаловали, папа вообще с ним не разговаривал, потому что они предали его, полностью встав на сторону мамы. Но знакомая проговорилась, что на корпоратив их отец пришел с какой-то дамой.
С дамой, которая моложе лет на 30.
- Ой, я вам даже ее фотки покажу, - знакомая, уж все равно проболталась, полезла в свой телефон, - Это они только пришли. Это он ее обнимает, я бы не сказала, что таки-и-ие объятия были уместны... А вот это они уезжают вместе, как я понимаю, по одному адресу.
Девушка высока и стройна. Папа аж сиял от гордости. Если пролистать фотографии с молодости родителей, то на них будет видно, что на таких приемах или даже дружеских вечеринках, отец никогда не смотрел на маму с восхищением. Мама была низенькой и не худенькой. Это не портило ее, не делало менее очаровательной, и мужчины зачастую ей прохода не давали, но отец никогда ею не восхищался. Не голливудские параметры у нее. Зато его нынешняя девушка, как кинозвезда.
- Лицо такое знакомое... - сказал Роберт.
- И мне так показалось, - согласилась с ним Аня.
- Ой, да известная особа, - знакомая все и про всех знала, - Каждый новый мужчина у нее богаче предыдущего. Бизнесмены, в основном. На страницах светской хроники, ну, среди знающих людей, она мелькала постоянно, поэтому вам лицо и кажется знакомым. В журнале, наверное, видели.
- Папа, конечно, обеспечен, - ответила Аня, - Но разве его можно считать следующей ступенькой после какого-нибудь олигарха?
- Нет. Но у этой мадам что-то не ладится с "карьерой" сейчас, потому пришлось поумерить аппетиты.
Но аппетиты там только росли.
Вскоре отец сказал Ане с Робертом, что из завещания он их вычеркнул. Роберт на встречу с дражайшим папенькой даже не явился - ему это передала Аня. Но Аня туда ходила, хотела, если уж не поговорить, как родные люди, то в глаза отцу посмотреть.
- Аня, я, по закону, обязан заботиться о вас до 18 лет. На том мои обязанности все. Просто хочу, чтобы ты понимала и не держала обиду, но это естественно - на себя зарабатывайте сами. Как родитель, я долг свой выполнил. А, как со взрослыми, самостоятельными личностями, у меня с вами, увы, разошлись дорожки. Вы от меня отвернулись. Не стоит надеяться на меня сейчас и не стоит думать, что когда-то к вам перейдет мое состояние. У меня есть, на что тратиться.
- Или на кого...
- Прости?
- Не заморачивайся. Это все, что ты хотел мне сказать? Тогда я откланяюсь.
Не надейтесь на наследство! Ха-ха-ха. Удивил.
- Не надо нам его наследства! - ответил Роберт, - После того, как он с мамой обошелся, ничего нам от него не надо! Мама для него балласт. Мы для него балласт, который тянет на дно. Зато эта фифа для него, видимо, яхта с парусом. Пусть и катятся, куда им вздумается.
Если бы папа и предложил им деньги, они бы не взяли.
Дорвавшись до свободы и той жизни, к которой он стремился, отец как в детство впал. Чему неутомимо помогала и его девушка. Он теперь не женат, про детей забыл, и у него роскошная дама, которой надо соответствовать. И самому выглядеть прилично, статусно, и ее статус поддерживать.
Он ведь молод, хорош собой и совершенно свободен.
Да и девушка жила не по средствам. Олег не беден, но обеспечивать тот уровень, который ей давали прошлые кавалеры, было сложно. Очень сложно.
О том, что происходит с отцом, Аня узнавать не собиралась. Краем уха она слышала редкие сплетни, что отец здорово потратился на отпуска и автомобиль представительского класса, но не вникала.
Роберт всем отвечал, что он сирота.
Но боль не проходит.
Они оба вечерами вспоминали маму. Суматоха с похоронами и отцом отошла уже на второй план, закончилась, а вот печальные мысли никуда уходить не торопились.
Роберт мечтал о мести.
Аня надеялась, что сможет это все забыть.
- Хочу, чтобы он потерял все, что имеет! - в сердцах сказал Роберт, - Вообще все! Чтобы испытал все, через что мама прошла. Чтобы тоже слег, страдал, плакал и звал свою шл... свою жену, а она уже на Мальдивах на закаты смотрела с другим, и тоже говорила, что ей не нужен такой балласт! Чтобы деньги все потерял! Все-все-все потерял!
- Твоя злость разрушает только тебя, - Аня уж не такая альтруистка, чтобы отца за все простить, но проклятия брата ее напугали, - Ему все нипочем. Не думай о нем, Роберт. Вообще никогда не думай.
- О нем я и не думаю... О маме не думать не получается.
Если уж брату и улыбнется удача увидеть, как отцу воздастся за его поступки, то не раньше, чем лет через 15-20. Такие, как он, очень живучие.
В разговорах теперь его называли только как "он".
И тут Леся принесла им новости о папе.
- Привет, Ань! Чего-то вы не балуете теперь нас своим присутствием. Почти год ни тебя, ни Роберта не видно и не слышно.
- С отцом не хотим пересекаться, да и денег у нас лишних нет на тусовки, - сказала Аня, надеясь, что разговор будет коротким, а то она спешит.
- За это не парься! Его теперь никуда и не приглашают.
- Как?
- Ого, так вы с ним даже не созваниваетесь?
- Нет...
- Тогда у меня для тебя сенсация. Правда, не знаю, как ты к ней отнесешься... Олега вытурили из всех тусовок. С ним и дела вести уже никто не хочет. Тебе он вряд ли о таком говорил, но он же все промотал. Никто об этом, конечно, не знал, но потом он пришел к Никитиным просить денег в долг, якобы просчитался с закупками, а в банке в кредите отказали, но они-то его раскусили. Все поняли, что он теперь без денег. На женушку потратился, рассудок потерял. Кто такого в тусовку позовет? И доверия к нему уже нет. Промотал свои - промотает и чужие!
Недолго музыка играла.
Заигрался отец в хозяина жизни.
Аня ему звонить не захотела, зато Роберт позвонил. Позвонил, узнал, что у Олега на нервной почве еще и проблемы со здоровьем, и напомнил отцу, что тот тоже скоро станет балластом. Но не для них. Для них его просто нет.