Даже самые дисциплинированные войска не могли устоять перед соблазном мародерства...
Тридцатилетняя война оказалась не похожей ни на один предыдущий конфликт и застала человечество врасплох. Она ознаменовалась беспрецедентным размахом военных действий, ошеломляющими потерями среди солдат и мирных жителей и огромным экономическим напряжением. Все в этой войне было новым и неиспытанным. В результате воюющие страны пытались приспособить свои военные стратегии к новым реалиям. Это привело к многочисленным реформам как во время войны, так и после нее, хотя цена этих изменений была очень высока.
Мир был в движении. В Нидерландах появилась линейная тактика, в результате чего некогда доминировавшие испанские терсио устарели, а господство рейтаров оказалось недолгим, и вскоре им на смену пришла легкая кавалерия. Голландия также стала пионером в ранних экспериментах по созданию армии, набранной по призыву. Все стороны конфликта быстро заняли идеологическое поле боя, выпуская памфлеты и радикальные манифесты, подпитываемые недавним бумом в печатных технологиях. Тридцатилетняя война стала первой, в которой отразилось сразу столько современных черт, больше, чем в любом другом конфликте в истории. Но за этот прогресс пришлось заплатить огромную цену.
Мотивы сражений были разными. Одни сражались за независимость, другие - за защиту веры. Мотивы многих немецких князей, однако, остаются неясными. Тем не менее от болезней и голода погибло гораздо больше людей, чем в боях. Эпидемии, такие как чума, тиф и дизентерия, свирепствовали, унося столько же жизней, сколько и боевое оружие. Потери среди гражданского населения были катастрофическими: в некоторых регионах была уничтожена треть городского и половина сельского населения. В Германии уцелела лишь треть населения. Экономический коллапс и масштабная инфляция усугубили разруху, оставив обе страны и экономики в руинах.
Война затянулась, причем намного дольше, чем кто-либо предполагал, и участники оказались совершенно не готовы к такому затяжному конфликту. Боевые действия велись не непрерывно, а от случая к случаю, с частой сменой участников и мест дислокации. Чтобы справиться с огромным финансовым бременем, монархи часто платили наемникам только во время активных боевых действий, оставляя их на произвол судьбы в периоды затишья. Эти солдаты прибегали к грабежу мирного населения, который назывался «фуражировкой». Эта практика настолько укоренилась, что многие наемники продолжали заниматься ею даже во время боевых действий. Например, в 1645 году французская кавалерия маршала Тюренна так разбежалась в поисках провианта, что не смогла вовремя перегруппироваться, что привело к поражению в битве при Мергентгейме.
Даже прославленные испанские терсио, известные своей железной дисциплиной, не были застрахованы от этого. В ряде случаев солдаты, не получившие жалованья, сгоняли своих офицеров, избирали собственных лидеров и начинали грабить окрестности. Это приобрело характер организованного сбора налогов, поскольку терции, размещенные в провинциях, фактически вымогали регулярные платежи у местного населения, что напоминало возврат к раннему феодализму.
Гражданское население подвергалось непрекращающимся грабежам. В конце концов они перестали считать себя сторонними наблюдателями конфликта и часто устраивали жестокие расправы над солдатами-мародерами. Армии в ответ проявляли мало милосердия. Сохранилось множество свидетельств о войне - обширный архив дневников, мемуаров и художественных изображений, от интимных жанровых сцен до грандиозных, масштабных батальных картин. Один из самых известных литературных рассказов принадлежит Гриммельсгаузену, чей роман «Симплициссимус» и «Приключенческий Симплициссимус» послужили основой для знаменитой пьесы Брехта. Это лишь самые известные примеры; сотни свидетелей-современников оставили письменные свидетельства об этом разрушительном конфликте.
При чтении документальных свидетельств становятся очевидными безжалостность и ожесточенность враждующих сторон. Кажется, что это была просто стратегия выживания. Любая победа над врагом часто означала разграбление обозов с припасами и обыск карманов павших. Этим занимались как солдаты, так и гражданские лица, находившиеся вблизи поля боя, а также сопровождающие армии, например жены и купцы. В многочисленных рассказах говорится о женщинах, которые сопровождали солдат, а после сражений начинали грабить тела, часто убивая раненых, чтобы забрать все, что у них было. Иногда к ним присоединялись крестьяне, давно утратившие способность к мирной жизни. Вскоре поля сражений стали напоминать шумные блошиные рынки.
Несколько очевидцев вспоминали, что во время других стычек к концу войны, как только атака проваливалась и прекращалась стрельба, с убитых в течение получаса снимали все, вплоть до нижнего белья. Эта широко распространенная практика не оставляла ничего на волю случая.
Существует несколько теорий, связанных со смертью шведского короля Густава II Адольфа. Некоторые предполагают, что из-за плохого зрения он слишком близко подошел к вражеским позициям во время разведки, где и был застрелен. Однако более популярная версия гласит, что он возглавил кавалерийскую атаку, в ходе которой получил пулевое ранение в руку, а та же пуля ранила его лошадь. Несмотря на ранение, король приказал продолжать атаку без него и отстал лишь с небольшим отрядом, насчитывающим около дюжины человек.
Поле боя было окутано туманом, и в этом тумане на короля и его небольшую свиту напали имперские кюрасиры, которые даже не ожидали боя - они просто рыскали в поисках добычи. Эти беспринципные мародеры покончили с жизнью короля, сначала застрелив его из пистолета, а затем прикончив на мечах. Король, как сообщается, заявил: «Когда-то я был королем Швеции», но его королевский статус не спас его. Позднее шведам пришлось вернуть тело короля, поскольку даже в смерти фигура такого ранга имела значительную ценность. На войне дворянство не имеет особой ценности.
Если понравилась статья, поддержите канал лайком и подпиской, а также делитесь своим мнением в комментариях.