11. Чашка чая.
12. Откуда ты пришёл?
13. В надежде на исправление
14. Недалёк от состояния Будды.
15. Стая диких уток.
16. Будьте внимательны.
17. Улитка на дереве.
18. Зеркало сознания.
19. Врата рая.
20. Ответ дзэн.
Нан-Ин, японский мастер дзэн, живший в эру Мэйдзи (1868 – 1912), принимал как-то у себя профессора университета, пришедшего порасспросить его о дзэн.
Нан-Ин разливал чай. Налив гостю полную чашку, он продолжал лить дальше. Профессор смотрел на льющийся через край чай и, наконец, не вытерпев, воскликнул:
— Она же полна. Больше не входит!
— Вот как эта чашка, — ответил Нан-Ин, — и вы наполнены своими мнениями и суждениями. Как же могу я показать вам дзэн, пока вы не опорожните свою чашку?
Когда Обаку впервые пришёл повидаться с Хякудзё, тот спросил у него:
— Откуда ты пришёл с таким величественным видом?
— С таким величественным видом я пришёл из Рэйтю, — ответил Обаку.
— Зачем ты пришёл? — спросил Хякудзё.
— Просто так, — ответил Обаку.
Хякудзё отдал должное глубине постижения Обаку.
Молодой самурай стоял с луком и несколькими стрелами в руках, взглядом измеряя расстояние до мишени. Проходивший мимо монах сказал ему:
— Ты не научишься метко стрелять, если будешь надеяться на исправление промахов. В бою такой случай вряд ли представится. Учись поражать цель с первого раза, всегда помни, что у тебя только одна стрела. И в жизни всякое дело делай сразу, не надейся, что потом можно будет что-то исправить!
Однажды посетивший Гадзана студент университета спросил его:
— Вы читали когда-нибудь христианскую Библию?
— Нет, почитай мне из неё, — ответил Гадзан.
Студент раскрыл Библию и начал читать из Матфея:
— …И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них… Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своём…
Гадзан сказал:
— Кто бы ни произнёс эти слова, я считаю его просветлённым.
Студент продолжал читать:
— …Просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят.
Гадзан заметил:
— Превосходно. Сказавший это, недалёк от состояния Будды.
Мацзу основал монастырскую общину, а его ученик Байчжан создал «чистые правила» — монашеские предписания. Эти оба монаха внесли огромный вклад в развитие учения школы Чань. Однажды Мацзу и Байчжан прогуливались вместе и вдруг увидели стаю диких уток.
— Что это? — спросил Мацзу.
— Стая диких уток, — без раздумий ответил Байчжан.
— И куда они летят?
— Они только что улетели, — сказал Байчжан.
Мацзу сильно ущипнул Байчжана на нос, и тот громко закричал от боли.
— Разве они ещё не здесь? Как ты мог сказать, что они уже улетели?
Байчжан понял свою ошибку. Вернувшись в зал для медитаций, он зарыдал во весь голос. Другие монахи спросили, в чём дело, и Байчжан рассказал о том, как больно его ущипнул за нос Мацзу. Монахи спросили:
— В чём ты ошибся?
Когда монахи обратились с тем же вопросом к Мацзу, тот ответил, что Байчжан и сам всё знает.
Пришлось монахам идти обратно к Байчжану. Но когда они пришли, то увидели его смеющимся.
Монахи очень подозрительно на него посмотрели и сказали:
— Ты же только что плакал, а теперь смеёшься.
Байчжан ответил:
— Да, только что плакал, а теперь смеюсь.
Монахи остались в полном недоумении.
Великий Учитель Нан-Ин был на смертном одре. В жизни этого необыкновенного человека было много инцидентов, анекдотов, историй.
И вот, умирая, он сказал своим ученикам:
— Я не хочу, чтобы вы оплакивали мою смерть, потому что это и не смерть вовсе. Имейте в виду, когда вы будете проливать слёзы, я буду наблюдать за вами с другого «берега» и смеяться. Я хочу, чтобы вы танцевали, пели и веселились. Я ухожу, потому что пришло время. Моё тело стало источником беспокойства, а не комфорта. Такова моя воля. Тело моё не обмывайте, я уже сделал это сам. И не переодевайте, я уже одел всё, что нужно.
Сказав это, он лёг на погребальные носилки и умер.
Но люди есть люди. Конечно, когда уходит такой человек, остаётся невосполнимая пустота. Они плакали и грустили, но недолго.
Когда тело Мастера положили на погребальный костёр, все стали смеяться помимо своей воли, хотя слёзы были у них на глазах. Вот была странная ситуация. Учитель спрятал в своих одеждах много разных штучек: огненных хлопушек и маленьких бомбочек! В Японии их делают с большим искусством. Люди смеялись и плакали. Бомбочки взрывались, хлопушки хлопали, подпрыгивая. Было очень ярко и красочно! И это ещё не всё; в один момент все люди обратили свои взоры к небу. На его синем фоне дым, исходивший от костра, образовал несколько иероглифов, означающих: «Будьте внимательны!» Ученики уставились на небо, совершенно забыв о похоронах. Именно это Учитель чаще всего повторял им при жизни! Это означало, что он не оставил их и после своей смерти и продолжал делать то, чему посвятил всю свою жизнь.
Мастера спросили, испытывал ли он когда-нибудь разочарование оттого, что его усилия приносят меньше плодов, чем ему хотелось бы. В ответ Мастер рассказал историю об улитке, которая начала взбираться по вишнёвому дереву холодным, ветреным днём запоздалой весны.
Воробьи на соседнем дереве от души потешались, глядя на неё. Затем одни из них подлетел к ней и спросил:
— Эй, ты, разве не видишь — на этом дереве нет вишен?
Не прерывая своего пути, малютка ответила:
— Будут, когда я туда доберусь.
Мирянин спросил Банкея:
— Как только я очищаю своё сознание от одной мысли, тут же появляется другая. В моём сознании постоянно появляются какие-то мысли. Что мне делать с ними?
Банкей ответил:
— Очищение сознания от возникающих в нём мыслей подобно тому, как если бы ты попытался смыть кровь кровью. Ты можешь смыть первоначальную кровь, но по-прежнему останешься загрязнён кровью, и до тех пор, пока ты будешь продолжать смывать кровь кровью, пятна крови никогда не исчезнут. Так как ты не знаешь, что твоё сознание, изначально будучи нерождённым и неумирающим, является свободным от иллюзий, ты считаешь, что мысли твои существуют на самом деле, и вращаешься в колесе перерождений. Тебе следует осознать, что мысли эфемерны и нереальны. Не притягивай и не отбрасывай их, пусть они приходят и уходят. Они подобны отражениям в зеркале. Светлое и чистое зеркало отражает всё, что бы перед ним ни предстало. Но отражение не остаётся в зеркале при исчезновении отражаемого объекта. Сознание Будды в десять тысяч раз светлее любого зеркала, а поскольку оно наделено чудодейственной всеосвещающей силой, в свете его все мысли исчезают без следа.
Солдат по имени Нобусиге пришёл к Хакуину и спросил:
— Правда ли, что есть рай и ад?
— Кто ты? — спросил Хакуин.
— Я — самурай, — ответил воин.
— Ты — солдат! — воскликнул Хакуин. — Что за начальник держит тебя в своём войске? У тебя лицо, как у нищего.
Нобусиге так рассвирепел, что начал вытаскивать свой меч, но Хакуин продолжал:
— У тебя есть меч! Но, наверное, он слишком туп, чтобы снести мне голову.
Когда Нобусиге вытащил меч, Хакуин заметил:
— Тут открываются двери в ад.
При этих словах самурай, почувствовавший себя учеником Мастера, вложил меч в ножны и поклонился.
— Здесь открываются врата рая, — сказал Хакуин.
Один ученик пришёл к Бокудзю. Поклонившись, он прикоснулся к его ногам и спросил:
— Как долго мне ждать моего просветления?
Бокудзю перевёл на него свои безмятежные глаза и долго не отводил взгляда.
Ученик стал беспокоиться, он опять спросил:
— Почему Вы так пристально смотрите на меня и не отвечаете?
Мастер произнёс ответ дзэн. Он сказал:
— Убей меня!
Ученик не мог поверить, что это ответ на его вопрос. Смущённый и растерянный, он поспешно ушёл. Он много дней раздумывал над ответом Бокудзю, но всё не мог понять, что же тот ему сказал. В отчаянии он обратился за помощью к старшему ученику.
Тот засмеялся и пояснил:
— Мастер сказал тебе: «Почему ты продолжаешь спрашивать меня»? Оставь Мастера, оставь всякое спрашивание. Убей меня в себе, убей мой авторитет. Оставь всякое учение. Кто я? Я не удерживаю тебя. Жизнь одинаково открыта для всех. Почему ты не начинаешь жить? Почему ты продолжаешь готовиться?