Лорин распахнул покосившуюся дверь и тут же поежился от морозного воздуха на улице. Было солнечно, но очень холодно.
Вернувшись в дом, он схватил свой старенький тулуп с лавки и опять выскочил во двор, проваливаясь по колено в свежий снег. Зима ему нравилась больше на этой планете, чем лето. Зимой здесь было все белым-бело. Чисто. А летом – пыль на дорогах, мухи и комары. Эти ужасные, назойливые комары! Пух от тополей. Нет, однозначно зимой лучше. Хоть и холодно.
Натянув шубу, минуту постояв, привыкая к температуре, Лорин решил не надевать шапку. И с лихим «Э-э-эх!!!», захлопнул жалобно скрипнувшую дверь сенок. Изба у него была низенькая. А насыпавшийся снег после метели, кажется, придавил ее еще сильнее к земле, насев огромным белым сугробом сверху.
Не застегивая тулуп, парень пробрался через перемет, до места, где снег был не такой глубокий. Затем разогнался и, перепрыгнул щербатый ветхий заборчик, кувыркнувшись через голову. Приземлившись в свежий мягкий сугроб пятой точкой, секунду посидел без движения и залился звонким хохотом от проделанного.
Проходящая мимо бабка Ефросиния недовольно посмотрела на молодого человека и молча покачала головой, перекрестилась, плюнула в его сторону и пошла дальше по своим делам. А Лорин, выкарабкавшись из сугроба, запахнул наконец овечий тулуп, подпоясался веревкой из кармана и побрел обратно в сторону избы.
Пробравшись опять по глубокому снегу обратно до двери, он прихватил из сенок деревянное ведро. И даже подумал, а не взяться ли за лопату, да снег покидать? Но, совсем было неохота. Опять громко крикнув: «Э-э-эх!», раскручивая ведром, он побежал по укатанной санями дороге в сторону речки.
Деревенька была совсем не большой, и изба, в которой он жил, находилась на самом краю, у кромки с леса. Речка же, находилась аж на той стороне поселения. Лорин без остановки пробежал до маленькой церквушки, от которой вниз уходила утоптанная тропинка. По пути за ним увязались визжащие ребятишки. Парень лихо обогнал их, остановился, присел хищно, с улыбкой оглянулся на застывшую детвору, крикнул: «Хоп!» – и прыгнул с пригорка на тропинку, ногами вперед, приземлившись на спину. Так и докатился до самого низа.
Сверху послышался детский смех и недовольные крики:
– Емелька! Вот ты дурной совсем! А ежлиб зашиб кого! А? Ну дурнина-то!
Лорин поднялся на ноги, отряхнулся и крикнул в ответ:
– А неча под ноги лезть! Вишь, Емеля по воду пошел! Э-ге-гей! – с этими словами он опять замахал ведром и побежал по замерзшей речке, дальше от берега, не слушая недовольные голоса.
Добежав до самой дальней проруби, он наконец остановился. Упершись руками в коленки, перевел дух. Ему было жарко. Но уши все равно начали подмерзать. Обхватив их горячими пальцами, постоял немного, грея мочки. Заодно, незаметно, вставил в правое ухо наушник. Выпрямился, затем выгнулся, подпирая руками поясницу и огляделся. Вроде рядом никого. По воду никто не шел. Ну и замечательно! Упав на коленки, он зачерпнул ведром ледяную воду из проруби, которая уже подернулась тонким льдом. Поставил рядом полное ведро и опять наклонился над лункой.
– Ну, ты где там? – Лорин встал на одно колено, зачерпнул рукой воды и хлебнул, поморщившись. От холода зубы заныли. – Я на месте, давай быстрей!
Парень наклонился ближе лицом к проруби. Через мгновение оттуда высунулась металлическая морда ремонтного дрона.
– Привет! – прозвучало в наушнике. – Как обстановочка?
Лорин молча согнул левую руку в локте над прорубью. Дрон проворно скользнул гибким продолговатым телом по рукаву тулупа, хватаясь за него множеством тонких, но крепких манипуляторов.
– А што это, Емеля, а? – прозвучало за спиной.
Лорин резко встал, хватая бота двумя руками. Обернувшись замер на секунду, смотря в глаза маленькой девчушке в белом тулупчике, укутанной в белую шаль с ног до головы. Да еще эти белые валенки… не удивительно, что он ее не заметил на льду.
– Лорин! Ты что делаешь? – в наушнике грозно зазвучал голос оператора, а робот стал извиваться, пытаясь выскользнуть из рук и спрятаться опять в проруби.
– Э… Щуку! Щуку поймал! – вдруг громко закричал «Емеля». Он еще крепче обхватил бота, вскинул над головой. – Щуку, голыми руками! Вот свезло-та! Вот свезло! Щуку! Э-ге-гей!
С этими словами, парень со всего размаху плюхнул свою добычу прям в ведро, разбрызгивая вокруг воду так, чтобы девчонку тоже достать. Та испуганно закрыла лицо руками. Отлично!
– Вот удача-то! Вот удача! Щуку, голыми руками! Никто не поверит! Во дела!
– Отпусти! Ты что творишь, идиот! Нас обнаружат так! – злобно шипело в наушнике.
Не слушая доносившиеся в ухо угрозы, Лорин обхватил двумя руками ведро и побежал в сторону церквушки.
– Вот удача! Вот ухи наварю сегодни! – кричал на ходу он. Затем, почти шепотом добавил: – А ну, успокойся! Замри! Эта мелочь ничего не понимает. Ты теперь щука, понятно?
– Ладно, понятно. Аккуратней, ведро не разбей по дороге.
«Емеля» без передыха добрался до берега и взобрался на верх к дороге. Он был весь мокрый. В ведре воды почти не осталось, вся выплескалась ему на тулуп и ватные штаны. Валенки тоже были мокрые. Распахнув тулуп, Лорин спрятал под него ведро и побежал в сторону своей избы, весело покрикивая своё веселое «Э-ге-гей!» Редкие встречные мужики и бабы не обращали на него внимания. Все знали, что Емеля чудной, даже малоумный, хоть и взрослый детина. Но безобидный совсем.
Возле калитки Лорин остановился, всё-таки запыхавшись. Одно дело бежать, размахивая руками, а тут, ведро перед собой тащил, с ботом под пятнадцать килограмм. Он глубоко дышал, собираясь с силами штурмовать глубокий снег в ограде, до избы. Еще немного так постояв, огляделся вокруг. И, не увидев рядом никого, вынул ведро из-под тулупа, вытряхивая робота прямо в сугроб.
– Сама доберёшься! – выдохнул он и полез по перемётам к дому.
Когда Емеля добрался до двери избы, ремонтный дрон уже был там, он выглядывал из протаявшей норки в снегу и от него шел пар. Это был управляемый робот, с оператором, который сейчас находился на орбите планеты, в коконе виртуального управления дронами. Его длинное тело, напоминало то-ли сороконожку, то-ли припухшее тело полосатой змеи. Это если сравнивать со здешней фауной. То, что казалось на первый взгляд мордой – на самом деле был пучок тонких манипуляторов, окруженный объективами камер, фонарями и линзами лазеров. Но с виду – пучеглазое существо. Навряд ли девочка точно разглядела ремонтника более подробно. Все-таки, Лорин грамотно сыграл. Он улыбнулся довольный своим актерским мастерством и открыл дверь, дрон шустро шмыгнул внутрь, хотя и без двери мог легко проникнуть в дом.
Маленькие сенки, и небольшой сруб. Аскетично до невозможности. Впритирку для одного человека. Хотя, в таких домах жили целыми семьями. В углу дома возвышалась главная достопримечательность избы и хранитель уюта и тепла – дровяная Русская печь. В грубой глиняной штукатурке, побеленная известью и испачканная золой. Она занимала четверть пространства внутри дома. Но без нее жизни не было. На самом деле – это был модифицированный блок-системы жизнеобеспечения. В него было напичкано всего по возможности. И синтезатор пищи, и акклиматизатор атмосферы с фильтрацией газов. Даже генератор силового поля встроили.
Лорин скинул тулуп, выдохнул пар изо рта. Подумав, обратно накинул тулуп, не засовывая руки в рукава и пожаловался:
– Ну вот, опять! Нет отопления. А вчера ночью я чуть не спарился, жара была невыносимая!
Металлическая сороконожка плавно приблизилась к печи. Взобралась по ее стене и шмыгнула на верх по трубе к потолку. А Лорин сел на лавку и продолжал жалобы:
– И синтезатор почти не работает. Чуть не отравил меня! Я обычный грибной суп попросил, а он приготовил какую-то бурду на спирту! Но с грибами. Я, конечно, утилизировать не стал, вон, в кадушку перелил. Хочу у кузнеца выменять на топор. Я только не знаю, пьющий он или нет. И пробовать эту штуку сам не хочу, может потом анализатором прощупаешь?
– Хорошо, ладно не мешай, – прозвучал женский голос в наушнике. – Не могу нормально связаться с устройством. Связь то есть, то нет, странно. Ладно, полезу внутрь, там попробую посмотреть.
Робот прополз по передней стенке печи сверху вниз и забрался в поддувало, под топкой.
Лорин присел на корточки, облокотился о колени и подпер подбородок ладонями.
– Может слишком много дров прошлый раз сжег? Температуру превысил, оплавилось чего? – продолжал он бубнить свои мысли вслух.
– От твоих дров тут нечему плавиться. Хоть домну для плавки железа устраивай! Здесь что-то другое. Сигналов о неисправности же не было?
– Да нет. Ничего такого, – Лорин опять встал, прошелся вдоль печи, похлопывая ладонью по шероховатой поверхности. – Ну как там, что-нибудь нашла?
На вопрос оператор не ответила. Лорин мысленно представил ее. Высокая, светловолосая, с короткой прической. Каннасити, инженер с восьмой палубы. Ее приписали к данной установке. И скорее всего она сейчас получает удовольствие от поступившей проблемы. На корабле оборудование редко выходит из строя. Да и на планете, обычно все без проблем. А тут, целая операция, с орбитальной транспортировкой ремонтного дрона! Должно быть это интересно до безобразия. Однако не для Лорина. В итоге придется составлять подробный отчет по эксплуатации оборудования. И если что-то будет не так, он получит выговор! Ну как обычно. Не в первой.
Молчание Канн затянулось.
– Чего там? Ну? Не молчи, – Лорин присел перед топкой и заглянул внутрь, как будто он мог так что-нибудь разглядеть.
– Погоди, – донеслось из наушника. – Слушай, ты случайно не вскрывал свою «печку»?
– Нет. У меня и инструментов нет для этого. А что?
– Тут… сухая трава, – ответила девушка. – Солома, по-вашему. Откуда интересно?
– Как это? Откуда там солома может быть?
– Вот, я и спрашиваю, как? Много соломы. Странно…
– А может быть… – фразу не дал закончить истошный вопль!
– А-а-а-а!!! – Лорин схватился за ухо и выдернул наушник, пальцем пытаясь прочистить оглохшее ухо. Затем быстро воткнул наушник в другое ухо и услышал продолжение криков: – О господи! Боже ты мой! Эти твари! Фууу! Какая мерзость! Ай-яй-яй! О господи!!!
– Канна! Что?! Что случилось? Ты там жива? – выкрикнул в испуге он глупый вопрос. – Что там происходит?
– Тут эти штуки повсюду! – продолжала кричать оператор.
– Какие? Какие штуки? – Лорин по пояс забрался в топку и кричал туда во весь голос. Он не на шутку тоже испугался. Не осознавая, что внутри всего лишь робот, а Каннасити находится далеко отсюда и совершенно в безопасности.
– О боже! Так, спокойствие. О господи, какие они отвратительные!
– Да что там происходит у тебя, можешь толком сказать? – Лорин вылез из печи и прислонился свободным ухом к штукатурке.
– Они тут гнезда себе сделали! Лорин, это ужасно! Подожди, я отключусь на минутку…
– Канна! Каннасити! Что с тобой? – продолжал вызывать оператора Лорин.
Вдруг, он резко отскочил от печки. Его испугала вибрация, исходившая изнутри. Потом вибрация пошла уже по полу. Лорин недоуменно озирался вокруг. Стены тоже начали вибрировать. С полок посыпалась редкая посуда. Из угла вывалилась икона и за ней полетели свечки. Затем все прекратилось. Спустя мгновение, на печке осыпалась часть штукатурки и из-под нее, взламывая деревянный пол, выдвинулись решетки радиаторов, под которыми багровым засветился разогретый контур реактора.
– Твою мать! – только и смог выговорить «Емеля».
Тем временем, печка начала подниматься от пола и распирать трубой балки крыши. А из-под основания печи, в разные стороны сиганули маленькие черные тушки мышей! Вот кого увидела внутри Канна. Мыши! Эти вездесущие грызуны!
Послышался треск ломающихся досок. Сверху посыпалась глина с соломой вперемежку с птичьим пометом и снегом. Лорин присел, закрывая голову руками. Но выскочить на улицу, у него даже мысли не промелькнуло. Творилось ужасное – средь бела дня у блока жизнеобеспечения, у этой здоровенной бандуры, замаскированной под кирпичную печку, запустились транспортировочные антигравы! И изба начала разваливаться! Это было просто катастрофически невозможно! Не допустимо!
– Лорин, – вдруг спокойно заговорила пришедшая в себя Канна. – Включился антиграв.
– Да уже заметил! Почему он запустился? Ты можешь его выключить? Иначе моему укрытию конец.
– Я пытаюсь. Тут… тут половина проводки в труху изгрызена! Это просто ужас какой-то! Как они могли провода под напряжением съесть? Это что за твари такие?
– Мыши, – многозначительно пробурчал Лорин. – Мне надо было кота завести, но… как-то не получилось.
– Слушай, я пока не знаю, что делать, как там твоя изба?
Треск прекратился. Печка поднялась над полом на полметра, выдвинув наружу печную трубу, наверно, как перископ субмарины. Но крыша устояла.
– Сейчас пойду посмотрю на улицу, может не заметил никто, – парень было направился к двери и услышал за спиной снова треск. Он обернулся на звук и застыл в ужасе. Печь – установка, начала движение!
Медленно и неумолимо, она пошла в сторону соседней стены, раздвигая трубой доски на потолке, которые охотно ломались и начали сыпаться на пол.
– Она поехала! – в ужасе выкрикнул он.
– Я знаю! Я ничего пока сделать не могу, пытаюсь. – голос Кннасити звучал утробно. Она тоже понимала всю сложность ситуации. Демаскировка инопланетного оборудования на глазах аборигенов – это грубейшее нарушение устава космофлота! – Похоже, установка начала транспортировку на место высадки.
Возле ног Лорина рухнула тяжелая балка и тот решил подобру-поздорову выскочить на улицу.
Выбежав из сенок, «Емеля» махом проскочил сугробы и замер, смотря на свою избу. Сначала ничего не происходило. Даже сильно шума не было никакого. Но видно было как по крыше, через снежную шапку, плывет длиннющая печная труба. Но когда она доплыла наконец до конька крыши, раздался треск и с крыши посыпались лохмотья кровли. Затем, начали ходить ходуном бревна стены, к которой подползла труба. Не выдержав напора, они начали раздвигаться в разные стороны и из недр разрушаемого дома, величественно выплыла Русская печка…
Лорина пробила дрожь. Но не от холода. На шум начали сбегаться соседи. А прям возле ограды стояла лошадь, запряженная в сани. И на санях, не выпуская вожжи из рук, со скомканной шапкой на груди, не переставая, крестился мужик.
Печка, тем временем, благополучно растолкав бревна в стороны, медленно выкатилась на двор. То, что она парила над землей, не было видно – сугробы были намного выше полуметра. Поэтому казалась, что печь плывет по снегу.
– Эй! Стой! – только и смог выкрикнуть Лорин.
Но печь и не подумала останавливаться. Она медленно развернулась. И как понял Лорин, совсем не в сторону бывшей посадки шаттла.
– Канна! Установка в деревню поперла!
– Да что с ней творится! Я даже обесточить ее не могу…. Всё! – вдруг крикнула оператор. Но печка продолжала двигаться, она уже добралась до забора.
– Что все? Ничего не все! Она дальше едет! Канн!
– Я дрона потеряла.
– Как?
– Так! Не знаю, что произошло, я к двигателям пыталась пробраться и связь пропала.
– Твою мать! – повторно выругался Лорин. – А мне что делать?
– Давай за ней! Нет, залезай на нее! Если разгонится – ты ее не догонишь. Надо хоть народ отпугивать, чтобы не придавила кого-нибудь. Сможешь?
– Да! – «Емеля» уже бежал на перерез печке. – Ох едрить твою! Печка убежала! – крикнул он, пробегая мимо испуганного дядьки Игнатия. Лорин вдруг вспомнил как его зовут.
Догнав свою родимую печку, утюжащую заборчик, Лорин с разбегу взобрался на неё. И громко закричал:
– Э-ге-гей! По щучьему велению! По моему хотению! Езжай печка по моим делам! – вдруг вырвалось у него первое что попало на ум. Не известно, чем закончится вся эта история, но лучше пускай люди поверят в чудеса, а не в чертовщину…
Пролог.
Комиссия по происшествиям состояла всего из трех человек. Остальные собравшиеся в зале, были просто любопытные слушатели, кто был свободен от дежурств и другой рутины на корабле. Здесь не было строгих правил и у каждого члена экипажа был свободный доступ на слушания такого рода. Это было все-таки исследовательское судно, а не военный корабль с жестким уставом.
Лорин сидел в центре зала, на одном единственном кресле. Ему было очень неуютно. Но не стыдно. И вообще, он не считал себя виновным во всем произошедшем. Так он и высказал буквально минуту назад комиссии.
– Ладно. Допустим, – хмыкнул глава комиссии Гарнован. Высокий, худощавый мужчина. С грубыми чертами лица. Его считали самым строгим, но справедливым из всей тройки. – А ваше приключение «За дровами» две недели назад? Вы использовали гусеничную технику, без острой необходимости. Что на это скажете?
– Но… я снегоход под сани замаскировал, – оправдывался Лорин. – Тем более, что все это вечером было, никто не видел, – через секунду добавил. – Вроде.
– Вот именно – вроде, - пробурчал глава комиссии. – Однако, сани твои видели. И слух по деревне пошел. Хорошо, что не поверили рассказчику. Он пьяный был.
– Ну, лошади у меня же не было. А дрова нужны, чтобы дым пускать. Это очень важно между прочим!
Гарнован свербел парня своим строгим взглядом.
– На кой, скажите мне, уважаемый Лорин, вы деревья вибро-ножом резали? А?
– Топора еще не раздобыл. А пилой я так и не разобрался как одному работать. Это не инструмент, а непонятная музыкальная штуковина какая-то, с зубьями! – Лорин виновато опустил голову, принимая свои ошибки.
– А то, что пни чуть ли не зеркальные, гладкие как стекло? На них даже старухи здешние сидеть не смогут, соскальзывать будут. Совсем головой не могли подумать предварительно? – Лицо у парня покраснело. – Ладно, дрова дровами! Проехали, – Гарнован устало потер виски, как будто у него разболелась голова от всей этой разборки. Затем он сложил перед собой руки. – А вы знаете, что гипно-внушение не действует на местных детей? И не известно, чем еще закончится вся эта операция по зачистке деревни. Тебя и твою избу с печкой – самоходкой, может и не вспомнят взрослые. А дети тоже это все видели. И проследить утекающую из уст в уста информацию практически не реально будет, потому что она будет просачиваться и обрастать мифами и суевериями. Очень медленно, со временем. Даже тогда, когда мы улетим из этой системы. А это просто на просто грубое вмешательство в ход истории этой планеты. Понимаешь ты это?
Лорин все это понимал. И вся его уверенность отступила глубоко назад, пропуская чувство стыда и ответственности за произошедшее. Он всегда начинал заниматься самоедством, когда понимал, что о нем теперь думают. И никак не мог от это абстрагироваться. Похоже, опять придется курс психотерапии проходить для восстановления.
– Старший оперативный исследователь второго класса Лорин! – Громко и официально продиктовал приговор глава комиссии. – Вам выдвинуто обвинение: халатное отношение к своим обязанностям! Во время оперативного внедрения в быт аборигенов планеты Земля, для изучения, анализирования и структурирования их общины. Вам предписано оставаться на корабле, без участия к исследовательскому процессу данной солнечной системы в любом виде, – у Лорина похолодело все внутри. Это был очень жесткий приговор. – Обязанности по корабельным делам вам назначит старший мичман.
На этом слушание было закончено. Члены комиссии встали и пошли к выходу. Слушатели тоже начали расходиться по своим делам. Лорин же, продолжал сидеть в кресле, уставившись в одну точку. Пока не остался один в комнате. Настроение у него было хуже не куда. Он взлохматил свою пышную, соломенного цвета шевелюру. Встал и медленно подошел к большому панорамному окну, половину которого занимала голубая планета. Такая уже привычная ему. Почти родная. Затем, по привычке вытер рукавом под носом, шмыгнул и пробубнил тихо: «По щучьему велению, по моему хотению… хочу домой!»…
Автор: Artefakt
Источник: https://litclubbs.ru/articles/59197-po-schuchemu-veleniyu.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на канал с детским творчеством - Слонёнок.
Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: