Рассуждая о дореволюционной жизни России, авторы часто ударяются в две крайности. Кто-то утверждает, что переворот 1917 года случился неспроста – жизнь рабочих и крестьян была столь тяжела, что терпеть это дальше не представлялось возможным. Другие рассказывают о подъёме экономики России в начале ХХ века, который привел к высокому уровню жизни всех слоёв, и непременно слышался «хруст французской булки» во время упоительных в России вечеров.
Истина, как обычно, где-то посредине. Попробуем рассмотреть ситуацию на примере моих предков по матери.
Прадед мой Тихон Иванович пришёл (именно пришёл, пешком – денег на дорогу просто не было) в Ярославль из деревни после отмены крепостного права. Младший сын в большой крестьянской семье, он не мог рассчитывать на какой-либо значительный земельный надел, в городе сменил несколько занятий и профессий. В 1870 г. в Ярославль пришла железная дорога, поезда и вагоны нужно было обслуживать и ремонтировать, и толковый парень, не боящийся никакой работы, оказался при деле в железнодорожных мастерских.
Когда родился сын Иван, прадед был уже десятником, то есть бригадиром, стал, по определению Маркса, рабочей аристократией, это «привилегированная часть наёмных работников-исполнителей, получающая долю от империалистических, монополистических, иных сверхприбылей чаще всего в виде заработной платы, существенно превышающей массовую». Прадед построил дом – понятно, не в центре города, но свой, определил подросшего сына в реальное училище (оно давало такое образование, которое позволяло поступить не в университет, а в технические институты). Прадед мечтал увидеть сына инженером!
Только закончить училище не пришлось – по каким-то причинам Иван в 15 лет оказался рабочим бригады слесарей Ярославских железнодорожных мастерских. Что там произошло? Бабушка шёпотом говорила, что горяч был Иван и однажды обиды не стерпел – преподавателю по морде дал. Отец был очень зол, но смирился, что сын "в учёные не вышел", и привёл Ивана в те же мастерские. Кстати, дед никогда не говорил про себя - рабочий, только так: я мастеровой!
На фото – бригада слесарей котельного цеха Главных железнодорожных мастерских, город Ярославль.
В 1915 году Иван влюбился и без благословения отца женился на сироте-бесприданнице. Отец для сына не о такой невесте мечтал, согласия на брак не дал, поэтому Иван ушёл из дома, с молодой женой снимал комнату в доме товарища по бригаде.
На фото – мальчишник Ивана (сидит) и его товарищей по бригаде, это слесари Главных железнодорожных мастерских Северной железной дороги г. Ярославля провожают приятеля в семейную жизнь. Кстати, завязывать галстук меня учил именно дед – отец всю жизнь носил зелёный офицерский форменный на резинке.
Фото сделано перед девичником Екатерины, а чтобы всё было "как у людей", деньги на угощение подружек дал жених
Прадед примирился со своеволием сына только тогда, когда увидел сноху с первенцем на руках, растаял, звал вернуться в дом, по Иван в это время строил свой дом. Купил развалюху, два года работал в две смены, вечером за столом падал без сил, и жена в слезах раздевала и укладывала, по выходным и праздникам с помощью друзей менял полы, заменил два венца, перекрыл крышу, но добился – в 1917 году у молодой семьи был свой (да, небольшой, да, на окраине, но ведь свой дом!)
Можно много говорить о том, что страна была нищей, ходила в лаптях, голодала – я это помню по учебникам. НО! Мой дед ушёл из семьи, женился по своему выбору, против воли отца, работал на заводе (не менеджер, не клерк в банке, не дилер), содержал жену и ребёнка и построил свой дом!
И я подумал: а сейчас можно так? Сам, за два-три года, свой?