Только солнце утомилось
человечеству светить,
тут как тут и Божья Милость –
надо б солнце вразумить!
«Что-то, братец, рановато
ты решил исполнить срок.
Человеческого брата
охладить лишь может Бог».
«Не хочу светить разбою,
не хочу и не могу,
а прикажешь – так устрою,
всю Вселенную сожгу!
Пусть Луна, она – ночная,
пусть становится дневной,
по привычке освещая,
что творится под Луной!»
Отвечала Божья Милость:
«Братец мой, а как же Мне
видеть всё, что приключилось
на единственной Земле?!
Потерпи ещё немного,
потерпи, как Я терплю,
не гневись, побойся Бога!
И люби, как Я люблю».
«Неприятно, но понятно:
надо ближнего любить.
Но за солнечные пятна
не Земле, а мне не быть!
И за солнечные бури
кто ответит? чья вина?
Ну, положим, полюблю я
Землю снова… А Луна?»
Отвечала Божья Милость:
«Солнышко, не мучь меня!
Вспомни, где ты находилось
в первых три Творенья дня?
Лучше вспомни день четвёртый
и возрадуйся опять,
как на тверди, прежде мёртвой,
ты вдруг начало сиять».
«Ах, какое было время!
На Земле – цветов семья.
Человеческое племя
за пределом бытия.
Свет мой мирно разливался
по поверхности земной,
и никто ещё не дрался
здесь за место подо мной».
И сказала Божья Милость:
«Только грешный человек,
что бы с ним ни приключилось,
оценить способен свет
твой, сияющий от века,
а иначе ты на что?
Ты – никто без человека,
как без Бога ты – ничто».
26 ноября 2005 г.
Оскар Грачёв