ГЛАВА ШЕСТАЯ
Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
Вот с такими мыслями я и въехала на окраину города, где стоял наш гипермаркет и припарковала на стоянке автомобиль. Зайдя в магазин, я открыла на телефоне свой список покупок и отправилась в путешествие по безграничным просторам лавчонок и магазинчиков. Самым тяжким оказался зоомагазин. Потерявшись в изобилии товаров для домашних животных и забыв про всё, я провела там почти два часа. Я даже не догадывалась, что кошкам для жизни с человеком так много нужно, зато вышла оттуда очень довольной, с четырьмя огромными сумками. Еле запихав всю эту кошачью радость в багажник, обрадованная огромным количеством покупок, я чуть не уехала без продуктов, но вовремя вспомнила о рыбе. Вернувшись в магазин, взяла для разнообразия три вида относительно недорогой, на случай, если кот откажется есть корм, засунула её в термопакет и осмотрев машину забитую под завязку, с облегчением выдохнула:
- Кажется я купила всё... А ведь, как говорится, ничего такого и не хотела.
Еще раз проверив список, я удовлетворенно хмыкнула и нажала кнопку зажигания.
Выехав за пределы города, почему-то снова вспомнила о визите бывшего мужа.
-А ведь он может проверить продана квартира или нет. И как только узнает, что мы его обманули, снова начнет ломиться к Катюшке. Нет, это нужно как-то прекратить, — подумала я, — но как?
Съехав на обочину, я начала лихорадочно думать. Но что можно придумать за пять минут, в дороге, особенно если голова забита совсем другим?
- Ну, если ничего в голову не приходит, то нужно хотя бы обезопасить себя и ребёнка, забрать документы и положить их в сейф, — подумала я и решительно развернула машину.
Подъехав к дому, остановилась у подъезда и посмотрела на часы. Был третий час дня. Дочь с обеда уже ушла на работу, так что я не застала её дома.
- Ладно, как только сяду в машину, сразу напишу ей, что я приезжала домой, а то потом забуду. - подумала и вышла из машины.
Поставила на сигналку автомобиль, я, как всегда, подёргала ручку, чтобы убедиться, что машина закрыта, развернулась к подъезду лицом и тут же уткнулась в чье-то грузное тело. Вздрогнув от неожиданности, я подняла голову.
- Тьфу, дядя Миша, ты чего?- передо мной стоял сосед - предатель с разбитыми в кровь кулаками, разорванной рубахе, и набухающим фингалом под глазом, — У нас что, медведи по городу начали ходить и вы с ними бутылку не поделили?
Сосед оценил мой юмор и вместо традиционного матерной шутки, которую по идее сейчас должен был отпустить, он покачал головой, с горькой усмешкой хмыкнул, и кратко изложил суть дела:
- Да, Шурка, ты была права, твой бывший просто козёл!
- Понятно, — я сразу поняла в чём дело, кивнула и сделала шаг в сторону, чтобы его обойти. Но он не дал мне этого сделать. Мужчина вцепился мне в руку чуть повыше локтя.
- Шурик, ты на меня сердишься из-за вчерашнего, да? Ну, не сердись, я просто не слышал...
- Не слышал он. - я покачала головой, — Дядь Миш, ну вот кому ты сейчас лапшу на уши вешаешь? Ты же вышел, посмотрел кто шумит и снова зашёл.
- Ну, дак, я подумал, что дело семейное, что ты откроешь, вы поговорите...
-О чём? - взорвалась я и чуть не заорала на весь двор, — О его малолетней любовнице? О его желании квартиру мою поделить? Какие у нас должны быть с ним разговоры?
- Ну, так жили же, не тужили, деткам уже под тридцать лет, — пробасил сосед, переступая с ноги на ногу.
- Да, мы жили... - фыркнула я и потянула руку на себя, но собеседник даже не собирался её отпускать и я рассердилась, — А вот насчет "не тужили" - нет! Это твой дружочек закадычный никогда не тужил. Детьми не занимался, он же на работе устаёт, придёт домой, ноги на диван задерёт и не трогайте его. Гвоздя в квартире за тридцать лет ни разу не забил, как же, квартира-то не его, зачем надрываться. Я все тридцать лет на двух, а то и трёх работах работала, пока Коля учиться не пошёл и не начал подрабатывать. А твой дружок что? А ничего! Принесёт сумму равную десяти булкам хлеба, а остальное себе в карман кладёт. А я, значит, обязана обстирывать, облизывать, да разносолами кормить. Особенно, когда он завёл себе молодую любовницу, обозвав меня старой коровой. Да, пошли бы вы куда подальше, — я со злости рванула руку, — оба. - и быстрым шагом направилась к подъезду. Но, затем остановилась, поставила руки в бока и продолжила, — А вчера дружочек твой, своим выступление напугал не меня, а дочь. Она теперь живёт одна. А я в деревне. Не хочу видеть ваши мерзкие рожи... Предатель.
Высказавшись, я развернулась и шагнула за порог.
- Шурик, дак... - дядя Миша припустил ко мне трусцой, — Ты ж извини меня, глупого, я же не думал...
-А вы никогда не думаете, — ответила я, поднимаясь по ступенькам, — сам-то хоть раз мозгами пошевелить мог. Вспомни, кто мне полки прибивал, пока дети маленькими были, кто Колю учил держать молоток, кто с ним сооружал первый скворечник...
- Так это... Я же делала это от всего сердца... Без всякой задней мысли... - сосед остановился перед ступеньками и почесал затылок.
- Ага, и без передней.- фыркнула я, — Ну, неужели в твоей голове ни разу не закрадывалась мысль, почему соседка, при живом муже идёт к соседу? И не за непотребством каким, а полку прибить.
- Да я всегда думал, что занят твой мужик, — он развёл руки.
- Ага, занят... Бабами да водкой. Всё, дядь Миш, отстань от меня. Не хочу я о нём разговаривать... И видеть его не хочу...
-Я тоже... - тяжело вздохнул сосед, — И главное, представляешь, пришёл и с порога на тебе в глаз... Я так ничего и не понял...
- Ты не сделал, как он хотел, — хмыкнула я, — наверное первый раз в жизни, вот и получил.
- Так, как же так можно? - взревел дядя Миша на весь подъезд.
- Разбирайтесь сами и делайте что хотите. — отмахнулась я, — Кстати, дядя Миша, мне нужны деньги, которые ты у меня занял.
- Так... У меня их нет... - начал было мужчина, но я строго посмотрела на него.
- Заработай, или пойди, возьми кредит, ограбь кого-нибудь, укради. А ещё лучше пойди к своему дружку и займи у него, но деньги мне вынь и положь. В конце концов за год уже можно было что-то придумать. На что ты вообще рассчитывал, что я тебе сто тысяч прощу? Нет, дружок, не прощу. Я теперь разведёнка безработная, а до пенсии ещё пять лет. Мне жить на что-то нужно, так что думай как будешь возвращать.
Я пожала печами и пошла дальше. В первый раз в жизни я позволила себе месть и маленькую подлость, потребовала долг, разругала лучших соседей и собутыльников и не собиралась теперь никому ничего объяснять и уж тем более их мирить. Если они разругаются в хлам, мне же лучше будет. По крайней мере этот гулящий гад отстанет от дочери, а для меня уже и это будет хорошо.
Игнорируя окрики соседа, я поднялась на свой этаж, открыла дверь и зашла домой. Принюхавшись к запахам кухни, поняла, что дочь ничего не готовила и ограничилась лапшой быстрого приготовления. Я покачала головой, ребёнок в шоке, даже дважды. Мать бросила на самостоятельную жизнь и отец устроил истерику. Даже и не знаю, что для неё было хуже. Нужно ребёнку как-то стресс снимать. Я быстро разулась и отправилась в кухню. Достав из морозилки пакеты с заранее подготовленными для дочери заготовками, быстро затолкала их в микроволновку на размораживание и отправилась за документами, пока совсем не забыла о них. Сложив бумаги в сумку, вернулась в кухню и принялась готовить дочери обед и ужин на несколько дней. Всё-таки решение оставить всё как есть, было не верным. Нельзя было так резко отрывать ребёнка от мамкиной юбки, даже если он уже взрослый. Нужно было наготовить ей на неделю вперёд. Катя бы подъедала потихоньку еду из холодильника и постепенно подкупала продукты и так медленно адаптировалась к самостоятельной жизни.
Нарезая салат из свежих овощей, я вдруг вспомнила о своих планах на утро.
- Тьфу ты, зараза, я же утром проспала и помидоры не опрыскала. Нужно теперь до заката успеть. И свитер... я же хотела забрать свитер...
Оставив суп довариваться на маленьком огне, я полезла в нишу. Достав с верхней полки коробку с вещами, которые нафиг никому не были нужны, но выбросить их было нельзя, дабы не обидеть свекровь, я плюхнула её на пол прихожей и услышала звон.
- Хм... Странно, там вроде ничего не должно звенеть, — задумчиво произнесла я и потянулась к перчаткам, хранившихся в тумбочке.
Само собой я взяла не свои, а бывшего мужа, которые он забыл при спешных сборах. Натянув их на себя, я аккуратно приоткрыла картонку. Сверху лежал тот самый свитер, о котором я вспоминала в деревне. Осторожно потянув за него, я снова услышала позвякивание.
- Банки что ли? - удивлённо спросила я сама себя, — Уж банки-то я точно сюда не убирала.
Вытащив кофту, я бросила её на пол, и принялась аккуратно рыться в тряпках. На самом дне, завернутые в фольгу, стояли две банки. Достав одну, я быстро её развернула. Обычная пол литровая банка, закрытая, грубо выструганной из дерева, крышкой. Щели между стеклом и деревом залиты воском. Эдакая средневековая герметичность.
- Что за хрень, откуда это у нас? - я подняла банку на уровень глаз, посмотрела на свет и увидела в ней три куриных яйца.
Они были мелкими и абсолютно черными. Не придумав ничего лучше, я немного потрясла банку. Мне показалось, что со скорлупы слетел чёрный налёт и медленно поднимаясь к крышке, начал меняться, вытягиваться и, наконец, превратился в лицо.
Я застыла в изумлении, лицо в банке очень напоминало моё.
- Это что за новости, порча, что ли? - ахнула я, — Интересно, как эта гадость попала к нам в дом?
Я завернула её обратно в фольгу и поставила на место. Немного подумав, стоит ли продолжать, махнула рукой и полезла за второй. Та, с первого взгляда была точно такой же, но начинка оказалась совсем другой и более безобидной. На дне лежало небольшое фото моего бывшего в обнимку со жгучей блондинкой, посередине нарисована какая-то пентаграмма, явно соединяющая обоих.
- Так, ну с этими-то всё понятно, — хмыкнула я и начала заворачивать банку фольгой.
Чтобы эта грязь не оставила в квартире следов, я решила увезти всю коробку куда-нибудь подальше. Всё вернув на свои места, я положила сверху свитер мужа и закрыв коробку, поставила её у порога. Кинув сверху снятые перчатки мужа, я удивилась своей интуиции.
- Ну, надо же такому быть, раньше бы даже и не подумала их схватить...
Не знаю почему, но мною обуяло чувство брезгливости и прежде чем пойти на кухню, я завернула в ванну и стала отмывать руки по самый локоть. Я наливала пригоршню жидкого мыла себе на ладонь, тщательно мылила руки, не пропуская даже пол миллиметра, потом долго смывала водой. Затем мне казалось, что ничего не отмыто и я начинала мытьё по новой. Так продолжалось до тех пор, пока дозатор в бутылке не издал тихий скрип, указывая на то, что мыла больше нет. Но и это меня не успокоило. Я зашла в спальню и достала из тумбочки большую пачку влажных салфеток.
- Гадость какая, — рыдала я с остервенением вытирая руки, — кто это притащил в мой дом? Неужели, когда я была на работе, эта скотина приводила сюда свою любовницу? Как он посмел, всякую дрянь класть в мою постель, козёл. Ежу понятно, что это она сделала, а не он. Ему-то не нужно было привораживать эту утконосую кобылицу. Или нужно?
Я застыла в задумчивости, затем тряхнула головой, сбрасывая с себя оцепенение и посмотрела на целую гору салфеток, лежащих на полу.
- Вот глупая и чего я впала в истерику? Я же не трогала коробку голыми руками, значит и нет на мне никакой порчи. Так почему же я так взволновалась? - я попыталась проанализировать ситуацию, — А это, мать, уже всё... Это называется доведение до ручки. Всё-таки добился муженёк своего, вывел тебя из равновесия... Вообще-то он давно уже меня довел, ещё тогда, когда я решилась пойти на развод, так что нечего сейчас распускать свои нервы, ну порча, ну и что? Она же возникла не сейчас. Если она вообще возникла... Если она заработала, то всё уже случилось и мне капец, а если нет, то и паниковать незачем.
И как-то так получилось, что я сразу успокоилась. Разбушевавшиеся эмоции утихли как по щелчку. Я собрала салфетки, выкинула их в мусор, достала из запасов полную бутылку мыла и поставила на раковину. Желание писать сообщение дочери тоже исчезло. Объяснять ничего не хотелось, незачем пугать ребёнка, поэтому проверив блюда на готовность, я выключила плиту, из кухонного блокнота, куда мы записывали что нужно купить, вырвала лист и написала короткую записку: "Заезжала домой, забрала документы на квартиру и коробку из ниши со старьём. Загляни в кастрюли. Целую мама". И нарисовала улыбающийся смайлик.
Время летело неумолимо и когда я взгромоздила коробку с порчей рядом, на пассажирское сиденье, был уже шестой час. Катя скоро должна была вернуться, но мне уже ждать её было некогда. Да и не хотелось, если честно, боялась что сорвусь и нечаянно весь негатив на ребенка выложу. Я уже нажала на кнопку зажигания, когда кто-то подбежал ко мне и постучал в боковое окно. От неожиданности я подпрыгнула, тихо ругнулась и опустила стекло. Передо мной стояла тетя Тося, жена дяди Миши, и протягивала мне свернутую газету:
- Сашенька, тут пока половина, а насчёт второй половины месяца два потерпишь?
Я взяла сверток, пересчитала деньги.
- Ладно, два месяца ещё потерплю. - кивнула я. И вдруг мне пришла в голову мысль, которая никогда не приходила раньше, — А почему Тося? Теть Тось, а какое у Вас настоящее имя, какое написано в паспорте?
- Да, Антонина я, — почему-то покраснев отмахнулась женщина, — терпеть свое имя не могу. Вот и попросила называть меня Тосей...
-В каждой избушке свои погремушки, — вздохнула я, и тихонько нажала на педаль газа. Машина медленно поехала вперёд, — а мне имя Антонина очень нравится. Очень красивое имя. - сказала я, выглянув в окно, махнула на прощанье рукой и потихоньку поехала со двора на дорогу.
Весь путь, от дома до дома меня почему-то занимала одна только мысль. Почему дядю Мишу и тетю Тосю мы называем именно так, откуда это повелось? Ведь мы, по идее, практически ровесники, живем по соседству всю жизнь, да я дядю Мишу с детства помню, правда тогда он был просто Миша. Вот кто-то же придумал эти дурацкие клички...