В заголовке о тех, кто отдыхал на берегах озера Гарда. В нашем городке есть виллы Катулла (того самого - поэтому - развалины) и Марии Каллас.
Жизнь в пятизвёздочном отеле начинает сказываться - сегодня, вот, не пошла на набережную - ужинать, т.к с оперы вчера вернулись в три ночи, а утром - завтрак... перед тем, как вывесить табличку "ду нот дистёб", заколебалась - а как же я буду спать, если ещё фея-горничная не приходила, чтобы положить на постель конфету?!
Бабушка внимательно посмотрела на меня и спросила: - А сама ты себе постелить не сможешь?
-Без конфет - не знаю, - засомневалась я.
Но в итоге пишу под колокольный воскресный перезвон - как там у Бродского? - венецианский город, подобный чайному сервизу за окном...
И даже свыклась с автономией существования, и наличия себя в партере пятого ряда, тогда как мои собратья - обычные люди - сидят на каменных ступенях Арены ди Верона. Зато с наступлением сумерек им дают свечки, и вся арена светится изнутри.
Мне кажется, что официанты сочувствуют мне. Бабушка: - Всё на тебя смотрят.
я - Рыбак рыбака видит издалека, - они-то знают, что я - не из этой партии слитков и сливок, словом, чуют парию.
Впрочем, даже на частном пляже я умудрилась разбить ногу в кровь, и при ходьбе обагряла босоножки кровью, сквозь пластырь и бинт. В аптеке, в крепости, мне продали антисептические салфетки, и думаю, что завтра пойду за чем-то посущественнее. Правда, аптеки здесь наполнены локситаном и - максимум - интеросгелем и байеровским аспиринтом, коего у меня своя коробка... остальное, видимо, местным хриплоголосым феям и фавнам без надобности.
Что приносит утешение - моя шляпа собирает массу комплиментов и робкие русские вопросы - где такое продают? - в надежде, что я купила это в местных лавочках; я же - везла её в чемодане, подкладывая шарф внутрь, раскладывая вещи вокруг тульи - поля у моей шляпы самые широкие на этом озере.
В Питере шляпа была не нужна, поэтому комплименты собирал зонтик с картой звёздного неба.
Что ещё? Опера вызывает у меня желание сладко сопеть, как пожилая армянская пара на вчерашней Аиде. Но для таких, как я, на подъёмном кране на край амфитеатра всходит луна, на другом кране - висит ангел, обвязанный страховкой, подъёмные краны поднимают блоки надгробий, которые потом накрыли Аиду и её возлюбленного, и я уже только молила - скорей умирайте! изнывая к часу ночи от сидения, усталости, жажды и духоты сразу.
После я потерялась с бабушкой, которую пятнадцатитысячный поток понёс в другую сторону, и я носилась по ночной Вероне, с колотящимся сердцем и кровоточащей ногой, крича: - Баба Оля!..
На что московский сноб поморщился - Надо кричать "Оля".
-Но она же моя бабушка, - возразила я.
-Ну и что? - наш начальник называет своих внучек по имени!
- Э... так это он! Вы тоже не зовёте свою маму Лидой или Машей...
-Но зато меня она зовёт Колей, - твёрдо ответил этот удивительный субъект.
-Как тебе опера? - спрашивает.
-Опера? - я растерялась, т.к из-за волнений забыла о ней начисто. Хотя ещё четыре часа назад обмирала, глядя на сто пятьдесят рабов в плащах и капюшонах, стрящих на краю арены, зажигающих друг от друга факелы в виде иероглифов.
После бабушка нашлась, но Верону я запомнила только ночной беготнёй по тёмному городу, и спящим улицам, которые более зловещи, чем у Дзеффирелли.
Дворик Джульетты вечерами закрыт - видимо, так и буду любоваться сверкающей грудью Джульетты через решётку. Но сам факт, что я хожу по улицам, по которым даже сам Шекспир не ходил, - утешает. И каждые день вижу знаки - сколько км до Мантуи или Виллафранки... и лет мне уже... не как Джульетте, но её матери - леди Капулетти, которую я играла в школьной постановке. И всё оно связано - пусть и неведомо нам из лет, когда все мы годились веронским любовниками в ровесники.
Сейчас покажу вам дом Джульетты в Вероне? Вы сидите? Если нет, то лучше присесть (твёрдым голосом прошу):
Войдём во двор:
Джульетту с натёртой грудью в этой статье не покажу, а может, и вообще не покажу... хочется всегда из этого места побыстрее уйти, поверьте:)
И даже вернуться в сонный городок Сирмионе, что на озере Гарда. Вот, кстати. я уже в номере отеля и раскладываю сувениры:
Помечтаем?
- "Жители Вероны молоды, носят зеленые одежды и танцуют на перронах под никому не слышную музыку, встречая и провожая поезда.
Жители Милана, повздорив, тут же идут на вокзал и продолжают ругаться там, чтобы обидные слова и беспочвенные обвинения незамедлительно покинули город в любом из множества направлений. Даже строгие контролеры с уважением относятся к этой традиции и не высаживают безбилетные оскорбления прежде, чем поезд удалится от Милана хотя бы на сотню километров".
Макс Фрай
Напоминаю, что сегодня мы вновь путешествуем по Северной Италии, конкретно: Сирмионе:
О Италии я пишу медленно ("не так, как пономарь, а с чувством! с толком! с расстановкой!" - извините, сентябрь-октябрь - время, когда мы с ребятами в школе неизбежно читаем "Горе от ума"), со вкусом... лениво, как сами итальянцы. Это похоже на то, как я "изучаю" итальянский язык - в год по паре-тройке слов, если уж откровенничать (а эта платформа призывает нас к откровенности;).
Часто вспоминаю не сам Сирмионе, а наши с бабушкой поездки в Верону. Там традиционно проходил фестиваль оперы, и бабушка меня взяла на вакантное место (умер дедушка и... ей предложили поехать с кем-то из внуков; моему кузену Диме такое явно не было интересно, да и мне, признаться, в двадцать шесть лет как-то... ну, в общем, я больше дремала на суровых каменных ступенях арены-ди-Верона). То есть жили мы в Сирмионе - в пятизвёздочном отеле, что очень меня смешило, ибо каждый раз, когда я туда сворачивала, то слушала на променаде разговоры о том, какие, мол, тузы в москве живут и умирают какие тут богачи живут.
Но, честно сказать, я больше люблю невзыскательные апартаменты без сдачи ключей, без почтительных негров в белом и с белыми полотенцами у края бассейна... не моё это всё.
Писала потом в дневнике, вспоминая:
- Летом традиционно бегаю по ночному городу. Страшнее всего почему-то было бегать по ночной Вероне, потеряв бабушку во время сезона оперы в арене ди верона. И тьма, выглядывающая из ощеренных ртов аркатуры, и бьющие полночь часы на башне (на них смотрит Ромео в фильме Дзеффирелли), и полное осознание того, что "все умерли" (более того - никогда не существовали). Сегодня забыла в пиццерии телефон на краю раковины в WC. Опамятовалась в десять вечера и рванула за ним - через две площади - наискосок. Понимая, что всё закрылось, но есть шанс, что посуду домывают, и я проникну через чёрный ход. Догадливо добежала во двор и позвонила в дверь "доставка грузов". Телефон вынесли, но... воды в нём было как в калоше после дождя. Он жалобно мяукнул, померцал и потерял сознание. Поэтому я шла и сушила его в разобранном виде, на вытянутых ладонях, и чувствовала лето... да, если он не просохнет завтра, это затруднит мою работу, превратив её в реалити-шоу "как выживали люди в древние врема, когда не было телефонов?", но это неважно. Важно, что лето... и тёплые ночи. И все не то, что умерли - вообще не рождались.
Кстати! У меня в жизни была ученица по имени Верона. Необычно для Иркутска, да? Были, впрочем, и Мальвина, и Амели, и Моника, и Сандра, и Николь и... ой, моей памяти уже не хватит, боюсь.
Так вот... Записывала: вчера была изумилельная опера - "Набукко". и она была много сильнее, допустим, "Травиаты". но... подъём в семь тридцать сделал своё дело, и к часу ночи, я могла только биться челом о колени, особенно в моменты, когда включали софиты в лицо зрителям, чтобы мы не видели перестановок на сцене, и у меня было полное ощущение гестапо - спать не дают, голова раскалывается, в лицо светят, а после вышли еврейские рабы, подсвеченные такими нежными цветами, что казались древними изваяниями, отливающими нежно-жёлтым, розоватым, бледно-бледно лиловым, и сквозь фон бьющей в затылок музыки боли, начала проступать музыка иная, и если не музыка сфер, то... я не знаю, какая...
Далее вся арена застучала в пол ногами, потребовала повторного исполнения, и на втором - жизнь показалась мне сносной, ибо сотня изваяний ангелов, излучающих и свет, и звук способна сотворить чудо.
А ещё на опере все же пьют шампанское из недорогих стеклянных бокалов. Многие их тут же разбивают - о ступени амфитеатра (коллизея), где проходит всё действо, и одна пожилая дама (Царство ей Небесного!) насобирала мне бокалов целую сумку и торжественно подарила. Часть из них целы... довезла-то я все, но с тех пор уж десять лет пролетели... на бокалах написано, что Джузеппе Верди нынче сто лет:
они общались как бокалы
соприкоснутся лишь на миг
от радости хрустально звякнут
и расстаются на года
© Sansonnet
Помню, что я тогда записала:
заходила графиня-бабушка, опираясь на трость (Мэгги Смит все помнят?), принесла подарок - целый пакет бокалов с оттиском Арена ди Верона 1913-2013.
Это она насобирала у местной знати бокалов из-под шампанского, вымыла и... преподнесла мне как сервиз.
По-моему, это самый стильный подарок этого сезона, леди и джентльмены.
надо сказать, что судьба бокалов печальна на арене, где стоят кресла для VIP: часто бокалы выпадают из рук и хрустят под каблуками. Но шампанское там - традиция. не менее важная, чем свечи в руках зрителей, что сидят в амфитеатре... кстати, амфитеатр на пятьдесят лет старше Колизея, и я решила, что в Колизей можно не идти - тем более, что представлений там уже тыщу лет не показывают....
На этом я, пожалуй, на сегодня закончу, а по Сирмионе мы с вами ещё не раз погуляем:). Обещаю:
Мы там жили так долго (долог сезон оперы!), что бабушка как-то раз не сдержалась и заявила: - Скоро я в это озеро плевать начну от скуки!
Да... нам, пролетариям, праздность очень тяжело даётся. В итоге бабушка была рада вернуться на подмосковную дачу, а я - домой - на работу. Но это уже другая история.
