«Память» реж. М.Франко
Авторский почерк Мишеля Франко в «Памяти» опознается сразу. Но проявляется он словно в негативе. Как будто, авторскую вышивку вывернули наизнанку. В «Памяти» тоже сосуществуют две реальности, которые так любит режиссер. Только на этот раз параллельная жизнь иных социальных слоев или возрастных групп не сигнализирует о своем существовании тревожными кричащими цветовыми пятнами или предметами, попавшими не в свою среду. Изобразительный ряд стилистически выверен, тускл, почти монохромен, предельно бытово – заземлен. Вместо истошно тропических красок Мексики : черно – бело – коричневый мир не самых благополучных кварталов Нью- Йорка. Впрочем, и респектабельные кварталы тоже не будут взрываться тревожно – яркими красками. Все приглушенно, спокойно, смирно. Дом на обочине жизни, станции Нью-Йоркского метро, поражающие своей убогой утилитарностью, пустырь, не самый элитный дом престарелых, проходные дворы : Нью-Йорк в «Памяти» на столицу мира не тянет никак. Столица неудачников. Столица засовов, запоров и охранных систем.
И все же параллельная жизнь и в новом фильме Франко существует. Только не в реальности, не за конкретным забором, а в пространстве самом, что ни на есть, виртуальном – в памяти. Случайная встреча двух выпускников колледжа Сильвии и Сола запустит процесс воспоминаний, который будет труден и мучителен. А , самое главное , почти невозможен. Сол страдает деменцией. Сильвия – пьяница в прошлом. Сол не помнит, что с ним было 15 минут назад, зато отлично ориентируется в событиях 20 - летней давности. Сильвии мерещится , что именно Сол был в числе тех, кто принуждал Сильвию к сексу. Он точно знает, что не было такого. Но что-то заставило его подсесть к ней за столик. А затем тенью следовать за ней до дома на опасном пустыре. Что именно ? Уже не вспомнить – ведь это было так недавно!
В качестве параллельной жизни у Мишеля Франко на этот раз – прошлое. И оно тоже может быть опасным, непредсказуемым, неочевидным. Лавстори маразматика и алкоголички в завязке парадоксальна, трогательна , жестока и смехотворна одновременно. Такую историю мог бы поведать Чарльз Буковски. Это его тема : жажда любви и нежности у самых отверженных маргиналов. Нет, формально Сол и Сильвия – не отбросы общества. У Сильвии есть работа в доме престарелых, группа реабилитации для алкоголиков и 13- летняя дочь. Есть сестра, племянники и мать. У Сола – брат- опекун, дом в приличном районе Нью-Йорка и воспоминания о супруге , ушедшей из жизни. И все же, в глазах всех их близких они несут на себе маргинальные отметины. У одного – диагноз, у другой давние алкогольные срывы, которые не на пустом месте возникли. Воспоминания Сильвии о сексуальном насилии в детстве, хоть она деменцией и не страдает, ведут не совсем туда. Мнится колледж, а в реальности, возможно, дом родной ?
Вот она – параллельная жизнь у героев Франко. Не обязательно страдать деменцией для того, чтобы забывать. У самых респектабельных героев – матери Сильвии и брата Сола свои поводы, причины и механизмы для того, чтобы , если не забыть, то вывернуть наизнанку свои воспоминания. Дать самим себе успокоительную для совести трактовку давних событий. И люди с официальными диагнозами окажутся более совестливыми, честными и прямыми тех, что считаются супервменяемыми. И у каждого – альтернативные версии семейной истории.
Режиссер остался верным своей подчеркнутой отстраненности от героев. Зрителям так и не дано будет узнать, чья же память крепче и точнее. Дать трактовку прошлого героев каждый зритель волен сам. Исходя из собственного опыта и своей личной памяти. Но и в этом айсберге выстуженных авторских чувств, Мишель Франко позволит появиться трещине. На условный хэппи- энд режиссеру уже многие попеняли. Так все было медицински- выверено и просчитано. В этом стерильном мире вирус любви, тепла и надежды был обречен на погибель. Но на то он и вирус, чтобы даже айсберг растопить. Конечно, счастливый финал к этой истории клеится не сильно гармонично. Но стоит учесть опыт Сола, который ни один фильм понять неспособен , ведь к финалу он уже не помнит с чего все началось. И все же готов на слезы сострадания в одном конкретном эпизоде. И, если мы не уверены в прошлом, то почему бы не дать шанс надежде в настоящем.