)
– Лариса, ты только не волнуйся, – голос дочери дрожал в трубке. – Мы тут с Витькой… в общем, авария небольшая. Никто не пострадал, но машина – в хлам.
Лариса застыла с пирогом в руках. Праздничный пирог, который она готовила к приезду детей, потерял всякий смысл. Шумный город за окном словно затих, оставив только глухое тиканье настенных часов. Что ей теперь с этим пирогом? Пирогом, который должен был собрать всю семью за одним столом...
– Мама? Ты слышишь? – снова позвала дочь.
– Да, слышу, – хрипло ответила Лариса. – Вы сами-то как?
– Мы в порядке. Только вот без машины. Приедем на такси. Ты не переживай, хорошо?
"Не переживай". Как будто можно не переживать, когда дети попали в аварию. Лариса резко поставила пирог на стол, так что миска с фруктами чуть не свалилась. Сердце билось, как сумасшедшее, а в голове крутились тысячи мыслей: они могли погибнуть... они могли никогда не вернуться домой...
Она крепко зажмурилась, пытаясь успокоиться. "Главное, что живы", – повторяла она себе. Дочка и её муж Витя были живы, а это сейчас важнее всего.
Лариса опустилась на стул и уставилась на пирог. Когда-то такие моменты были особенными. Вся семья собиралась за столом, шумела, смеялась. Она всегда пекла свой фирменный яблочный пирог с корицей – этот аромат символизировал дом, уют и что-то вечное, нерушимое. Но теперь всё стало иначе. Дети повзрослели, жизнь разбросала их по разным уголкам города. Встречи, которые когда-то были обычным делом, превратились в редкие, почти церемониальные события. И вот даже сегодня что-то пошло не так.
Лариса вытерла слёзы, которые незаметно навернулись на глаза. Неужели они больше никогда не соберутся все вместе? Эта мысль больно резанула её, как нож. Она посмотрела на пирог, ощущая странное чувство. Ведь он был не просто едой. Он был символом того самого уюта, той самой семейной атмосферы, которая казалась потерянной.
– Мам, такси уже здесь, – голос Лены зазвучал в коридоре, неожиданно и громко.
Лариса вздрогнула и резко поднялась. Она едва успела подойти к двери, когда услышала, как дети уже заходят в дом. Лена, немного бледная, но с улыбкой на лице, а Витя поддерживал её за локоть.
– Вот мы и дома, – сказала Лена, явно пытаясь разрядить напряжённость.
Лариса молча обняла дочь. Её руки дрожали, но она не могла отпустить Леру. Рядом Витя тихо поставил пакеты на пол.
– Всё в порядке, – мягко сказал он. – Мы отделались царапинами.
Но Ларису это не утешало. Ей казалось, что время стало слишком хрупким, словно песочные часы, которые вот-вот разобьются. Каждый момент с семьёй был бесценен.
– Я пирог испекла, – наконец сказала она, пытаясь вернуть себе контроль. – Мой фирменный.
– О, пирог! – воскликнул Витя, явно стараясь перевести разговор. – Я этот пирог обожаю!
Лариса улыбнулась сквозь слёзы. Он всегда был таким: лёгкий на подъём, способный разрядить любое напряжение.
Все прошли в кухню. Стол был накрыт для праздника, но в воздухе витала тень недавнего происшествия. Пирог стоял в центре стола – пышный, ароматный, с золотистой корочкой.
– Давай его порежем, мама, – Лена осторожно взяла нож, но Лариса остановила её.
– Я сама, – мягко сказала она и взяла нож в руки. Это был её ритуал – она всегда первой резала пирог. Нож легко скользнул по корке, выпуская аромат корицы и запечённых яблок.
Пирог разошёлся на куски, но Лариса вдруг замерла. В груди что-то защемило, как будто этот пирог был символом всей её жизни – куска за куском, отданной семье. Но никто этого не видел, никто не замечал, сколько души она вкладывала в этот простой яблочный пирог.
Она посмотрела на дочь, которая сидела напротив. Лена казалась такой взрослой, такой далёкой от той маленькой девочки, которой когда-то была.
– Лера, – тихо начала Лариса, ощущая, как ком подкатывает к горлу. – Ты ведь знаешь… я всегда пекла этот пирог, потому что он был для вас. Для нашей семьи.
Лена подняла взгляд и удивлённо посмотрела на мать.
– Мам, конечно. Я помню... Он всегда был как символ дома для нас.
Лариса почувствовала, как что-то внутри неё расслабилось. Это был момент истины. Они всё ещё семья, даже если жизнь бросает их в разные стороны. Даже если машины разбиваются и планы рушатся. Главное – они вместе, и этот пирог всё ещё символизирует любовь и тепло, которые никуда не исчезли.
– Давайте есть, – Лариса, наконец, усмехнулась, чувствуя, как тяжесть уходит с её плеч.
Семья ела пирог в тишине, но это была не угрюмая тишина, а тишина понимания и спокойствия. Тот самый пирог вновь собрал их всех за столом, и, может, это было важнее, чем любые слова.
Когда Лариса убирала посуду, она вдруг поняла, что пирог был не просто едой. Это была её связь с семьёй. И эта связь была крепче любого металла, прочнее времени.
Снаружи снова пошёл дождь, но Ларисе было уже всё равно.
Дочитали до конца? Подписывайтесь на наш канал! Новые публикации каждый день, только качественный и уникальный контент