В прошлом, чтобы избежать беспокойства, которое возникало во время одиночества, пустой человек обращался к комфорту и безопасности друзей и семьи или принимал участие в общественных мероприятиях. Но сегодня нам даже не нужно покидать комфорт своего дома, чтобы найти социальные связи, необходимые для блокирования осознания нашей пустоты.
Вместо этого нам достаточно обратиться к успокаивающему свету наших телефонов и погрузиться в виртуальные миры социальных сетей. Мы можем зайти так далеко, что создадим псевдоличность, чтобы замаскировать свою пустую природу. Выборочно размещая крупицы информации о своей жизни в интернете, мы можем притворяться теми, кем мы не являемся, и пользоваться социальной поддержкой, предлагаемой другими участниками этой игры.
Этот защитный механизм, используемый пустым человеком, чтобы убежать в комфорт толпы и избежать тревоги, возникающей во время одиночества, также используется людьми с предрасположенностью к психозу в попытке избежать психотического срыва. В своём великом труде «Интерпретация шизофрении» Сильвано Ариети описывает, как этот процесс разворачивается у шизофреников:
«В некоторых случаях [шизофрения] начинается с периода замешательства, возбуждения и ажитации. Пациент, похоже, стремится установить контакты, достучаться до всех людей, которых он знает, восстановить связь с тем, что кажется ему ускользающим миром. Он ищет то, чего не может найти».
То, что ищет шизофреник, — это также то, чего не хватает пустому человеку, — чувство защищённости. «В своей крайней форме, — пишет психолог Ролло Мэй, — этот страх потерять себя — это страх психоза».
Внешний поворот к безопасности социального мира обычно не в состоянии защитить человека на пороге психотического срыва, точно так же внешний поворот к миру социальных сетей в конечном итоге не в состоянии защитить пустого человека от его тревоги и одиночества.
Это решение подобно наложению пластыря на огнестрельную рану, поскольку социальная валидация, получаемая с помощью социальных сетей, столь же пуста, как и люди, которые её предоставляют.
Ибо, как отметил Ролло Мэй в своей книге «Человек в поисках самого себя», пустые среди нас неизбежно становятся ещё более одинокими, независимо от того, насколько они «опираются друг на друга»; у пустых людей нет основы, на которой можно научиться любить.
Но что делает эту защиту от пустоты особенно вредной, так это то, что она мешает людям предпринять необходимые шаги для решения проблемы отсутствия у них самости.
«Человек не может долго жить в состоянии пустоты: если он не растёт к чему-то, он не просто застаивается; скрытые потенциальные возможности оборачиваются болезненностью и отчаянием и, в конечном итоге, деструктивной деятельностью».
Истинное противоядие от внутренней пустоты — это понять, чего мы действительно хотим от своей жизни, и предпринять действия, необходимые для воплощения этого «я» и жизни в жизнь.
Чтобы достичь этого, мы должны быть готовы встретиться лицом к лицу со своим одиночеством и сопровождающей его тревогой, поскольку одиночество, как выразился Эдвард Эдингер в своей книге «Эго и архетип», является «предшественником позитивного опыта одиночества».
Именно в периоды одиночества мы можем начать узнавать, кто мы такие и чего хотим от своей жизни. Этот процесс воплощён в архетипе путешествия героя, или, как объясняет Джозеф Кэмпбелл:
«Призыв состоит в том, чтобы покинуть определённую социальную ситуацию, погрузиться в своё собственное одиночество и найти драгоценность, центр, который невозможно найти, когда ты социально вовлечён. Это уход, когда герой чувствует, что что-то было потеряно, и отправляется на поиски этого.
Первый шаг, непривязанность или уход, заключается в радикальном переносе акцента с внешнего мира на внутренний. Отступление от отчаяния бесплодной земли к покою вечного царства, которое находится внутри. Но это царство, как мы знаем из психоанализа, как раз и есть инфантильное бессознательное.
Это царство, в которое мы вступаем во сне. Мы носим это в себе вечно… все жизненные возможности, которые нам так и не удалось реализовать во взрослом возрасте, эти другие части нашего „я“ находятся там; ибо такие золотые семена не умирают».
Смириться с нашим одиночеством и взрастить золотые семена нашего бытия — непростая задача, поскольку она требует от нас смелого шага по уменьшению нашей потребности в социальной валидации. Чтобы развить сильное самоощущение, мы должны психологически отличаться от наших сверстников. Каждый из нас уникален, у нас разные врождённые таланты, симпатии и антипатии, и поэтому по мере того, как мы укрепляем своё самоощущение, мы неизбежно становимся всё менее похожими на окружающих.
Но мы не должны думать, что этот процесс превратит нас в аутсайдеров, отвергающих социальный мир. Скорее, те, кто развивает сильное самоощущение, только улучшают свои социальные навыки и обогащают свои отношения.
Ибо человек, обладающий внутренней силой, связанной с чётко определённым «я», не будет сдерживаться в своих социальных взаимодействиях из-за тревоги или потребности в подтверждении. Вместо этого сильное чувство собственного достоинства позволит нам вести себя спонтанно, что является одной из самых привлекательных человеческих характеристик.
И, как следует из этимологии слова, действовать спонтанно означает действовать в соответствии со своей волей, что возможно только после того, как мы разовьём сильное чувство собственного достоинства.
Если мы осмелимся отправиться в это путешествие, не все это одобрят, а некоторые из людей, которых мы считали друзьями, могут даже относиться к нам с презрением. Ибо наблюдение за тем, как человек выходит за пределы цепей своей пустоты, только заставляет пустого человека лучше осознавать свою бесплодную природу.
«Несправедливость и грязь, которые они бросают вслед одинокому: но, брат мой, если ты хочешь стать звездой, ты не должен из-за этого меньше сиять для них. И остерегайся добрых и справедливых! Им нравится распинать тех, кто придумывает для себя собственную добродетель — они ненавидят одиноких». (Ницше, «Так говорил Заратустра»)
Берегите себя
Всеволод Парфёнов