Журавлиный клин 67
На ужин пошли шумной толпой. Каждая невольница пыталась уточнить, где Галька была в войну и что делала. Если обстоятельства совпадали, то появлялась уверенность, что свобода придёт и к ней.
- Куда ты теперь? – спрашивала Валентина, когда пришли в барак.
- В город, в приют. Серафима сказала, что там мой Женя. Завтра его уже увижу.
- А дальше в деревню?
- В деревню, к мамане, - произнесла Галя и засомневалась.
Ночью не спалось. В голове пыталась решить задачу: ехать в Березовку или нет? Слова Славки не отпускали. А если, и правда, мать настоящей Гали её сдаст? Или сам Слава? Он ведь теперь знает её тайну. Пока молчит, а вдруг проболтается кому? Тогда уж точно отправят туда, откуда не вернешься. А Женя? Где он? Когда вернется?
Галя по нему скучала. Теперь, когда свобода была уже в кармане, она очень хотела его видеть. Прижаться к нему, почувствовать его силу, быть рядом. Хотела, чтобы он увидел сыночка, любил его, защищал.
Мысли скакали, хороводили, не давали спать. К утру она немного вздремнула, но прозвучала команда: «Подъем!» и она вскочила вместе со всеми. И тут поняла, ощутила кожей, что эта команда теперь звучит не для неё. Боже, какое же это было невероятное чувство. Свобода.
- Семеновна, а Гальке можно позавтракать? Не знай, когда еще девке поесть – то придется, - громко спрашивала Валентина.
- Пусть идет. Иди-ка сама ко мне, - велела Ирина.
Валентина подошла.
- Ты узнай да запомни у неё про травы – то. Всё ж лечится – то нам как то надо.
- Сказала она всё. Теперь кое что и я знаю. Только задерживаться у вас тут не хочу. Глядишь, и мой черед придет.
Валентина изо всех сил сдерживала слезы. Расставаться с Галей ей не хотелось.
- Ты запомни мой адрес. Вдруг - когда понадобится чего. А сейчас выйдешь, напиши письмо. Мать меня дома ждет да дочка. Они же не знают обо мне ничего. Меня как угнали в 43-ем, так ни слуху, ни духу. Я тут сама писульку черкнула, к своему письму приложи. Побоялась я на большом листке писать, вдруг раздеваться тебя заставят. А этот клочок, в случае чего, в рот возьмешь. Мама мой почерк знает.
- Спасибо тебе за всё, Валечка. Помнить буду твою помощь. И письмо напишу, обещаю.
Быстро позавтракали. Все направились в производственное помещение – в цех, а Галя повернула к Серафиме.
- Идешь? – взглянула на неё Серафима. Там на выходе здание небольшое стоит, зайди в кабинет. Справку получишь. Выйдешь за ворота, там жди машину. Она вас захватит. Ну, бывай, Никитина.
Галька пошла ближе к выходу. Как много раз она мечтала оказаться идущей в этом направлении. В кабинете сидел мужчина в очках.
- Фамилия?
- Никитина.
- Которая Меркулова?
- Да, - нерешительно произнесла Галя. Она про фамилию мужа совсем забыла.
- Не слышу, - строго посмотрел на неё мужчина. От этого взгляда аж мурашки по спине побежали.
- Да, Меркулова, - как можно увереннее сказала Галя.
- Вот справка, распишись. И вещи получи.
- Какие вещи?
- С какими сюда пришла. Чемодан свой, - он кивнул на стул, на котором стоял Галин чемодан. Она подошла к нему, боясь взять за ручку.
- Открой, проверь, всё ли на месте.
Галя щелкнула замками. Перед ней кучей лежали ее немецкие платья, кофты, туфли и полотенце.
- Да, всё на месте.
- Распишись. Только не все там вещи.
Галя вопросительно посмотрела на мужчину.
- Справки там не хватает. О браке. Бери, вот она. Подлинность ее проверяли. Муж твой, и правда, служит.
Галя растерялась и замешкалась.
- Всё, Меркулова, всё. Иди давай.
Галя оказалась за воротами. Там уже стояли молодые женщины и с удивлением смотрели на Галин чемодан.
- Где ты его взяла?
- Хозяйка в Германии дала.
- Надо же, и здесь не отобрали?
- Когда приехала – отобрали, сейчас отдали.
Они ехали в кузове и смотрели по сторонам. Осень раскрасила все в желтый цвет. Небо было голубым – голубым. Молоденькая девушка, сидевшая рядом, раскинула руки в стороны и во все горло закричала: Господи, свобода! И тут же разревелась, не в силах сдержать свое счастье.
К обеду вьехали в город. Проехав пару улиц, машина остановилась, из кабины высунулся человек, сопровождающий груз: Кому тут в приют? Вылезай. Вон тот двухэтажный дом он и есть.
Галя прыгнула на землю. Девушка подала ей чемодан. Сердце в груди билось будто стукало молотком. Еще немного, и сыночек будет в материнских руках.
