Привет, ребята, с Крестовоздвиженьем нас всех - помощи Божией во всех благих начинаниях и подписки на мой чудо - блог - ведь здесь и, правда, нереально круто - ведь Мурка, такая мурка, знает, мур, буквально таки фсё!
Сижу сейчас - просматриваю фото Понаровской при прощании с единственным сыном и удивляюсь сразу трем вещам - её поведению, образу и словам при прощании с сыном:
Что ж, начнем, как водится сначала, приехав на отпевание, Ирина Витальевна молча прошествовала в храм мимо дежуривших там журналистов, которых, понятное дело, было мало, но ведь все - таки они пришли, тем самым своим приходом, как бы символизируя Ирине и её родным:
Мы помним о Вас.
И, конечно, за одно это журналистов Ирине нужно было бы поблагодарить - ведь усопшие живы, пока о них помнят, хотя поведение одного из папарацци мне, естественно, однозначно, не понравилось - ведь он снимал "Леди Звезду", когда она шла к машине практически в бессознательном состоянии:
Себя, видимо, этот журналист считает себя, видимо, просто бессмертным.
Ну, чисто ещё его один товарищ "по цеху", который, судя по слухам, нынче проходит курс очередной "химии", который, придя как - то в дом родителей Началовой, когда они дочку похоронили все соболезнования им "на камеру" выказывал, все косясь в сторону своего оператора, мол дескать, как он там, достойно получился али не очень.
Нет, я понимаю, конечно, что чужое горе мало кого интересует, но сердце умных, по Экклезиасту, все равно должно быть в "доме плача", а не как у многих "в доме смеха" и здесь явно должно быть не до работы "на камеру".
Хотя, конечно, у каждого из нас свой хлеб с маслом, не в постный день оно помянуто будет.
Но вот то, что Понаровская не поблагодарила пришедших на церемонию прощания журналистов меня, естественно, напрягло - это неправильно, так не должно быть - люди пришли, потратили своё время.
Да и горе, разделенное с кем - то всегда становится, меньше вдвойне:
Да и наряд должен быть вовсе не черным - это цвет тайны, а не скорби, а белым - отпевают, ребята, в белом да и накладные 2 - ух см ногти в Божьем доме, в 71 год, да ещё и на отпевании смотрелись как - то совсем - совсем не комильфо, если не сказать больше.
Пусть даже они и были светлых тонов. Зачем они, вообще, эти ногти, да ишо и в возрасте "за 70", а, когда, по Давиду, жизни той 70 аще в силах осемьдесят, со многими скорбями и болезнями.
Но добили меня слова Понаровской, сказанные при гробе Энтони, с которым она, кстати, прощалась целых два раза - ни отца его, ни приемной сестры Насти, как я поняла, на отпевании, когда дается "последнее целование" не было, что, конечно же, совсем не айс - ведь смерть, как известно, обнуляет все обиды, не зря, целуя венчик на покойном мы говорим такие слова:
Прости меня, а я тебя прощаю.
Но вместо этих слов Понаровская сказала другие:
Больше никогда не увижу, - произнесла она.
Тем самым, словно отрицая свою веру в Жизнь будущего Века - спрашивается, зачем тогда отпевала - то, а, какой смысл, если она не верит в загробную жизнь?
Ведь гробовой плитой все только начинается, ребята, а вовсе не заканчивается, муры - мур, ибо мы вечны, братья и сестрички, с нами Бог.
Поэтому не нужно особенно скорбеть - за расставаньем будет встреча, обещаю, хотя, конечно, даже Господь при гробе друга своего, Лазаря Четверодневного, как известно, прослезился - ведь созданные бессмертными по благодати, не по природе мы так бесславно потеря его - "спасибо" Вам, прародители, - "удружили", нечего сказать.
