Как показывают живые исследования, основные действия пугачёвских сил вращались вокруг двух узлов — Златоуста и Сатки. Перед Грязновым здесь побывал Атаман Кузнецов — и ушел в Сатку.
Осень 1773 года выдалась в окрестностях Косотура [1] беспокойной. Бесчинствовали башкирцы. Были разорены Кирябинский и Шартынский рудники, грабили и убивали людей, жгли и растаскивали имущество. Тем не менее, после получения манифеста «государя Петра Федоровича», заводской люд был объявлен государевыми казаками. Имевшиеся на заводе 12 пушек, порох и касса с 10 тысячами рубл ей были изъяты атаманом Иваном Кузнецовым. На сходе из среды заводчан были избраны начальники. После схода Иван Кузнецов убыл в Сатку, забрав с собой 6 чугунных пушек, 250 ружей, 25 сабель, 600 копий, 5 пудов пороху, часть заводских лошадей и много другого имущества, а также 6,5 тысяч руб лей, имевшихся в заводской конторе.
Это говорило о том, что Сатка уже в конце 1773 года планировалась как некий центр Проекта «Пугачёв».
Часть хозяйского имущества была поделена между жителями. Вольнонаёмные чуваши и татары, в количестве до 700 человек, были отпущены по домам, а 250 русских вольнонаёмных рабочих направлены в пугачёвское войс ко. Атаману Златоустовской станицы было поручено сформировать отряд в 100 человек, для отправки в Сатку. Затем завод почти полгода работал на Пугачёва. Полная лояльность к Пугачёву, несмотря на бесчинства формальных союзников башкир в окрестностях.
26 мая в завод прибыл отряд подполковника Михельсона, который объявил, что Пётр Федорович есть самозванец и привел население к присяге Екатерине II.
31 мая в Златоуст пришел сам Пугачёв. И вот тут уже не было «царских милостей» и раздачи «вольностей. Завод был сожжен. По свидетельству златоустовского историка Ю. П. Окунцова: «Предводитель бунта, практиковал то, что позже назвали тактикой выжженной земли. Мастеровым и крестьянам, мобилизованным в его войс ко, уже некуда было возвращаться и они должны были сражаться до конца. По приказу Пугачёва, были казнены священник Алексей Борисов, приказчики Степан Половников,
Данила Демидов, барочные лоцманы Иван Белковский и Трофим Крутицкий, которых, “измучив тирански, рассекли на части”» [2].
Контраст очевиден и жесток. Чем объяснить?
Здесь нужно сделать отступление и напомнить, чем был завод для горнозаводского люда. Только задубелый марксист будет утверждать, что заводской рабочий спал и видел как бы ему уничтожить завод и избавиться от эксплуатации. В местах, где практически невозможно пахать, сеять, пасти скот, завод давал работу, средства к существованию. Обеспечивал защиту от совсем не мирных соседей. Остаться без завода — значило остаться один на один с суровой уральской природой и попробовавшими крови местными. Так что весь заводской люд, вне зависимости от места в заводской иерархии, держался за завод, и его потеря была для людей трагедией, часто со смертельным исходом.
Если сожжение Чебаркульской крепости — первое русское поселение, куда Пугачёв пришел после соединения с башкирами, ещё можно было списать на действия против правительственных войс к, то сожжение завода это был уже прямой и жестокий удар по старообрядцам, чего они не могли простить. По сути, Пугачёв выступил против Силы, его назначившей. И Златоустовский завод был первым в череде таких выступлений. С этого момента старообрядцы как Сила действовали уже против Пугачёва. И у нас есть все основания считать сожжение Златоустовского завода знаковым событием, с которого следует вести отсчет конца Пугачёва.
Однако далее возникает другое важное соображение.
До конца весны 1774‑го башкиры не трогают Златоустовский завод (а заодно и Саткинский и др.). И тот исправно работает. А в конце мая сжигают его. Достаточно прочитать историю судебных тяжб Юлая Азналина с заводчиками Твердышевыми, чтобы понимать: претензии к заводам у башкир сформировались задолго до Пугачёва. И желание решить заводской вопрос «во внесудебном порядке» у башкир возникло не весной 1774‑го. Тем не менее завод работал. Это значит: до определенного момента между старообрядцами и башкирами действовало какое‑то соглашение, обусловленное общей целью. Но в определенный момент (скорее всего, в марте‑ апреле 1774‑го) их интересы разошлись. И бывшие союзники стали если не врагами, то не друзьями точно. Кровь и пепел плохо способствуют дружбе. Особенно свежие. Образовался раскол не только по линии старообрядцы — Пугачёв, но старообрядцы — башкиры. Раскол этот не был преодолен, чем воспользовалась Екатерина.
[1] Гора, у подножия которой, на правом берегу реки Ай был построен будущий Златоустовский завод.
[2] URL; https://zlatmuseum.ru/science/articles/c160520140252