Сейчас нам не хватает таких сильных песен Советского Союза
Пожалуй, только среди советских людей можно найти столько героев, чей подвиг был увековечен в песне. Ведь это надо было подобрать такие слова, чтобы они цепляли нас за душу. Мелодию, чтобы звучала внутри в унисон с мыслями. Такую тональность, чтобы слеза катилась, а внутренний стержень только становился тверже. С такими песнями хорошо жить и чувствовать, если ты – настоящий человек.
Что всегда выгодно отличало советскую школу от нынешней, так это патриотическое воспитание. Советскому школьнику не надо было объяснять, где фашисты, а где – мы. Кто такие Александр Матросов, Зоя Космодемьянская, Зина Портнова, Володя Дубинин – мы знали почти наизусть. Судьбы героев были запечатлены в множестве книг, фильмов и песен.
Постоянно проводились мероприятия, связанные с памятными вехами и судьбами героев Великой Отечественной. Песенные и поэтические конкурсы, встречи с ветеранами, исторические олимпиады. Мы знали своих героев, как Гражданской, так и Великой Отечественной войны.
Но было в советском воспитании некоторый пробел, касавшийся нашего настоящего, текущего времени. Что в нем также есть место подвигу, как бы пафосно это не звучало. И такие подвиги случались, только почему-то советская пропаганда их не замечала или тщательно скрывала. И если какая-то информация прорывалась, то происходило это на уровне каких-то слухов или полулегальной политинформации. И тогда дань народного уважения принимала художественные формы – книги, живопись, песни.
Первое знакомство со стихами Роберта Рождественского
Среди многих советских песен, сформировавших меня как человека, есть несколько любимых, самых волнительных и душевных. Особняком среди них стоит «Огромное Небо».
В 9 классе школы меня затащили на конкурс чтецов и сняли с литературы, только чтобы я мог хорошо подготовиться. Наставником моим стала наша англичанка Любовь Владимировна. Она сразу четко поставила задачу и сузила круг поэтов.
На мое робкое предложение творчества Беллы Ахмадулиной ответила резко «Будешь читать Рождественского. Он самый нужный сейчас и у него ясная гражданская позиция. Выбирай любое из этих!» Книжка была раскрыта на «Убили парня».
Стали учить его – это был первый в моей жизни урок постановки голоса при декламации. В моем учителе чувствовалась школа 60-70-х с глубоким интонированием и мелко драматическими паузами. Даже мою позу она отредактировала замечанием «Правое плечо немного подай вперед!»
Когда Любовь Владимировна осталась довольна своим подопечным, то высказала резонное замечание. «Комиссия может не пропустить «Убили парня» -- решат, что слишком тревожное и не в духе нынешней политической ситуации. Надо про запас подготовить что-то нейтральное, но высоко патриотическое. Давай возьмем «Огромное Небо», ты знаешь, ее Эдита Пьеха поет!»
Я только пожал плечами – какая-такая ситуация? Но раз надо «Огромное Небо», то сделаем его. Тем более я его почти знал, песня была на слуху у всех, часто звучала по радио и ТВ.
«Только договоримся, чтобы ни одной ее нотки не повторить. Терпеть ее не могу!» И она со страдальческой миной постаралась изобразить популярную певицу с максимально карикатурным произношением. «Огромное небо, огромное небо! -- Это просто какой-то ужас, ну кто так поет! Это невыносимо! Ты должен найти свой ритм, чтобы уйти от этой навязчивой манеры!»
Постарались мы на славу, но конкурс прошел мимо нашей школы, поэтому у меня остались стихи в памяти и пара пропущенных уроков по литературе, о чем ни капли не жалею. Недавно даже с Любовью Владимировной вместе посмеялись над этим, вспоминая школьные годы.
Тогда в советское время мы еще не знали, что на самом деле у песни есть своя героическая история. Дело в том, что поэт Роберт Рождественский в 1967 г. посвятил свою балладу реальному подвигу. События «холодной войны» стали известны широкому кругу наших граждан только после перестройки.
История трагического полета над Берлином советских летчиков
58 лет назад, 6 апреля 1966 года, на окраине Берлина произошла трагедия, послужившая впоследствии основой для пронзительной песни. В тот злополучный день командир экипажа Борис Капустин и штурман Юрий Янов, летчики из подразделения, дислоцированного в восточногерманском городке Финов, получили приказ перегнать самолет-разведчик Як-28П секретной модификации на другой аэродром. Когда шли над Берлином, у самолета отказали оба двигателя. Машина стала падать на жилые кварталы...
После отказа двигателей экипажу удалось отвести самолет за черту города. Летчики приняли решение посадить «Як» на видневшееся неподалеку поле, но таковым оказалось кладбище, где даже в среду по случаю предпасхальной недели было много народа.
На земле уже понимали, что ситуация близка к катастрофической: с аэродрома поступила команда катапультироваться, однако пилоты решили не покидать злосчастный самолет. Оставался последний призрачный шанс: посадить его на воду. Оказавшееся в поле зрения озеро Штёссензее как будто предоставляло возможность для экстренного (а точнее, экстремального) приводнения, но на пути возникли дамба и шоссе, заполненное автомобилями. Капустин неимоверным усилием сумел приподнять уже совершенно неуправляемый «Як», однако пролет над дамбой стал последним маневром: самолет резко накренился и ушел в толстый слой ила на дне водоема...
Немецкие граждане не могли не оценить подвиг советских героев. Практически каждый город ГДР прислал свою делегацию для участия в траурной церемонии. А тогдашний бургомистр Западного Берлина (будущий канцлер ФРГ) Вилли Брандт отметил: «Они в решающие минуты сознавали опасность падения в густонаселенные районы и в согласовании c наземной службой наблюдения повернули самолет в сторону озера Штёссензее. Это означало отказ от собственного спасения. Я это говорю с благодарным признанием жертве, предотвратившей катастрофу».
Самолет упал в английском секторе Западного Берлина. Целые сутки англичане не признавали факт падения самолета у них, а сами тайком начали подъем секретного самолета. Они оцепили место падения самолёта военными и установили щиты, чтобы не было видно, что происходит. Даже потом при подъеме тел не были допущены советские корреспонденты.
Для бывших «союзников» падение Як-28 стало настоящим подарком — на борту самолёта находились новейшие сверхсекретные разработки, среди которых были приборы наведения на цель и система автоматического распознавания в воздухе «свой — чужой». На штатных самолётах на такой случай были установлены пиропатроны, которые уничтожали секретное оборудование небольшими взрывами, но на новеньком Як-28 их ещё не было. Поэтому англичане спешили.
Они не обращали внимания на заявления советских дипломатов, что Як-28 — собственность Советского Союза и, если они тронут самолёт, будут иметь дело с СССР. Однако это заявление было блефом — в Москве в эти дни шёл очередной пленум ЦК КПСС, никто из военных не рискнул отвлекать руководство Страны Советов от "важных дел". Хотя, казалось бы, что может быть более важным, чем сохранение государственной тайны! Побоялись брать на себя ответственность.
Немцы из ГДР даже предлагали отправить к месту крушения свой катер с переодетой командой, но советские генералы на это не пошли. Из-за такой трусости англичане смогли спокойно поднять самолёт из воды. Делали они это под предлогом поисковой операции — якобы искали тела лётчиков. На самом деле тела Капустина и Янова обнаружили в первые полчаса, а потом занялись извлечением секретной аппаратуры.
Только на третий день, после того как с самолёта были сняты секретная аппаратура и детали двигателя, британцы решили в торжественной обстановке вернуть тела погибших пилотов дипломатам, а самолёт — военным. Вы удивитесь, но и на это советских генералов пришлось уговаривать! Наконец к машине дипломатов под звуки волынки были вынесены тела Капустина и Янова, завёрнутые в шотландские одеяла. Автомобиль посольства отвёз их в Восточный Берлин, а затем в Москву.
Была развернута широкая антисоветская кампания по дискредитации СССР и ее ВВС. В памяти была еще свежа подобная история с американским бомбардировщиком в районе испанской деревни Паломарес, где при аварии самолета американские летчики, спасая свою жизнь, сбросили на землю бомбы с ядерной начинкой. Вот вам наглядный пример того, как ведут себя американцы, и как – наши!
Однако падкой на дешевые сенсации прессе не удалось достичь цели. Многочисленные граждане Западного Берлина заявили властям и редакциям газет о своем восхищении мужеством и гуманностью советских летчиков, о сочувствии семьям погибших, осуждая при этом попытки реакционных сил и враждебной западногерманской прессы использовать эту катастрофу для антисоветской пропаганды.
Героический поступок Капустина и Янова развеивает распространённый на Западе миф о том, что советские войска в Германии находились в статусе «оккупантов» и «угнетателей». Большинство жителей ГДР с теплотой относились к военнослужащим СССР, осознавая, что советская армия дорожит безопасностью мирных жителей.
В день катастрофы немцы несли и несли к Посольству СССР цветы и даже конверты с деньгами. Правительство ФРГ хотело наградить лётчиков за спасение жизни мирных жителей и перевести вспомоществование их семьям, но Страна Советов гордо отказалась от этого, сказав, что СССР сам наградит своих героев. Действительно, военный лётчик I класса Борис Капустин и военный штурман I класса Юрий Янов были награждены Орденом Красного Знамени посмертно. Оба были похоронены на родине: Капустин — в Ростове-на-Дону, а Янов — в Вязьме.
Подвиг летчиков так потряс Роберта Рождественского, что он посвятил им стихотворение. Поэтическое произведение, вышедшее из-под пера уже довольно известного на тот момент автора, стало стенограммой последних секунд жизни героев.
С предложением написать музыку на эти стихи Рождественский в 1967 году обратился к Оскару Фельцману. Вот как об этом вспоминал композитор: «Роберт рассказал мне о замысле новой песни. Толчком к ее созданию послужило подлинное жизненное событие. О нем писали в газетах, говорили по радио. Я знал об этом подвиге, но рассказ Рождественского воскресил его с новой силой. На следующий день нами была написана баллада «Огромное Небо».
В 1968-м, на IX фестивале молодежи и студентов в Софии, песня завоевала три медали: серебряную — за музыку и две золотые — за стихи и исполнение. Кстати, версия Эдиты Пьехи до сих пор считается канонической (хотя не для всех), хотя после нее шедевр Фельцмана — Рождественского перепевали такие корифеи эстрады, как Марк Бернес, Муслим Магомаев и Эдуард Хиль. И каждый находил свой неповторимый стиль для прочтения известных с детства строчек.
Мне лично больше по душе самое первое исполнение песни Марком Бернесом. В этой задушевной манере Марка Наумовича каждая фраза звучит сильнее и волнительней, чем громкое восклицание главной фразы. Получился такой житейский вальсок с глубокой нравственной силой.
Муслим Магомаев
Эдуард Хиль
Иосиф Кобзон
Миша Смирнов
«Огромное небо» мультфильм-фантазия 1982 г. режиссер Владимир Самсонов, стихи читает Игорь Кириллов
Ольга Кормухина
P.S. Мнение автора является исключительно его личным оценочным суждением, размышлением на заданную тему, а не целью оскорбить кого-то или задеть чьи-то чувства.
Ставьте лайки, подписывайтесь, пишите свои комментарии, спорьте со мной. Если вам интересны темы культуры, музыки, кино, пластинок, на которые я пишу, то читайте мой канал МУКИ ЗВУ.