В середине июля 1900 г., когда процедура открытия Курорта уже миновала, председатель Техническо-Строительного Комитета МВД Э. Жибер прислал неожиданное заключение, из которого следовало, что чертеж памятника найден столь небрежно и не художественно исполненным, что представлению на Высочайшее утверждение подлежать не может. Также было отмечено, что изображение самой фигуры Императора, представленное на приложенных четырёх фотоснимках, далеко не в пользу художественного исполнения скульптурной части памятника. Помимо этого, руководитель комитета потребовал объяснение, представляет ли предполагаемая к постановке фигура Императора копию с существующего уже, ранее утвержденного изображения Императора Петра I, или же изображение Императора Петра I составляет новое художественное произведение, не представленное до сего времени на одобрение Академии Художеств, - в таком случае, требовалось обозначение имени автора. Нельзя исключать, что столь резкий отзыв на обращение Авенариуса последовал, как реакция на то, что предприниматель в процессе строительства Курорта уже не раз был вынужден игнорировать поступавшие распоряжения Комитета, способные затормозить ведущиеся работы. Губернский инженер Ольховский сообщил Уездному Исправнику об отказе представлять текущий проект на Высочайшее благовоззрение. В августе 1900 года П.А. Авенариус подтвердил, что «отношение Строительного Отделения С.Петербургского Губернского Правления <…> мне объявлено».
Было очевидно, что ситуация зашла в тупик. Частное лицо, у которого Правление приобретало статую, по всей видимости, в свое время не озаботилось оформлением документов на неё, время ушло, а поиски скульптора только отняли бы время, поскольку он вполне мог уже давно находиться за границей, как это произошло с упоминавшимся Л.А. Бернштамом, уехавшим во Францию. Но, как это бывало и раньше, инженер не собирался сдаваться, а просто взял и положил решение чиновников «под сукно». Поскольку доходы Курорта были весьма далеки от расчётных, о гранитном постаменте теперь уже можно было не мечтать. Деревянную облицовку постамента искусно выкрасили под камень. Невзирая на «отсутствие регистрации», установленный памятник продолжил оставался на месте, составляя одну из достопримечательностей Курорта и упоминаясь в ежегодных рекламных брошюрах того времени. Увлеченные выпуском сувенирных открыток для продажи внутри Курорта, его с воодушевлением снимали фотографы. В зимнее время года эспланаду настолько заносило, что пьедестал памятника наполовину скрывался под толщей снега. Получалась сюрреалистическая картина – царь мастерил лодку посреди заснеженного поля. Так незаметно прошло десять лет. И тут конкуренцию сестрорецкому памятнику составил другой проект. На Адмиралтейской набережной в С.Петербурге была открыта новая скульптурная композиция Л.А. Бернштама на ту же тему, получившая название “Петр I обучается в городе Саардаме в Голландии корабельному делу в 1697 г." (или "Царь-Плотник"). Однако ее судьба оказалась куда короче – после революционных волнений, в конце 1918 г. памятник отправили в переплавку. А вот сестрорецкому монументу в этом смысле повезло больше. Лечебные предприятия курорта были эвакуированы, но доступ на территорию оставался закрытым. Поэтому Петр продолжал невозмутимо взирать на морской простор, удивляясь наступившей в Курорте тишине. Теперь ее лишь изредка заменяла орудийная канонада со стороны финляндской границы.
Прошло несколько лет, прежде чем в эвакуированное заведение вновь вернулась жизнь. Весной 1924 г. было принято решение его отремонтировать и возродить работу Курорта, как оздоровительного учреждения. Конкурс по производству работ выиграл «Севзапгострой». Но увы - в обширном плане восстановительных работ для определения судьбы памятника не нашлось ни строчки. Тем не менее, силы были брошены не только на ремонт зданий и оборудования, но и благоустройство эспланады. Для её возрождения из Белоострова доставляли чернозём, глину, гравий для дорожек, из совхоза «Осиновая Роща» – кусты сирени. Лишь тогда и вспомнили о памятнике Петру. Конечно, времена изменились, и присутствие образа царя на Сестрорецком Трудовом Курорте стало излишним. Поэтому в начале лета в списке прочих необходимых дополнительных работ, назначенных помощником архитектора Санкурупра Ананьиным, появилась следующая строчка: «Фигуру Петра I на пляже срочно снять с постамента. Постамент отремонтировать с наружной стороны (не изменяя и не трогая внутренней конструкции). Сделать верхушку для постановки декоративной вазы. Вокруг постамента над ямой сделать дощатый настил». В течение двух дней, с 12 по 14 июня 1924 г., четверо рабочих снимали монумент с пьедестала. А всего три месяца спустя на Ленинград, и в том числе сестрорецкое побережье, обрушилось катастрофическое наводнение. Клокочущая вода без труда смыла только что восстановленную эспланаду. Но памятника к этому времени там уже не было. Куда же в итоге делась фигура «Саардамского плотника»? Точного ответа на этот вопрос пока нет. Возможно, её отправили на временное хранение в Ленинград, а может быть, она не выдержала нагрузок ещё во время снятия с пьедестала. Шпиатр, в отличие от бронзы, находясь на открытом воздухе, со временем терял свою прочность. Как знать, быть может, сведения о последних днях памятника ещё когда-нибудь найдутся на дальней архивной полке.
Сам же образ Петра I, изображенного «в начале славных дел», не исчез в памяти сестроречан. К 300-летию города благодарные потомки воссоздали утраченный памятник. Авторами нового монумента стали скульптор Вадим Сазонов и архитектор Рафаэль Даянов. И сейчас великий преобразователь России вновь гордо глядит на нас с высоты гранитного постамента.
По материалам дел РГИА, ЦГИА и ЦГА.
Николаенко А.Ю., 2024 г.