Бывает, человек живет, стремится к чему-то, строит планы. Суетится, жилы рвет. А потом раз - случается такое, что просто... Делит его жизнь на ДО и ПОСЛЕ.
Александру казалось, что самое страшное, разделившее его жизнь на две половины, случилось тогда, на дне рождения матери. Когда они все собрались в кабинете отца и всплыла та ужасная истина. После которой он уже не мог считать родителей родными людьми.
Но нет. Это случилось сегодня.
Сейчас он чувствовал себя как рыба, вытащенная на песок, задыхался, да и голова варила не очень. Держаться помогало только то, что сказал ему Шах: «Пацан нашелся. Живой, здоровый. Остальное неважно».
Он повторял это как мантру. Просто в какой-то момент понял, что не может в таком состоянии ехать домой. Набрал номер брата Маргариты, дождался, когда Иевлев примет вызов, и сказал:
- Надо встретиться.
- Хорошо, - ответил тот. - Я к вам подъеду.
- Нет, - он не хотел обсуждать все это дома. - Не у нас. Давай встретимся в городе. Есть разговор.
Надо было высказать это кому-то, потому что невозможно было держать все в себе.
С шурином они встретились в кафе. Потому что не доверял он уже кабинетам, где всегда кто-то кого-то подслушивает. Рассказал сбивчиво.
Иевлев, когда узнал, сначала аж присвистнул и выругался матом.
- Знаешь, мне кое-что подозрительным показалось в поведении твоей матушки тогда на дне рождения. Но такого не ожидал. Не ожидал.
А после сказал:
- Ты сейчас не можешь переварить, что оказался лохом, которого обвели вокруг пальца, извини за грубость. Но циклиться на этом нет смысла, это уже в прошлом, а прошлое надо отпустить, иначе оно не даст тебе жить дальше.
- А сын?! - Саша не мог говорить, его душило.
- Так полмира живет, Саша. Да, твоего сына будет воспитывать другой. Смирись с этим. А так... Радуйся, что пацан жив. Будешь с ним видеться.
Да, так полмира живет. В разводах, в непонятных отношениях. Хотелось крикнуть - почему так?! А потому. Просто жизнь. Конечно, планы поменяются, потому что теперь он точно никуда не уедет, ему теперь надо быть рядом с сыном. Но ничего этого он говорить не стал.
Некоторое время они молчали.
А вечер уже наступил, стемнело, фонари зажглись. Домой пора, и без того опоздал. - Ладно, - сказал Александр. - Домой ехать надо. Там Марго, наверное, с ума сходит.
***
К дому они подъехали почти одновременно, Александр чуть раньше. Поднимались потом вместе в лифте. Честно говоря, Саша не знал, что будет говорить жене и как. Но Владимир сказал:
- Ты сейчас лучше помалкивай, сестру я беру на себя.
Александр хмыкнул, закрывая лоб рукой. Дожился.
Марго встречала их напряженная и хмурая. Сразу уперлась в него взглядом. И тут шурин с порога выдал:
- Ну что, Ритуль, не быть тебе женой декабриста!
Александр аж поперхнулся от неожиданности, а Рита уставилась на брата:
- Не поняла. Что ты имеешь в виду?
- А то, что никуда вы не будете переезжать.
- Почему? Саша? - она перевела на него взгляд.
- Планы поменялись.
- И в связи с чем поменялись планы, могу я узнать?
Владимир уже успел снять верхнюю одежду и повернулся к ней:
- Помнишь, на дне рождения твоей свекрови были Элина и Шахов? Ей еще сказали, что мальчик умер, помнишь, да? Так вот, Шахов ее сына нашел. Живой пацан!
- Да ты что?.. - потрясенно пробормотала Маргарита, зажимая рот ладонью. - Какое счастье для матери!
- Вот и я говорю! Ну? Ты что застыла, сестрица, накрывай, что ли, на стол!
И пошел в кухню, а Маргарита следом за братом.
А Саша замешкался в прихожей. Стоял. Приглаживая обеими руками волосы. Главного не прозвучало, однако все было сказано. Так лихо и в обход его. Все-таки шурин виртуоз. Хотелось закрыть глаза, стала накатывать неимоверная усталость, но надо идти в кухню.
И вдруг топот ножек.
- Папа, ты пришел?
Сережа прибежал, а он присел на низенькую обувницу и позвал:
- Иди ко мне.
Сын тут же вскарабкался к нему на руки. А из кухни пришла Марго. Глаза сухие, лихорадочно блестят.
- Саша, иди ужинать.
И ничего больше. За это он был ей благодарен.
***
За столом потом все-таки пошел разговор. Саша сказал, что будет возбуждать дело против своих родителей. Да, это дико звучало, ему было тяжело, но иначе он не мог. Брат жены и тут встрял.
- Нет, Саша, - сказал, - тебе как раз этим заниматься не надо. Это просто перемелет тебя морально. Предоставь это мне. У меня адвокаты и такой опыт по части мутных дел, что тебе не снилось. ***
Уже когда брат ушел, а они уложили спать Сережу и остались одни в спальне, он не хотел, но неожиданно сказал:
- Я не знал. Понимаешь, ни о чем не знал. Я...
Она в этот момент сидела на краю постели и мазала кремом руки. И вдруг замерла.
- Я все понимаю, тебе сейчас трудно. Такое узнать... Но ты со мной, Саша, и для меня это главное. А то, что сын нашелся, это же радость. Значит... - у нее все-таки дрогнул голос. - У нашего Сережи будет старший брат.
Мужчина сам не понял, как оказался рядом и уткнулся ей в плечо лбом. Спазм душил, сдавливал грудь, трудно было дышать.
- Саша...
Она гладила его по волосам и по лицу, а ему вдруг этот тонкий запах ее крема неожиданно показался таким горячим, желанным и возбуждающим. Все случилось само собой. Он просто не мог и не хотел сдерживаться дальше.
***
Жизнь - странная штука. Иногда сначала должно быть очень плохо, чтобы после стало хорошо.
***
Прошло два месяца с лишним.
За это время Шаховы наконец поженились. Сделали это, как только документы Игорька были готовы. Михаил не стал ждать больше.
Свадьба была тихая, узким кругом.
Эля была в белом платье, ужасно красивая, а ее мужики, Миша с Игорьком, в одинаковых черных костюмах. Такие красавцы — глаз не отвести.
Правда, она почти ничего, кроме соленых огурцов, есть не могла, ее от всего мутило. Но все равно (а может быть, именно поэтому) она была очень счастлива.
***
Примерно в то же время начался закрытый процесс.
Им непосредственно занимался Владимир Иевлев. Он с самого начала взял все на себя. Шахову объяснил это просто:
- Ты силен, брат. Но в этом городе человек новый, к тому же, одиночка. Наживешь врагов. А за мной клан.
Разговор этот состоялся наедине, пока остальные члены семьи налаживали контакты
- Так ты же тоже наживешь врагов, - резонно заметил Шахов. - Какой смысл выгораживать меня?
А тот почесал бровь и выдал сентенцию:
- Ну вот, смотри сам. Ты встрянешь в это дерьмо, а дерьмо будет вонять, поверь мне. И эту, бл-л-лин, «вонь» ты, хочешь не хочешь, а принесешь домой. Будешь нервный, дерганый, настроение жене будешь портить. - А тебе что до того, какое у меня будет настроение?
- Да как ты не поймешь? - усмехнулся Иевлев и поправил лацкан его пиджака. - Чем счастливее с тобой будет Эля, тем мне будет спокойнее. Да я с тебя пылинки готов сдувать, потому что ты, - он ткнул в него пальцем, - гарант семейного счастья моей сестры.
- Что?!
Вот только гарантом чужого счастья он еще не был!
Шахов не выдержал, рассмеялся, закрывая лицо ладонью. Сначала тихонько, а потом уже хохотал во все горло, откидывая назад голову. Наконец сказал:
- Ну ты продуманный, родственник. Но давай начистоту, ведь все не так просто?
А Иевлев прищурился и проговорил уже другим тоном:
- Не просто. Верно. У меня к Дмитрию Дмитриевичу свои счеты.
Похоже, счеты у Иевлева к Королеву имелись, только до поры до времени его сдерживало родство. А теперь, когда сдерживающего фактора не стало, делу дали ход.
***
И полетели головы. Тихо так, незаметно, но полетели головы всех, кто в этом деле был с Дмитрием Королевым связан. Что касалось всего остального, предстояло еще очень много бумажной волокиты.
Процесс тянулся почти год, и это счастье, что Эле не пришлось в этом участвовать. Ее оградили от всего. Известно было только, что Королевы вынуждены были продать все, что имели. И особняк этот свой помпезный в первую очередь.
Его выкупил Владимир Иевлев. И снес до основания.
А на том месте начали строить детский спортивный комплекс.
***
Но это было после, а пока...
Через неделю после свадьбы Эля наконец вышла на работу. Все это время она в офисе не появлялась: то без содержания сидела, то на больничном.
А тут у нее появилось время. Надо было документы занести в отдел кадров, ну и на неполный рабочий день перейти.
Приехала с утра, поднялась в офис. А там все по-прежнему. Почти.
Не успела войти в свой кабинет, к ней тут же зашла та сама сотрудница, ее заклятая подружка. И началось:
- Ой, Элиноча Игоревна! Вас так давно не было. Болели?
Эля промолчала, только улыбнулась.
А гостья уже устроилась на стуле и сочувственно протянула:
- Да, что-то неважно вы выглядите... Круги под глазами, зеленая какая-то. А у самой прямо искры в глазах от любопытства. Эля предпочла не заметить, устроилась за столом, включила компьютер. А заклятая подруга оглянулась на дверь и заговорщическим тоном начала:
- Ой, вы знаете! Пока вы отсутствовали, тут такое было. Такое!
- Да? - Эля удивленно вскинула брови и потянулась к сумке.
- Да-а-а! С Королевым Дмитрием Дмитриевичем! Такие пертурбации, только Александр Дмитриевич уцелел, всех остальных его людей сняли в один день, - сотрудница подалась к ней ближе и перешла на шепот: - Вы не в курсе?
- Нет, откуда мне знать? - пожала плечами Эля.
Повисла короткая пауза.
Сотрудница поджала губы, ей явно хотелось новых сплетен, она решила зайти с другого бока:
- Так, а где, вы говорили, были все это время, Элиночка Игоревна?
Вообще-то Эля ничего ей не говорила, поэтому просто проигнорировала вопрос, открыла сумку и выложила на стол файл. А в нем свидетельство о браке, повторное свидетельство о рождении сына и новый паспорт (все-таки хорошо иметь такого мужа, как Шах, паспорт на новую фамилию ей за один день выписали).
Та только увидела файл, впилась взглядом как коршун.
- А что это у вас? Работу брали на дом? Ну да, ну да, вам трудно...
- Да нет, - Эля закрыла сумку и отложила в сторону. - Я вышла замуж.
- Ммм? Хмм? Как интересно! Замуж вышли? - истерически хихикнула сотрудница, мол, знаем мы, ври больше. - И за кого же? Если не секрет?
- За Шахова, Михаила Германовича.
Если бы обрушился потолок, эффект был бы меньший.
- За Ша... - глаза у женщины вытаращились, вид у нее был такой, как будто она сейчас упадет со стула.
А Эля сказала, поднимаясь со своего места:
- Вы извините, мне надо в отдел кадров документы занести, табличку новую на дверь заказать. Сами понимаете. - И пошла к двери.
Позади раздался грохот.
Кажется, ее заклятая подружка со стула все-таки рухнула.
Год спустя.
Маленькая рыбацкая деревушка, ужасное захолустье, но у дома бабы Зины были настелены новые мостки. И вообще, подновлен фасад, перестелены крыша и полы. Внутри все подремонтировано основательно. И на этой самой новой крыше возвышался целый лес тарелок и прочих антенн. По мосткам протопал Сенька, хотел было сунуться на крыльцо, однако сапоги резиновые снял и так поднялся. С порога крикнул:
- Баб Зин! Тебе письмо!
- М? - старушка, которая в это время смотрела сериал на огромной, в полстены плазме, обернулась. - От кого?
- От внучка.
Она тут же встала:
- Ну, давай. Да не топчи ты полы, ирод, вишь, чисто. Я сама подойду.
- Ой-ой, какие мы важные, - буркнул тот, но да, носки были, наверное, еще грязнее сапог и основательно поганили чистый пол.
- Ну, давай письмо.
- Держи. - И убежал.
А старуха потихоньку пошла за стол и взяла очки. Письмо было уже второе. От внучка. Писано коряво, первоклассник. Зато от души.
«Здравствуй, бабушка Зина! (тут была помарка, а потом восклицательный знак наведен так жирно, что стал похож на дубину).
Мы живем хорошо. Мама, папа и я.
А у меня два папы. Папа Миша и еще один папа Саша. И еще дядя Володя.
Я веду себя хорошо. Папа сказал, что мы мужики и маму сердить нельзя. (В этом предложении было особенно много помарок и зачеркиваний).
А у нас теперь братик Андрей. Он совсем маленький и похож на куклу. И еще у меня есть брат Сережа. Он приходит с папой Сашей. И мы вместе гуляем. Сережа сказал, что у них тоже будет маленький. Так что у меня теперь тоже еще братик или сестра. (В слове «сестра» буквы были особенно крупные и так скакали, как будто посылали Вселенной особый сигнал).
И в конце была приписка:
Ну все, бабушка, пока. Меня зовут гулять».
Старая женщина всматривалась в буквы, губы шевелились, а на лице была улыбка. «Не разговаривает». Барыня думала, что парень дураком растет, а она-то знала, что все будет хорошо, ему только семью нужно.
Ну вот. Теперь все хорошо, а ей ничего больше и не нужно.
***
Бабка еще сидела, любуясь на каракули внука, и вдруг стук в дверь. Сенька. Ох-хо-хо, надо вставать, а то опять грязи нанесет.
А тот уже орал с порога:
- Баб Зина! К тебе гость.
- Хто? - спросила она, хотя уже знала, кто там.
Конец
Контент взят из интернета
Автор книги Екатерина Кариди