Вика уже который час крутилась на кухне. Тихо бормотал в углу телевизор, шкворчали на сковороде аппетитные, жирные котлеты, запекалась в духовке курица. Усталость с каждой минутой давила все сильнее; больше всего на свете Вика хотела бы просто присесть на стул и спокойно почитать книгу. Или принять теплую, расслабляющую ванну. Или пойти прогуляться по осеннему парку, подышать свежим, наполненным запахом влажной хвои воздухом. Или вообще просто полежать на диване – как Антон, ее муж, которому, казалось, совсем не было дела до того, что к ним вот-вот нагрянут гости. Даже не просто гости, а его родственники: родители, сестра со своим мужем, бабушка и двоюродный брат.
Интересно получается, конечно: придут они к Антону, а встречать и потчевать их почему-то должна Вика. И убирать за ними должна тоже она. И обслуживать за столом. При этом ей нужно быть еще и веселой, нарядной, не проявлять признаков усталости и цвести улыбкой и хорошим настроением. Может быть, даже смеяться над откровенно тупыми и зачастую очень неуместными шуточками свекра. А шутил он, надо отметить, при каждом удобном и неудобном случае, считая себя, видимо, гуру юмора и лучшим участником камеди клаба, чем неимоверно Вику раздражал.
Конечно, можно было бы и не смеяться, но тогда придется разбираться с обидами Антона – он ведь потом весь вечер и следующий день будет бухтеть, как она плохо гостей привечала, и какая она вообще негостеприимная, сухая и шуток не понимает. А она устала. Устала. Устала! Мало того, что на кухне топчется уже битый час, нарезает, жарит-парит да запекает, так потом еще сиди с ними, слушай их разговоры и делай вид, что тебе интересно. И участие принимай – как же без этого?
Вика сняла фартук, повесила его на спинку стула и устало оперлась руками о стол. Котлеты подгорали, но она даже не обернулась. А может, ну его, этот день рождения? Пусть торжество устраивает тот, кто в нем заинтересован – а Вика ничуть не заинтересована. Она вообще планировала провести выходные на даче, отдохнуть, расслабиться, набраться новых сил перед очередной рабочей неделей, но пришлось остаться в городе – потому что муж заявил, что уже позвал гостей, и отменять все будет проявлением неуважения.
- Нужно будет стол накрыть, - не терпящим возражений тоном сказал он. – Квартиру прибрать к их приходу. Ну, ты сама все знаешь, что я тебе рассказывать буду.
- Давай закажем готовую еду, - с надеждой предложила Вика. – Вон сколько сейчас доставок! На любой вкус и кошелек.
Антон скривился, фыркнул.
- Чтобы все потом говорили, какая у меня жена неумеха? Нет уж. Тебе разве сложно самой приготовить? Ты же любого повара за пояс заткнуть можешь, зачем доставка, не понимаю?
Вика скрипнула зубами. Если так, то придется начинать в пятницу после работы, чтобы успеть приготовить полный стол к субботе. А значит, прощай, заслуженный отдых на даче, и здравствуй, плита. Плита, которая опротивела ей уже настолько, что она бы ее, не задумываясь, выкинула и забыла.
- Может, сходим в ресторан? – сделала Вика еще одну попытку отвертеться от готовки. – В бюджетный какой-нибудь.
- У тебя денег много? – нахмурился Антон. – Дома дешевле будет. Да и душевнее как-то. Раньше всегда так делали, собирались семьей у кого-нибудь дома, за общим столом. Как по мне, прекрасная традиция. Не то, что эта современная мода по ресторанам бегать.
- Ну да, - нехотя согласилась Вика. – А что готовить-то хоть?
А сама подумала: почему он опять валит всю организацию праздника на ее плечи? Конечно, если его спросить, он тут же возмущенно воскликнет, что не умеет готовить, что у нее это получается куда лучше, что, вообще-то, встречать гостей – женская обязанность, что она должна показать, какая хорошая хозяйка и какой уютный у нее дом.
Вот только Вика больше не хотела ничего показывать. Если первые годы совместной жизни с Антоном она еще пыталась что-то из себя изобразить, из кожи, как говорится, вон лезла, жилы рвала, чтобы свекры просто одобрительно кивнули, то теперь ей не хотелось вообще ничего. Зачем? Они все равно найдут повод сказать гадость. Холодец мутный, салат крупно нарезан, скатерть плохо проглажена и не кипенно-белая, курица с недостаточно золотистой корочкой – да что угодно. Еще ни одним праздником, устроенным трудами Вики, они не оставались полностью довольны. Вроде все хорошо, но… Так для чего ей тогда тут костьми ложиться? Антоновы гости – он пусть и выслуживается.
Но Антон выслуживаться не хотел. Опять завел разговоры про «женскую обязанность», про старые добрые традиции, про гостеприимность и прочую чушь. Вика скептически качала головой, иронично улыбалась.
- Ну что ты так на меня смотришь? – взвился Антон. – Я что-то не так говорю?
- Угу. Все не так! Почему когда гости приходят ко мне, подруги, например, тебе от них никакого беспокойства нет? Стол накрываю я, встречаю тоже я, убираю после них я. Когда приходят твои гости, тебе от них, опять же, никакого беспокойства. Я что, обслуга?
Антон удивленно уставился на нее.
- Что ты такое говоришь? Какая обслуга? Просто ты женщина.
- Ну да. Только вот для приготовления пищи нужны руки, а не те самые места. Мог бы хотя бы помочь, не говоря уже про то, чтобы взять организацию на себя. – Вика задумалась на мгновение и решительно продолжила: - А знаешь, что? Встречай-ка ты своих родственников сам.
Из кухни потянуло запахом горелого мяса, но Вика даже глазом не моргнула. Спокойно подошла к шкафу, вытащила отглаженную рубашку и брюки.
- Ты куда собралась? – изумился Антон. – У тебя там что-то горит!
- Котлеты горят. Иди и сними их.
Он, чертыхаясь, бросился на кухню, а Вика переоделась и взяла косметичку. Все, с нее хватит. Пусть крутится сам, а она идет гулять, пить горячий кофе с миндальным молоком и наслаждаться осенней прохладой. А то и осени, которую так любит, не видит за всей этой бытовой суетой. Даже накраситься, нарядиться и привести себя в порядок – и то времени нет!
Антон названивал каждые, наверное, пятнадцать-двадцать минут с бесконечными вопросами и возмущениями. Он не знал буквально ничего – ни где стоит соль, ни есть ли у них майонез, ни в какой чайник заварить чай. Вика издевательски смеялась, колко шутила:
- Ты живешь в этой квартире пятый год, и все еще ничего не знаешь? Хорошо устроился, хочу сказать. Как в санатории. Все за тебя делают.
- Тут мама спрашивает, почему ты сбежала, - прошипел Антон. – Неуважение такое проявляешь. Мне очень неудобно перед ней за тебя.
- Угу, - протянула Вика. – А когда ты меня к плите ставишь, это ты из чистого, благородного уважения делаешь. Хоть раз справься без меня, прошу!
Она представила возмущенное лицо свекрови, и чуть было не засмеялась в голос. Прежде, когда они с Антоном только поженились, ее недовольство было для Вики худшим наказанием. Она могла подолгу переживать из-за косого взгляда, поджатых губ, одного-единственного, будто бы случайно оброненного едкого слова. Пыталась, что называется, выслужиться, показать себя с лучшей стороны, старалась изо всех сил – и ни разу не сумела угодить.
Помнится, свекровь даже как-то раз сказала, что от плохих хозяек мужья уходят. Намек Вика поняла более, чем хорошо, и потом еще несколько дней с тревогой наблюдала за Антоном: неужели собрался от нее уйти? Неужели нашел другую?
- Мужчины – они как дети, - поучала ее свекровь. – Не просто так же говорят, что они взрослеют только к сорока годам. За ними нужно ухаживать, присматривать, помогать.
- А вам не кажется, что они ведут себя, как дети, только потому, что мы им это позволяем? – брякнула Вика и испугалась собственной смелости.
Ну вот, сейчас в нее полетят презрительные взгляды, насмешки, нравоучения. Но свекровь только тихо вздохнула:
- А может, и так.
***
Негодованию Антона не было предела, когда Вика объявила, что остается у подруги с ночевкой. Он снова ничего не знал, сквозь зубы спрашивал, где лежит постельное белье, кто с утра будет готовить завтрак, где уложить родителей.
- Сам реши эти вопросы, - отмахнулась Вика. – Я уже устала от тебя.
Она сбросила звонок и отключила телефон. Достал, ей-богу! Взрослый человек, с руками, ногами, головой – а ведет себя, как семилетка. Пора взрослеть и начинать хоть за что-то брать ответственность. Вика тяжело вздохнула, обеими руками пригладила волосы, глядя перед собой в одну точку. Может, нужно развестись? Ну правда, сколько можно уже обслуживать взрослого, дееспособного мужчину?
От этой мысли она вдруг почувствовала небывалую, непривычную, опьяняющую легкость. Вот так все просто? Развестись и жить только для себя? Она смотрела через окно подругиной квартиры на погрузившийся в ночную темноту город, на горящие теплым желтым светом уличные фонари, слушала отдаленно-приглушенный шум автострады.
Почему эта до смешного простая мысль не пришла ей в голову раньше? Для чего все это было? Антон ведь совсем ничего по дому не делал – даже то, что, вроде бы, было традиционно «мужским». Когда у них ломалась сантехника, они звали специалиста. Ремонт делали тоже профессионалы. Бытовую технику чинили и обслуживали мастера по вызову. Ну а пресловутые полочки Вика и вовсе прибивала сама – потому что Антона не дождешься.
- Я на работе, - капризно дул он губки. – Деньги зарабатываю.
- А я на работе чем занимаюсь? – удивлялась Вика. – Балду пинаю?
Деньги в семью приносили они оба, но при этом весь быт лежал только на ней – Антон «женские обязанности» наотрез отказывался делать. Причем возмущался так, будто его попросили не пыль протереть, а выгрести зловонные нечистоты из ямы общественного пользования.
Ну что ж, теперь придется как-то справляться самостоятельно. А то удобно устроился, даже за собой убирать – и то не нужно, все жена сделает, причем молча и без вопросов. Лафа закончилась!
Телефон Вика включила только утром, когда собиралась выдвигаться домой, и на нее тут же обрушилась лавина сообщений. Антон возмущался, просил, угрожал, подлизывался, умолял вернуться домой. Вика с вящим изумлением глядела в экран. Неужели все вот так вот плохо?.. Неужели ее муж настолько беспомощный?
Она набрала его номер.
- Ты совсем ничего без меня не можешь, да? Может, пора взрослеть?
- Это тебе нужно взрослеть! – огрызнулся Антон. – Взяла и сбежала из дома.
- Потому что достали. В общем, так. Или ты начинаешь вести себя, как взрослый человек, или мы расстаемся. Мне надоело за тобой, как за ребеночком, присматривать. Пора браться за ум.
На фоне слышался недовольный голос свекрови, но что она говорила, Вика разобрать не могла. Да и так ли это важно? Сто процентов, как всегда, возмущается «возмутительным» и «несносным» поведением невестки, а вот в том, что вырастила напрочь инфантильного сына, не видит ничего такого – ведь все мужчины такие!
- Знаешь, я прекрасно отдохнула, - съязвила Вика в трубку. – А если бы осталась там, то сейчас была бы похожа на половую тряпку. Обслуживать твою родню и тебя я впредь отказываюсь. Не согласен – прошу на выход.
Антон ворчал, демонстративно показывал свое недовольство, говорил, что общаться с Викой его родители больше не хотят; но той вся эта его суета была уже глубоко безразлична. В ней будто перещелкнули какой-то тумблер, нажали на кнопку – и больше ее ничуть не волновало, какой хозяйкой ее посчитают. Как говорится, все, баста, суши весла. Приплыли.
Своего решения она не поменяет.
---
Автор: Александра З.