Наверное, мы никогда не полюбим этот стиль. Может быть, должно пройти какое-то время, когда забудутся стёртые подоконники и заржавленные балки советских домов. Слишком похожей кажется та старая советская "хрущёвская" эстетика на преднамеренно неряшливый и, как ни странно, до сих пор популярный необрутализм. Название, как это обычно бывает, почти случайное. Возникший в пятидесятых как реакция на официальность приглаженной коммерческой архитектуры, новый стиль, казалось, отвергал само понятие красоты. Но даже в самых крайних своих проявлениях он никогда не был грубым, жестоким, и, даже, зверским, то есть брутальным, о чём вам наверняка, расшифровывая это понятие, поведают толковые словари.
Вообще, основная идея необрутализма не была такой уж оригинальной и сводилась к отрицанию эстетических норм традиционной культуры. Идея, действительно, не новая. Как мы помним, архитектурный функционализм двадцатых легко распрощался с декоративностью предшествующих стилей. Но тогда создавалась новая красота - красота простой геометрической формы, с логически выверенной композицией и функциональным порядком. А брутализм отвергает даже это, утверждая новую функциональность естественного, противоречивого и беспорядочного. Это была архитектура открытых конструкций и коммуникаций, где в организации пространства участвовало всё инженерное оборудование, включая трубопроводы и кабели электросети.
Необрутализм пятидесятых в основном был сосредоточен на общественных постройках, хотя появлялись и частные дома с их суровыми интерьерами. Аскетизм выразительных средств "бедного" стиля зачастую использовался в символических целях, например, подчёркивая бескомпромиссность прессы (здание редакции журнала "Экономист" в Лондоне, архитекторы Э. и П. Смитсон), обыгрывая ситуацию безденежного студенчества (группа общежитий студенческого городка Отаниеми близ Хельсинки, созданные Кайя и Хейкки Сирен) или символизируя бескорыстие религии (миланская церковь "Мадонна бедных", построенная Л. Фиджини и Л. Поллини).
Отвергая любые варианты отделки, бруталисты как бы заново постигали уже известные материалы. И, например, монолитный железобетон, не отделанный и хранящий на своей крупнофактурной поверхности следы множества случайностей (от прикосновения рабочих рук до слепка опалубки) становится их излюбленным материалом. Сама формула - "стена, сохраняющая тепло рабочих рук", становиться чуть ли не девизом, ярким, запоминающимся слоганом направления. Бедность применяемых средств, а это - стены из неоштукатуренных шлакобетонных блоков или кирпича сомнительного качества, не струганные брусья и доски потолка, ржавые стальные детали каркаса надолго стали визитной карточкой этого стиля.
Однако честность не загримированных материалов, отвергающая любую попытку приукрашивания скоро сама переросла в декоративный приём. Вспомните, как любили в семидесятых и восьмидесятых грубость крупнозернистых фактур. Эта нарочитая бедность была сродни платьям "под лохмотья", которые так любили в то время, где длинные атласные юбки разрезались на лоскутки до середины бедра. Но, как легко отличить настоящие лохмотья, от их стилизации в вечернем платье, так легко распознать придуманную, декоративную бедность необрутализма.
Сегодняшний вариант "бедного" стиля никоим образом не напоминает своего предшественника. Как правило, элементы его неприглядной "честности" включаются в современную комфортабельную, а зачастую, и просто роскошную обстановку. Вообразите себе золочёную антикварную мебель на фоне обшарпанных стен, или ржавеющую чугунную ножку шероховатого деревянного стола в только что отделанной гостиной. Но видимый мезальянс иногда привносит и некую игру, провокацию как излюбленный приём новейшей оформительской культуры. Это настоящая драматургия столкновения выделанных, доведённых до совершенства форм с безыскусностью бруталистских вещей. При этом не ясно, что в таком пространстве более ценно: дорогая вещь или подлинная ценность естественного и непринуждённого.
Что по-настоящему интересно в такой комнате - вот этот "кривляющийся" показной роскошью атласной обивки стул, или сложенный из "дикого" камня камин. Конечно, об эти швы сварного железа на дверной панели или сколы грубо струганной столешницы нельзя порвать колготки или занозить руку. Ведь речь идёт о продуманной декорации, где вынужденная бедность деталей не должна мешать общему комфорту. И, тем не менее, наверное, должно пройти какое-то время. Наверное, мы все должны пожить в действительно удобной и красивой обстановке. Чтобы, наконец, устав от комфорта, можно было позволить себе, как некую причуду, "бедный" стиль в интерьере.
Автор: Член Московского Союза дизайнеров | Член АИС (международной ассоциации искусствоведов) — Орлова Ольга Львовна.