[Большой кусок из книги "Третий Адам". Рассуждения на основе произвольно взятого библейского стиха. Симеон, Сенечка и Семён Петрович - ипостаси автора, взятые для банального оживления текста]
1 Царств 2:13 плюс 14а, чтобы завершить оборванное предложение. Про священников, сыновей Илия, что безобразили в священном шатре в Силоме в то время, когда Анна привела туда Самуила.
«Всякий раз, когда кто-нибудь приносил жертву, пока варилось мясо, приходил слуга священника с трехзубой вилкой в руке. Он опускал ее в кастрюлю, сковороду, котел или горшок, и брал себе все, что попадалось на вилку.»
Глянул в симфонию. По-видимому, это единственное место Писания, где встречается слово «вилка». Что ж, весьма забавно роботом тыкать в громадную книгу и попадать именно туда, где какое-то слово встречается единожды. Впрочем, кто-бы-то-ни-был-кроме-Бога с ней, с этой «вилкой» (тоже вот, напридумывали междометий всяких с «Богом»!)
Вот интересно. В 22-м стихе о сыновьях Илия говорится также, что они «сп[али] с женщинами, которые служ[или] у входа в шатёр собрания». Выходит, женщины эти, навроде дочери Иеффая, отдали свою жизнь служению Богу Израиля, пренебрегли благословениями брака (а бездетность в те времена считалась позором), поплакали о своей вечной девственности с подругами, а тут выходят к ним за ворота эти два «красавца» и давай спать с ними! Но об этом упоминается как бы «во-вторых», едва ли не вскользь, впридачу, как о чём-то второстепенном. А главное — вот это, о чём с 13-го по 17-й стихи. Вступление к этому эпизоду Библии — в 12-м стихе: «Сыновья Илия были нечестивцами. Они не знали [...] Господа». А заключение — в 17-м: «Грех [их] был очень велик перед Господом, ведь они относились с презрением к приношениям Господу». Вот это даже главнее, чем женщин со всеми их возвышенными чувствами унизить и великое преткновение перед ними и всеми, кто об этом знал, поставить на пути к Богу! Что же это? А вот, — порядок, установленный Богом, касательно служения священников и жертвоприношений. Сыновья Илия плевали на этот порядок, да и вообще «не обращали внимания» на Бога, как будто его и нет. В то время как в глазах народа они должны бы быть образцами веры, как посредники между Богом и людьми.
И это тоже, наверняка, возмутит дух бедной «условной атеистки» Агаты. Одно дело — поломанные судьбы самоотверженных девственниц, другое — какие-то там «бюрократические» обрядовые предписания!.. Кстати, я и сам за эти 25 лет копания в Библии так и не вник, а в чём, собственно, непосредственно состоит этот «вилковый» грех?.. Как вознёсся бы к молчаливым небесам Агатин голос: «Ну варится мясо в котле, ну ткнули вилкой в котёл, ну вынули рандомный кусок, съели, — в чём проблема-то?» Давай, Симеон, подсказывай. А то как же перед Агатой лицом в торт ударить!..
«А что́ я?» — бурчит Симеон, — «небось, ссылки есть перекрёстные, вот и смотри».
Ладно. Что тут? Хм, только Левит 7:34: «Из жертв примирения, которые приносят израильтяне, Я взял грудину потрясания и бедро возношения, и отдал их священнику Аарону и его сыновьям как их постоянную долю от приношений израильтян».
«А куда тебе больше?» — речёт Симеон. — «Всё же понятно. Священникам положено грудь и ногу. Никто из нас, конечно, не разбирается особо в частях барана, но вилка, ткнутая в котёл, разбирается ещё меньше».
Да мне-то понятно. Агата никак не поймёт! На одну чашу весов она кладёт баранью ногу, на другую — оскорблённую девственницу, и у неё девственница должна вниз падать с ускорением, а у «Бога Библии» она, наоборот, едва ли не в космос устремляется.
«Ну, про космос ты загнул. Всё же Бог в Писании про это тоже не умолчал».
Это не я загнул. Это Агатино чувство справедливости так пыхает и огнём искрится.
Тут всё дело в определённой условной дихотомии чисто религиозного и нравственно-этического. Агата до некоторой степени приемлет этику, но для собственного пущего комфорта отвергает всё религиозное. Вот и ответ. А между тем, Моисеев закон на 90 процентов, пожалуй, состоит из предписаний, касающихся устройства священного шатра, служения священников и жертвоприношений (не будем, кстати, забывать, что всё это — суть прообразы на Христа и его искупительную жертву, то есть на то, что несёт в конечном итоге спасение всему человечеству, а стало быть чрезвычайно важно для самого человека, в том числе Агаты), а те предписания, что касались отношений между людьми и могли бы быть кем-нибудь выделенными и перенесёнными из религиозного закона в закон этический, составляют только 10 процентов. В Десяти заповедях, как ни крути, на первом месте — те, что относятся к чисто религиозным требованиям и запретам (что касается исключительно отношений человека с Богом), и лишь потом следуют заповеди «этические», о которых люди в наш секулярный век только и помнят (и то с большими-большими для себя оговорками): чти родителей, не убий, не укради, не лги да налево не ходи. (Про заповедь «не пожелай», побуждающей преданного Богу человека работать со своим сознанием, в данном контексте промолчим.)
Таким образом, тыкать вилкой священниковой наугад в котёл, игнорируя чёткую и понятную заповедь из Левита 7:34, и выходить за ворота дабы соблазнить Иеффаеву дочь — и то, и другое противно Богу. Агата же со вторым согласна, а первое для неё — пустой звук и нелепые придирки. Обидно то, что, не имея смирения и здравой усидчивости, Агата и подобные ей так быстро и заключают: «Бог Ветхого завета» — нелепо придирчивый, несправедливый, скучный, жестокий и тому подобное.
«Ага. Главное — скучный», — сказало эхо Сенечки.
Симеон и Семён Петрович молча воззрились на Сенечку. Сеня выдержал их взгляд.
«Что?.. Должен же быть у Агаты адвокат, пока вы тут в её отсутствие её по косточкам разбираете».
«Что ж», — молвил примирительно Семён Петрович, — «юношеский задор — это прекрасно. Самое то для адвоката».
«Замечтательно», — взвился лихорадочный Сенечка и бросил руку в сторону зала, где мгновенно возникла толпа разномастного люда. — «Вот, извольте, — свидетели со стороны защиты Агаты. Обращаюсь к ним как к собирательному образу», — от толпы отделился собирательный образ и встал в проёме двери.
Сеня, чтобы добавить солидности, прогулялся неторопливо пару раз вперёд-назад вдоль своего диванчика, заложив руки за спину.
«Ответьте, уважаемый, читали ли вы когда-нибудь Библию?»
— Читал, Ваша честь, — гордо ответил собирательный образ.
«Я — не Наша честь. Она вон там, — сидит за столом и роман несуразный строчит. Впрочем, как угодно. Дошли ли вы до книги Левит?»
— Ну, некоторая (небольшая) часть образов, из которых я собран, дочитала. Большинство же дошли до второй родословной из книги Бытие и перестали читать.
«Что, скучно?»
— Скучно.
«Вопросов к свидетелю больше не имею», — победоносно развёл руками Сенечка. — «Может быть, у прокурора будут вопросы...»
А кто у нас прокурор? Семён Петрович, ты, что ли?
«Ну я, так я», — в свою очередь заложил за спину руки Семён Петрович. — «Ответьте, уважаемый, читая Библию, воспринимали ли вы её как Слово Божье?»
Собирательный образ ответил так, что вышло то ли «на», то ли «дет».
Господин прокурор, потрудитесь так формулировать вопросы, чтобы у свидетеля не было трудностей с выражением мыслей.
«Хмм. Ответьте, в таком случае, за тех, составляющих ваш образ, кто верил во вдохновлённость Писания: разве при чтении Левита и родословных вам тоже было скучно?»
— Да, — уверенно ответил собирательный образ. — Скучно и малопонятно, для чего это вообще. Поэтому даже большинство тех немногих из нас, кто полностью прочитал Библию, эти отрывки Библии читали «по диагонали».
«Вот! Видали?!» — возликовал адвокат на своём диване. — «Так что, выходит Агата ещё и героиня! Многая из немногих».
Хорошо, хорошо. Молодец, Агата. Даже ещё три книги из Нового завета осилила. И, как минимум, шесть из Ветхого.
Давайте всё-таки вернёмся к стиху. Чтобы Агате хотя бы приблизиться к пониманию серьёзности «вилкового» греха, возможно, стоит кое-что упомянуть о концепциях «святость», «святыня» и «священник». «Святость» — это не только «чистота» и «безупречность», но это, в основном значении еврейских и греческих слов, прежде всего — «отделённость», отделённость для Бога. Упрощая, это можно представить так. Высыпаем на стол два литра зерна. Появляется условная ладонь (ладонь Бога) и отделяет от образовавшейся кучи некоторую небольшую часть и отодвигает на другой край стола, а ещё лучше — помещает в особый сосуд. Потом Бог объявляет: вот это (указывает на то, что осталось) грешные люди могут использовать так, как это обычно используется — т.е., употреблять в пищу, кормить животных, сеять в землю, чтобы получить новый урожай, а это (указывает на сосуд) принадлежит мне, я отделил это для себя. Таким образом, находящееся в сосуде похоже, в определённом смысле, на дерево познания добра и зла в саду Эдем. Не прикасайся к нему обычным образом: так ты покажешь, что имеешь почтительный страх передо мной как перед Владыкой и единственным Жизнедателем. Таким образом, то, что находится в особом сосуде стало «святыней», чем-то неприкосновенным. Бог, к примеру, может сказать, что это необходимо сжечь на жертвеннике или отдать в пищу священникам (тем людям, которых Бог также отделил от других для особого служения), но это нельзя есть никому, кроме священников, даже царям. Так и сказано в Левите 2:3: «Остаток хлебного приношения принадлежит Аарону и его сыновьям; это – великая святыня из огненных жертвоприношений Господу».
Также и про части жертвенного животного (грудь и нога) в уже цитируемом выше Левите 7:34 сказано, что это «священная доля», предназначенная в пищу священникам. О священниках же в Левите 10:9-11 сказано: «Это – вечное установление для грядущих поколений. Различайте между святым и обычным, между чистым и нечистым, и учите израильтян уставам, которые Господь дал через Моисея». Так ка́к же они научат, если, как сыновья Илия, приходят со своей вилкой и тычут ею куда ни по́падя?
Как Писание характеризует сыновей Илия?.. А как тоже уже цитировалось: «не знали Господа» и «относились с презрением к приношениям Господу». Напоминает других библейских персонажей: Исав, Надав и Авиуд, царь Уззия, Иуда Искариот. Все они, в определённые моменты своей жизни, ярко показали, что не ценят святое. Исав первородство прожрал, Надав с Авиудом вина налопались и пошли Богу жертву приносить, Уззия, не будучи священником, с гордости вдруг решил, что а почему бы и не быть ему им, Иуда Христа за копейки продал. И все они плохо кончили так или иначе. Отрицательные и положительные примеры: вот так Всевышний и обучает через Писание.
Дружественный канал: