Разные люди приходят ко мне, держа в голове идеи о том, что мне от них что-то нужно.
Кто-то думает о том, что мне нужно приносить интересные запросы, кто-то фантазирует о том, что я буду чувствовать себя бесполезной, если человек придёт и скажет, что сегодня у него всё хорошо, кто-то не приносит свой персональный ад, чтобы мне не стало больно, потому что я с этим своим «больно» не справлюсь, есть те, кто уверены, что я буду злиться, осуждать или огорчаться, если у них не будет успехов в виде каких-то жизненных изменений, и так далее.
И вот эти люди фантазируют что-то о том, как мне будет плохо, а как — хорошо, и, опираясь на эти свои фантазии обо мне, стараются как-то себя вести. Стараются принести на сессию запрос поинтереснее и позаковыристее, ищут, в чём и где им сейчас плохо, когда, вообще-то, по ощущениям, всё хорошо, носят в себе свою боль, оберегая от неё меня, требуют от себя тех или иных изменений в жизни... Стараются изо всех сил. Если им это удаётся, они себя могут за это хвалить, если не удаётся — стыдят и ругают, причём, делают это иногда не своим, голосом, а приписывают осуждающие реплики мне.
Но мало, кто проясняет, а как оно мне.
Я, к примеру, искренне радуюсь, когда человек говорит, что у него сегодня всё хорошо, а иногда ещё чувствую гордость и удовольствие, если понимаю, что к этому «хорошо» он пришёл в том числе, опираясь на меня. Не всегда мне хочется продираться сквозь заковыристое, сколь бы интересным оно ни было. А даже если и хочется, мне этого всегда хватает. Я имею немалый опыт переплавки своей собственной боли в слова, которые становятся описанием переваренного и присвоенного опыта, что по сути и является в некотором роде сутью терапии. А ещё у меня есть прекрасный терапевт, поддерживающие группы и супервизор, к которой можно прийти в том числе со своими сложными переживаниями, поэтому мне есть, с кем разделить боль, на кого опереться. Но главное — я знаю, зачем это всё.
Впрочем, иногда фантазии попадают в точку. Так тоже бывает. История не об этом. Не о том, нисколько проницательны другие. А о чём же тогда? О том, как люди обслуживают свои собственные фантазии, будучи уверенными в том, что обслуживают интересы другого человека. Обслуживают, вкладывая немало усилий, терпя дискомфорт, устают. Иногда ждут чего-то в ответ, злятся, разочаровываются, впадают в тоску, разрывают отношения, не получив. Иногда стыдятся и боятся, не сумев обслужить в достаточной степени, и тогда тоже разрывают отношения, не выдерживая в них свою плохость, недостаточность, бесполезность.
Что для меня важно сделать в процессе обнаружения фантазий человека напротив? Важно, чтобы этот человек сумел заметить, что он фантазирует. Чтобы смог увидеть, как и зачем выбирает опираться не на реальность, а на фантазию, взаимодействовать не с реальной и живой мною, а с образом меня, нарисованным в его голове. Это важно не только для развития терапевтических отношений, но и для того, чтобы человек научился замечать, как он в своей повседневной жизни раз за разом выстраивает отношения не с реальными людьми, а со своими фантазиями о реальных людях. Чтобы увидел, как попадает в мир взаимодействия с фантазиями вместо людей и с другой стороны: как тот, кого другие не видят за своими фантазиями, и как тот, кто молча и смиренно ждёт, пока другие нафантазируют, наконец, то, что совпадает с реальностью.
Потому что всё, что происходит в кабинете, происходит и за его пределами, но в сессии всегда легче заметить и назвать происходящее.
