- Заделал троих детей и предъявляешь претензии? Ты в своем уме? Как, по-твоему, должна вести себя ба ба с тремя детьми, если она хорошая мать? А твоя Инка – отличная мать!
Но все слова проходили мимо Ильи: друг должен был его поддержать, а он стал с ним спорить.
К тому времени у Ильи Ильича уже завязался роман с хорошенькой Олечкой, которая напомнила ему Инку в молодости.
Папа мой – логистик: повод есть гордиться! Все же, не обслуга и не менеджмент! Груз сопроводит он, чтоб не ошибиться, и доставит быстро в нужный вам момент.
Ученик девятого класса Тимоша Борисов писал сочинение «Мой папа - самый лучший!»
Завтра нужно было его сдать. И мальчику пришла ценная мысль написать сочинение в стихах. А почему бы и нет?
Остальные-то, конечно, напишут в прозе – кишка тонка! А тут – наше вам с кисточкой!
В том, что сочинение произведет впечатление, мальчик не сомневался: «русачка» любила Тимку и приветствовала его увлечение поэзией.
Папа всюду рыщет – пропитанье ищет: мясо, рыба, овощ – папины друзья. Что там в дипломате? Там бычки в томате: голод не узнает папина семья!
Да, немного нескладно, зато верно! – подумал Тимофей: писать о папе было очень легко – папа Илья, действительно, был замечательным человеком. И он расшибался вдребезги для своих любимых детей и мамы Инны.
Вот и сейчас, несмотря на позднее время, он еще был на работе: содержать жену, работающую на полставки, и троих детей – это вам не хухры-мухры!
А последнее время папа выглядит каким-то напряженным: еще бы – вкалывать практически без выходных!
Надо сказать им с мамой: пусть съездят отдохнуть, а он и баба Марина подстрахуют младших – Игоря и Ирку.
Да, у Борисовых была удивительная семья: у четверых ее членов имена начинались на букву И.
Только Тимофей выбивался из общего правила. К тому же, папу звали Илья Ильич, как всем известного Обломова.
Все друзья и знакомые называли Борисовых квартетом «И», по аналогии с известными артистами, что было справедливо.
Кто-то скажет, что тут было плохо с воображением, и будет не прав: имена младших детей были взяты не с потолка – их назвали в честь деда и одной из бабушек.
Кроме Тимофея, естественно – это имя предложила старшая Инкина сестра. А они не протестовали.
Семья Борисовых считалась крепкой, почти образцовой. И никто не догадывался, что у образцового семьянина Ильи Ильича появилась маленькая, но страшная тайна.
Хотя для кого-то это считается обычным делом и уж, вовсе, совсем не страшным: папа Илья полюбил!
Нет, не маму, хотя он ее тоже любил! Однозначно! Только, по-своему.
И не просто полюбил – девушка ответила ему взаимностью: правильнее будет сказать – Илья Ильич завел любовницу!
Последнее время все к этому шло: мужчина стал страшно страдать от невнимания жены.
- Ты в своем уме? – удивлялся словам Ильи его друган Ванька. – Внимания ему подавай!
- Да, внимания! Ей все время некогда! Мы совсем перестали разговаривать! И я ее больше не интересую.
- А когда ей разговаривать? Она у тебя работает? Работает! Дети практически на ней? На ней!
Ты ухожен, дома чисто, сама неплохо выглядит. Чего еще? Куда уж больше тобой интересоваться-то?
Заделал троих детей и предъявляешь претензии? Ты в своем уме? Как, по-твоему, должна вести себя ба ба с тремя детьми, если она хорошая мать? А твоя Инка – отличная мать!
Но все слова проходили мимо Ильи: друг должен был его поддержать, а он стал с ним спорить.
К тому времени у Ильи Ильича уже завязался роман с хорошенькой Олечкой, которая напомнила ему Инку в молодости.
Девушка работала в дочерней фирме, куда он приехал по делам. И мужчина сразу обратил на нее внимание: трепетная, порывистая, с широко распахнутыми глазами и летящей походкой – точно такой была когда-то и его Инка…
Нет-нет: внешне жена не очень изменилась – все та же стройная фигурка и грива роскошных волос. Но этот усталый взгляд и беседы на темы, исключительно касающиеся своих чад.
Даже после ин тим ных отношений они перестали тихонько разговаривать, чтобы не разбудить детей.
А раньше эти разговоры затягивались надолго и сопровождались мечтами и планами. Пусть и нелепыми иногда, но какими же захватывающими!
А тут стало наступать какое-то отчуждение, что ли. Жену все устраивало, а Илья страдал.
И вот теперь его словно отбросило туда, на много лет назад, когда он был абсолютно счастлив.
Они встречались на квартире девушки, которая тоже была в него влюблена. И, как все девушки, ожидала «продолжения банкета»: предложения руки и сердца.
Ну и что, что трое детей. Они же любят друг друга! К тому же, можно же платить на детей алименты!
Нет-нет, хороший семьянин никогда не оставался ночевать, хотя Олечка очень бы этого хотела: младшие дети не хотели засыпать без любимого папочки.
Но отношения перешли на такой уровень, что нужно было что-то решать.
Да Илья, собственно, и сам понимал, что так дальше не может продолжаться: это было непорядочно по отношению к ним обеим. Поэтому, надо было принять чью-то сторону. Но, в любом случае, это будет очень непросто.
А своим разговором с другом он хотел убрать некоторое сомнение и неловкость с души – а они, конечно же, были.
Но вместо этого Ванька все усугубил: было ясно, что об Олечке нечего и намекать – не поймет.
Нет, Инке, конечно, он ничего не расскажет. Но может подвергнуть резкой критике и даже остракизму.
Поэтому, с другом общение прекратилось. Да было и не до того: чувства захватили мужчину без остатка. И все труднее стало их скрывать.
И наступил момент, когда Илья намекнул своей огромной любви, что сегодня поговорит с женой насчет развода. Да, тяжело. Но, хотя бы, честно.
Он шел и обдумывал текст будущего сообщения: как бы получше это сделать?
Категорически? Или, может, помягче? Просить ли прощения? Или, наоборот, обвинить в равнодушии ее?
Наверное, она станет плакать. И младшие дети тоже. А Тимошка может и послать! Надо быть и к этому готовым.
Вариантов была масса. Поэтому мужчина решил ничего заранее не додумывать: пойдет, как пойдет – потом сориентируется на местности.
Но все пошло совершенно не туда. Пребывающий в своих скорбных думах Илья Ильич совершенно не заметил стоящую у их подъезда скорую: оказалось, это к ним – у двухлетней малышки начались сильные боли в животе.
И сейчас она кричала, выгибая спинку, страшным криком. Инка металась, собирая вещи: она ехала в больницу – девочку госпитализировали с диагнозом острый живот и подозрением на аппендицит.
И все! Какие разговоры о разводе? Да и какой развод? Детям, что ли, рассказывать про любовь и чужую красивую тетю, которая его понимает лучше мамы?
Инка уехала с Ирочкой – они остались одни.
Тимофей старался держаться, а пятилетний Игорь заплакал: его очень потрясли суровые люди в белых халатах, которые увезли мамочку с любимой сестричкой не известно, куда.
Дети еще не ужинали, а он пришел уже в десять часов: оказывается, животик у Ирки болел еще с шести, и мама все время возилась с ней – думала, пройдет.
Папе Илье стало невыносимо стыдно: пока он там развлекался, с его самыми любимыми и дорогими сердцу людьми происходила беда.
Видимо, это была кара за измену - не иначе: не верующий ни во что мужчина трактовал произошедшее именно так.
Быстро был зажарен омлет и сделаны бутерброды. А потом он уложил детей спать и стал ждать звонка: в том, что жена позвонит, сомнений не было – Инна была очень обязательной.
Плачущая Инка позвонила около часа: у него оборвалось сердце. Но это были слезы счастья: девочку вовремя прооперировали – еще бы немного... А так – Бог отвел, как говорила бабушка Ильи.
И тогда он тоже заснул со спокойной душой и относительно чистой совестью: красивая Олечка отступила даже не на второй план, а гораздо дальше.
Хотя несколько часов назад мужчине казалось, что уйти из семьи – единственно правильное решение.
Но теперь все предстало совершенно в другом свете: какой развод, вы что?
Назавтра он позвонил девушке и сказал, что они больше не увидятся.
- Сдулся, гаденыш? – произнесла нежная и трепетная Оленька и бросила трубку.
«А что ты хотел? – подумал Илья. – Конечно, гаденыш! Заморочил девчонке мозги: люблю, женюсь!
И это еще она тебя прилично послала после всего! А могла бы и бритвой полоснуть, как говорится…»
Мудрая пословица гласит: Не женись на женщине, с которой можно жить. Женись на той, без которой жить нельзя.
А он уже был женат именно на такой… Да, на своей Инночке.
И спасибо тому, кто открыл на это глаза. Правда, слишком дорогой ценой – через болезнь дочки. Хотя, нет – не слишком дорогой: до крайности, к счастью, дело не дошло.
Как там, в известном романсе говорится про две дороги: та прекрасна, но напрасна. Эта, видимо, всерьез.
И хорошо, что он тогда не свернул на казавшуюся ему такой прекрасной дорогу.
Жена с дочкой пролежали в больнице трое суток: любящий папа прекрасно справлялся за это время со своими обязанностями.
Уже к вечеру после выписки они все вместе сидели за столом и ужинали, как раньше.
Ирка чувствовала себя вполне хорошо: ей сделали аппендэктомию путем лапароскопии - через небольшое отверстие в животе.
А до этого Инна сказала мужу:
- У меня для тебя новость: скоро нас станет шестеро – у меня будет мальчик!
- Да ты что? – обрадовался Илья. – А когда ты об этом узнала?
- Еще до больницы! – призналась Инна. – Уже хотела тебе сказать, да уехала с Иркой! Все время молилась не только о ее здоровье, но и чтобы выкидыша не было. Ты не против?
Конечно же, он был не против!
- Я люблю тебя! – тихо сказала Инка.
А он недавно чуть этого не лишился! Даже подумать страшно!
Ирка и Тимофей встретили новость прохладно: Тимофей уже вышел из возраста, когда просят братика, а Ирка, по малости, еще не вошла. А Игорек обрадовался:
- Здорово, я буду с ним играть! А как назовем?
- А не замахнуться ли нам на квинтет «И»?– ехидно предложил Тимоша. – Чем, например, плох Ипполит?
- Если только Матвеевич! – уточнила мама и добавила: - Ребята, ну хватит! Уже нормальные имена кончаются! Хотя есть еще Ираклий и Илико… Но это, кажется, не из той оперы.
- Хосю Илико! – закричала Ирка.
А папа, вспомнив старое известное кино, произнес:
- А Иллариона не хочешь?
И все засмеялись. А потом мама сказала:
- А давайте назовем его Ленькой и воспитаем своего собственного Леонида Ильича.
- А давайте! – согласился Тимофей. И добавил: - А потом научим его со всеми целоваться!
- Хосю селоваться! – закричала Ирка.
И опять все засмеялись.
- Рано тебе еще целоваться! – сказал папа. – Если только с мамой.
А мама нагнулась и поцеловала дочку в родную макушку. А папа поцеловал маму, а потом Ирку: так и должен был поступить любящий муж и самый лучший папа.
Ах, да: сочинение очень понравилось учительнице русского. Настолько, что она даже пошутила, что звание лучшего папы присваивается папе Тимофея Борисова сроком на один год.
Поэтому папа мог оставаться лучшим еще до октября будущего года. А там звание нужно будет подтверждать…
Вот так-то, Илья Ильич! Поэтому не расслабляйтесь: мало ли…
Автор: Ольга Ольгина