Все части повести здесь
– Смелая малышка – сказал он – ладно, давайте заканчивать это. Гарик и та компания, что были с вашей подругой, внимательно меня выслушали и приняли к сведению все то, что я сказал им. Наказать его и владельца кафе, а также всю компанию, мы не можем – люди занимаются бизнесом, и этот бизнес приносит неплохие деньги, в том числе и нам, в общак, идут средства с этого бизнеса. Но Гарик предложил компенсацию вреда здoрoвья вашей подруге, в размере... – он назвал существенную сумму – Катя, мы бы хотели, чтобы вы выступили посредником между нами и вашей подругой. Поговорите с ней – согласится ли она на такой исход... Нам тоже проблемы не нужны, а проблема эта уже появилась, поскольку три влиятельных человека сейчас сидят и беседуют с вами...
Часть 34
Она включила в комнате свет, отвела от лица подруги спутанные локоны волос, внимательно всмотрелась в глаза. Косметика на лице Татьяны была размазана, слезы катились по лицу одна за другой.
Катя молча помогла ей снять куртку и обувь, крикнула:
– Любка! Любка, помоги мне!
Та заворочалась на кровати, спросила сквозь сон:
– И че вы не спите? Шаритесь тут!
Но в тот же момент, видимо, поняв, чего от нее хотят, она подскочила и со страхом уставилась на девушек.
– А чего это тут, а?
– Я сказала, помоги мне! – прикрикнула Катя – покрывало старое постели на Танькину кровать.
От страха Любка еле двигалась, не спуская глаз с Татьяны.
Катя подвела девушку к кровати, помогла ей лечь и стала тихонько стягивать с нее лохмотья одежды.
– Бля**ь! – вырвалось у нее – что за вырoдки?!
Тело подруги напоминало одну сплошную синюю рану. Помимо синяков, везде были места укусов – виднелись зубы, на бедрах сплошь были синяки и ссадины, тоже самое на ягодицах.
Любка стояла неподалеку, наблюдая за этой картиной широко открытыми глазами. Не выдержав, она начала плакать. Катя подскочила к ней и зашипела:
– Быстро поди в душевую и принеси мне таз теплой воды! И прекрати реветь – еще только твоих слез мне не доставало!
Но Любка стояла, словно в ступоре, по-прежнему глядя на Татьяну, ее подбородок трясся, а большие глаза взирали на изувеченное тело девушки.
– Любка! – Катя схватила ее руками за предплечья и хорошенько потрясла – возьми себя в руки! Слышишь меня?!
Любка перевела на Катю бессмысленный взгляд, полный страха.
– Люба, посмотри на меня! Вот так! А теперь возьми себя в руки, слышишь?!
– Да! – закивала та головой часто-часто – да!
– Люба, мне нужна теплая вода. Иди, принеси, пожалуйста, и побыстрее.
Любка вышла из комнаты, а Катя полезла в свою тумбочку и достала кусок марли. Когда та принесла воды, она стала осторожно смачивать марлю и смывать кровь с тела Татьяны, аккуратно прикасаясь к синякам. Почувствовала запах алкоголя, спросила у подруги:
– Ты сама пила, или они тебя напоили?
– В рот залили водку – пробормотала Татьяна хриплым голосом.
Любка, ни жива ни мертва, сидела недалеко от них и молчала.
– В больницу тебе надо – встала Катя, намереваясь спуститься вниз, разбудить тетю Машу и вызвать скорую помощь.
– Нет! – Татьяна схватила ее за руку своей горячей рукой – нет, Катя, пожалуйста, не надо! Не надо!
Она зарыдала истерически.
– Да почему? Чего ты боишься-то?
– Они мне сказали молчать и не создавать проблем с милицией! А в больнице обязательно сообщат в милицию – это точно, они по таким случаям сообщают, я знаю! У них такие связи, у этих ребят! Не надо, Катя! Само все заживет!
Катя покачала головой.
– Все равно тетя Маша расскажет коменданту, а та сообщит в милицию.
– Не скажет, я ей денег дала! – расплакалась Татьяна.
– Тань... Скажи, это Гарик с тобой это сделал? С чего все началось, что он так рассвирепел?
– Это он со своей компанией. Предложил мне после клуба на минуту заехать в кафе к его другу. Оно уже закрыто было, он постучал туда, вышел его друг, открыл нам. У меня и мысли не возникло, что там кто-то еще есть... А их там шестеро оказалось. Гарик меня посадил в отдельную кабинку, потом пришел, начал приставать, и очень разозлился, что я стала отнекиваться и оттолкнула его. Стал говорить про то, что дарит мне подарки, а я не могу даже доставить ему удовольствие, а когда я стала вырываться, он меня ударил. Потом подоспели остальные...
Катя, с ужасом подумав о том, что пережила Татьяна, сжала от бессилия кулаки. Говорить о том, что она предупреждала – это продолжать втаптывать ее в эту ситуацию, в эту грязь. А надо было помогать, а не топить дальше.
Она как могла, промокнула влажной марлей тело подруги, вытерла кровь и сказала Любке:
– Люба, там в моей тумбочке мазь от синяков. Подай.
И стала смазывать синяки на теле Таньки. Та постанывала и охала, но терпела.
– Тань, а ты название кафе знаешь?
– Да. В центре оно, недалеко от ларька Гарика. Называется «У Зейна».
– Мне кажется, в больницу надо все-таки. Вдруг у тебя что-то сломано.
– Я кости щупала – вроде все в порядке. Они не пинали меня, так, тумаками награждали, когда я сопротивляться пыталась.
– «Тумаками»! – передразнила Любка – а если бы они убили тебя, идиотка! Связалась с этим Гариком! Тебя же предупреждали!
– Люба! – Катя гневно сверкнула глазами на подругу – сейчас не время!
– Да блин, Кать, ну, надоело эту дуру жизни учить! Она ведь никого не слушает, а потом такое происходит! Говоришь ей – и как об стенку горох! Ну, должна же она хоть что-то понимать! Мы тут за нее переживаем, а она все равно свою линию гнет! Как можно быть такой недалекой?!
– Люба! Хватит причитать! Дай мне лучше бинт, я сейчас царапины особенно сильные обработаю, смажу и забинтую!
Они легли спать только под утро, и то Катя не могла уснуть, то и дело подходила к Татьяне, щупала ей голову, а один раз сунула градусник. Увидев температуру, заставила выпить таблетку парацетамола, положила на лоб смоченную ледяной водой марлю и легла, в надежде уснуть.
Удалось ей это только под утро, но когда проснулась, показалось странным, что ощущения недосыпа не было. Лишь легкие круги под глазами говорили о том, что она не спала большую часть ночи. Встала, пощупала Танькину голову, еще раз померила температуру – она была нормальная – и пошла собираться в техникум.
После занятий сказала Любке идти в общежитие и присмотреть за подругой, а сама отправилась в спортивный зал. Врач, у которой она стояла на учете по беременности, рекомендовала ей отменить физические нагрузки, и пока просто гулять и почаще бывать на свежем воздухе, потому она давно не появлялась в спортзале. Увидев ее, Антоха-Скипидар обрадовался, большой его рот растянулся в улыбке.
– О, Катюх! – кинул выразительный взгляд на ее аккуратный и пока еще небольшой животик – так вот почему ты не приходишь! Замуж, что ли, вышла?
– Это Андрея ребенок – сказала Катя хмуро и парень тут же посерьезнел.
– А сам он как?
Девушка рассказала ему то, что знала об Андрее.
– Да, дела – Скипидар чуть приобнял ее за плечи и по-дружески притянул к себе – да не переживай ты так! Все хорошо будет с Андрюхой! Он живучий!
– Антон, я к тебе по делу пришла. Поговорить бы надо.
– Пойдем в подсобку – он пропустил Катю вперед.
В подсобке она устроилась на стуле и долго не решалась начать. И только тогда, когда парень тактично кашлянул, спросила:
– Антон, ты в центре много кого знаешь?
– Там центровские. Мы с ними сильно не контактируем. Они как солнцевские, чуть послабее. А что?
Катя рассказала ему историю с Татьяной.
– Антон, ну, она же тоже под вами, как будто... Что, на тормозах это спустить, что ли?
– Кать, а что ты хочешь? Она связалась с людьми, для которых вообще берегов не существует, и получила ответку, само собой. Знать надо, с кем связываешься! Я сам лично этого Гарика не знаю, но то, что у него ларек в центре, да еще и машины меняет, и привез ее к другу или к родственнику, у которого кафе в центре, уже о многом говорит. У них же целая диаспора в городе. Кто возьмется из наших за какую-то незнакомую девчонку заступаться?
– Антон, но это же беспредел! Если они так со всеми девушками будут себя вести... В городе бардак начнется.
– Кать, нормальные девушки после учебы по домам сидят, а не шатаются по клубнякам с малопонятными мужиками! Ну, сама посмотри, что творится вокруг! Как в такое время вообще кому-то доверять можно?! Тем более, мы с центровскими не ссорились и стараемся, так сказать, соблюдать паритет. И никто из старших не пойдет на то, чтобы эти отношения рушить, понимаешь?!
– Ладно, Антон – Катя встала – прости, что обратилась к тебе с этим. Ты прав, вероятно, я не должна была идти к вам с этой проблемой.
И когда она уже подошла к двери, услышала, как он буркнул:
– Поговорю со старшими. Как будут новости – позвоню тебе.
Катя кивнула:
– Спасибо.
В комнате Любка сидела около уснувшей Татьяны.
– Как она? – шепотом спросила Катя.
– Температура была. Я ей таблетку дала, и металась она, бредила. Еле уснула. А ты куда ходила-то?
– По делам – коротко ответила Катя.
– Кать, если ты из-за Татьяны... Может, не надо, а? Ребенок же у тебя..
– Люб, не сходи с ума – я не собираюсь рисковать ни собой, ни ребенком.
Жар у Татьяны не спадал – остаток дня и ночь она прометалась и пробредила – горячая, бормочущая что-то непонятное, вся в бисеринках пота на лбу.
Утром Катя принесла ей в постель чай, напоила, предлагала поесть, но та мрачно сказала, что у нее нет аппетита и отвернулась к стенке.
Несколько дней Татьяна ничего не ела, только пила воду, Катя уже стала всерьез бояться за нее, но дело оказалось в другом. Когда в очередной раз девчонки позвали ее к столу, она снова отвернулась к стене, сказав, что есть не хочет, и они увидели, как вздрагивают под колючим покрывалом в клеточку ее плечи.
– Так, все! – рассердилась Катя – а ну говори, чего произошло?! И не скрывай ничего от меня! Почему есть не желаешь?
– Я уже все деньги истратила, которые мать на месяц отправляла, а стипендию я не получаю! – разрыдалась Танька – Скинуться мне с вами нечем на продукты!
– Вот дуреха! – рассердилась Катя – и ты решила голодной смертью умереть? Ну, и дуреха! Вставай давай и садись за стол, иначе я точно скорую вызову!
Испугавшись Катиной угрозы, Татьяна села за стол, но ела мало, поклевала приготовленное и снова отправилась в кровать.
– Я ее куратору сказала, что она заболела, и занятия пропустит. Самое главное, чтобы не отчислили ее.
– Надеюсь, она возьмет себя в руки – негромко ответила Любка – а то правда – обидно будет вылететь на последнем курсе.
Но у Таньки началась самая настоящая депрессия. Она часами лежала в кровати, уставившись в одну точку, и ничего не хотела делать. Смотрела на девчонок тоскливо, а когда они пытались «вытащить» ее из этого состояния, отворачивалась к стене и принималась плакать. Катя через силу заставляла ее мазать мазью синяки, чтобы они быстрее прошли и ругалась, требуя, чтобы Танька взяла себя в руки.
– Тань, ну ты хоть о матери подумай! – говорила она – каково ей будет, если ты не доучишься и вернешься! Она же с ума от горя сойдет – столько в тебя вложила, а ты выкрутасничаешь!
Но казалось, ничто не могло сломать эту Танькину апатию.
Через три дня после разговора со Скипидаром, он позвонил ей в общежитие.
– Кать, привет! Ты в зал прийти сможешь? Сегодня вечером. Это по поводу твоей подруги. Буду я, будет наш старший, из их диаспоры человек и центровской старший. Нет, тебе ничего не грозит, не бойся. Тебя они не тронут, да они вообще просто так никого не трогают. Это не мелкие сошки-беспредельцы. Подругу свою не приводи – разозлишь только.
Катя все же на всякий случай сунула тоненькую «финку» в рукав просторной кофточки, и отправилась на встречу.
Скипидар помог ей снять куртку, в зале уже ждали трое – те самые, про кого он говорил по телефону.
Мужчина с черными волосами и большим носом с горбинкой окинул взглядом ее фигуру и сказал:
– Такая молодая – уже в положении. И кольца на пальце нет! Видать, недалеко от своей подружки ушла.
– Отец ребенка в Чечне, родину защищает – коротко ответила она, поздоровавшись со всеми кивком.
– «В Чечне»! – взорвался мужчина – что же вы, неверные, лезете, куда не надо?!
– А что же вы приехали жить на землю к этим неверным и делаете здесь свой бизнес? – холодно спросила Катя.
Скипидар удивленно уставился на нее, а потом побледнел – на его взгляд, после подобного высказывания Катю должны были увезти в лес, так, чтобы никто не нашел.
Видимо, мужчина подобного не ожидал, потому что вскочил с возмущенным лицом, но один из сидевших рядом остановил его, схватив за руку.
– Присядьте – сказал второй, русский, с темными волосами, зачесанными назад, и когда Катя села, добавил мягко – послушайте, ваша подруга сама виновата. Она связалась с мужчиной старше себя, принимала от него подарки, не гнушалась золотом...
– Но зачем он дарил ей эти подарки? Тем самым давая надежду на серьезные отношения... И потом – все эти подарки, это ведь совсем не повод пропускать ее через круг и делать с ней ужасные вещи! Она вернулась вся в синяках и укусах... Думаю, если бы такое произошло с кем-то из ваших близких, вы бы тоже были возмущены и разгневаны?
– Ну, насколько нам известно, ваша подружка отнюдь не паинька. Это первое. Второе... В наше время надо знать, с кем гулять, и какие от кого подарки можно принимать.
– Я разговаривал с Гариком – высказался молчавший до сих пор третий – он утверждает, что сама девчонка вешалась на него. А он не обещал ей ничего серьезного.
– Но ведь золото-то тоже не дарят просто так. Да, она молодая, глупая, но зачем нужно было насиловать? Насколько я знаю, их народ своих женщин уважает...
– Ключевое слово – «своих»! – снова загромыхал тот, с большим носом – мы своих женщин уважаем, потому что наши не ложатся под каждого удобного мужика ради денег! И не принимают дорогие подарки от малознакомых мужчин! Это у вас тут – сексуальная революция! Распущенность нравов! Вот что она сама не пришла? Почему ты за нее борешься?
– Она боится. А я – ее подруга.
– И ты не боишься?
– Мне нечего бояться. Я не сделала никому ничего плохого.
– Но ради вашей распутной подруги здесь собрались занятые люди – добавил тот, третий – вы должны нести ответственность за свои слова и поступки...
– Да, но вы тоже – ответила ему Катя – коли уж на вверенной вам территории люди беспредельничают, значит со старшими какой-то непорядок, верно? Ведь рыба гниет с головы.
Мужчина вскочил, но русский, с прилизанными волосами, схватил его за локоть.
– Смелая малышка – сказал он – ладно, давайте заканчивать это. Гарик и та компания, что были с вашей подругой, внимательно меня выслушали и приняли к сведению все то, что я сказал им. Наказать его и владельца кафе, а также всю компанию, мы не можем – люди занимаются бизнесом, и этот бизнес приносит неплохие деньги, в том числе и нам, в общак, идут средства с этого бизнеса. Но Гарик предложил компенсацию вреда здоровья вашей подруге, в размере... – он назвал существенную сумму – Катя, мы бы хотели, чтобы вы выступили посредником между нами и вашей подругой. Поговорите с ней – согласится ли она на такой исход... Нам тоже проблемы не нужны, а проблема эта уже появилась, поскольку три влиятельных человека сейчас сидят и беседуют с вами...
Он встал, и за ним поднялись все остальные.
– Когда поговорите с вашей подругой, позвоните мне на этот номер телефона – он протянул Кате бумажку с номером, и вся троица двинулась к выходу, попрощавшись со Скипидаром.
Он проводил их, закрыл за ними дверь и вздохнул:
– Фух, слава богу, пронесло!
– А чтобы они мне сделали? – улыбнулась Катя – правда, я даже не успела ничего возразить по поводу их предложения. Ну, да ладно... Я всего лишь посредник – передам Таньке все, как есть, а дальше пусть сама думает.
– Пойдем, провожу тебя – буркнул довольный тем, что все обошлось, Скипидар – а то мало ли...
Катя стояла у общежития и вспоминала, как на этом месте она впервые встретилась с Андреем. Скипидар, проводив ее, тут же ушел, а она так и стояла, глядя в осеннее небо, не в силах прийти в себя. Чувство какого-то облегчения после того, как она покинула спортзал, не оставляло ее.
Она вспоминала глаза Андрея, черты его лица, его улыбку... Потом вспомнилось, как он смотрел на нее и улыбался, вспомнились его слова о том, что деньги интересуют его в последнюю очередь... Вспомнила, как отдавал ей потерянную папку, и как столкнулись их руки...
Не сразу она услышала голос, который звал ее по имени:
– Катя! – а обернувшись, с удивлением увидела Евгению Дмитриевну.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.