Я продрог до костей. О, небо, никогда в своей жизни я не видел таких морозов! Армейский полушубок слабо защищал от леденящего ветра, уносящего вдаль дым от с трудом зажжённой сигары. К счастью, линзы моих очков защищали глаза от ветра. В последние несколько дней иной функции они не выполняли: смотреть было попросту не на что. Вокруг не было ничего, что может зацепить взгляд. Только лёд, покрытый толстым слоем снега. В округе нет островов. Кажется, что уже целую вечность наш паровой ледокол является единственным пристанищем каких-либо живых существ в радиусе десятков или даже сотен километров. А ведь мы отплыли, если память мне не изменяет, всего около месяца назад. Да, всего лишь месяц прошёл с того дня, как Имперский Флот был переименован в “Имперский Речной Флот”, а на воду было спущено первое морское судно. Я даже не знаю, что глупее: эта экспедиция, или то, что я согласился принять в ней участие. За пределами острова нет разумной жизни, и каждый знает это с детства.
На борту около восьмидесяти человек. Команда довольно разношёрстная: мореплаватели, учёные, исследователи, повара, механики, человек двадцать моих парней. У каждого были свои причины попасть сюда: деньги, жажда знаний, отчаяние. Всех нас объединяет одно: кошмары. Никто на этом корабле не может спокойно спать. Мало кто верит, что мы вернёмся домой, и я не в числе оптимистов, но всё же есть вещи страшнее голода и холода. Морские пауки. Адские отродья, огромные, как боевые псы. Эти твари прекрасно адаптировались к морским условиям и размножаются не медленнее, чем кролики, а в их паутине, заполонившей чуть ли не всю прибрежную зону, вязнут унесённые течением рыбацкие лодки. Благо, они не могут долго существовать вдали от воды. Чёрт его знает, что создало их, но точно не боги. К счастью, сейчас пауки ушли ко дну, впервые за сотни или даже тысячи лет. Право, мир никогда не видел таких холодов! А от этого только страшнее: никто не знает, когда они закончатся, но всем очевидно, что, если потеплеет, пауки вернутся.
Когда мы только отчалили, под расколотым льдом виднелись человеческие тела, оплетённые паутиной. Многие уже тогда начали жалеть об этой авантюре. Я не жалею: мне всё равно, что со мной будет. В моей жизни не было ничего, кроме службы. Мы с отрядом защищали людей от всяких разбойников и революционеров, но моё тело уже не так боеспособно, как раньше. К моему рождению империя захватила весь остров, и с тех пор крупных военных конфликтов не было, но, тем не менее, мне ни раз приходилось рисковать жизнью. Я видел многое: смерть товарищей, увечья, отрубленные конечности. Я принял это, как данное, но, признаться честно, я до сих пор вздрагиваю, когда вспоминаю, как мы столкнулись с пауками, зашедшими слишком далеко от берега. Мушкеты еле держались даже в руках матёрых солдат.
Я вздохнул и, бросив сигару за борт, отправился греться в кубрик. Там я застал нескольких моряков, которые о чём-то спорили, пока самый молодой из них раздавал карты.
— Позвольте присоединиться, господа.
— Садись, старик, мы только начинаем, — пробормотал один из опытных солдат. Я хотел напомнить ему, что я, в первую очередь, его командир, хоть по документам я и на пенсии, но быстро отогнал от себя эту мысль. В конце концов, все и так на нервах.
— Ты мне семь карт раздал, — один из игроков поднял уставший взгляд.
— Извини, Райан, просто… Мне снова пауки снились.
— Это нормально. Бито! Ходи.
— Семь. Кстати, офицер… — молодой солдат посмотрел на меня стеклянными глазами, —
Офицер, как вы считаете, я… мы… мы вернёмся?
Я с трудом выдавил из себя улыбку.
— И не из таких передряг выбирались, рядовой. Даже если мы ничего не найдём, угля и провианта должно хватить до дома, а никаких врагов в округе нет. Твари глубоко под водой и не вылезут до конца заморозок.
— Шесть козырная, бито. Спасибо, офицер. А найдём ли мы что-то?
— Хмм… Не исключено.
Конечно же, я соврал. Даже если и существуют острова, на которых были люди, всех уже давно сожрали пауки. Мне просто не хотелось лишний раз деморализовать своих людей.
Мы пару часов сидели и играли в карты, как вдруг наверху забил колокол. Я приказал солдатам взяться за оружие и подняться наверх. Выйдя на свежий воздух, мы увидели паука, нависшего над нашим штурманом, кричащим от боли и ужаса. То, чего мы боялись. Но я не мог позволить себе бояться. Я попытался взять остатки своей воли в кулак.
— Огонь!
Привычное нажатие на спусковой крючок, привычный грохот. Цель уничтожена. Кажется, он был всего один. Судовой врач принялся перевязывать раны штурмана (бедному парню прокусили ногу). Солдаты, что посмелее, подошли к мёртвому телу, чтобы рассмотреть его поближе. Кого-то даже стошнило за борт. Моряки стояли поодаль и причитали.
— Вот тебе и заморозки.
— Должно быть, он пролез через след, оставленный ледоколом.
— Несите на кухню, я умею их готовить.
— Вы как хотите, но я это жрать не буду.
— На вкус от курицы не отличишь, если специй добавлю. Что встали?
— Офицер?
— Слушайте повара. Я из рыбацкой деревни, мы ели такое в голодный период.
Двое парней, обернув руки какими-то тряпками, взяли эту мерзость за лапы и унесли. Кровь, капающая с челюстей, оставила следы на белой от снега палубе. Люди были в ужасе. Теперь было ясно, что назад нам, вероятно, уже не вернуться. Шанс, что на нас нападут несколько пауков и сократят экипаж, никогда не был равен нулю, как показал этот инцидент. А то, что повар приказал притащить паука на кухню, означало, что провизии не так уж и много, как нам казалось. С этого момента стало очевидно, что обстановка будет накаляться каждый день, если не каждый час. К тому же, около половины людей на корабле не привыкли к плаваниям. Я начал обдумывать план действий. Полагаю, наиболее рациональным решением будет бороться за лояльность своих солдат и не допустить, чтобы у гражданских появилось оружие. Хотя инструментов, которыми можно убить человека, у них более, чем достаточно. Вдруг солдат, согнувшийся над бортом, закричал:
— Смотрите!
Я подошёл к нему и вгляделся вдаль. Остров. Да, самый настоящий остров, причём большой, со скалистым берегом. Галлюцинация? Нет, кажется, другие тоже это видят. Массовый психоз? Есть только один способ узнать.
Не прошло и часа, как добровольцы вышли на берег. Капитан же остался: в конце концов, кто-то должен хотя бы попытаться вернуть людей домой. Среди добровольцев я, около половины моих орлов, несколько учёных и людей из гражданских. Все вооружились. Я расставил часовых, и люди из экипажа стали исследовать пляж на предмет паутины или подобных следов пребывания нежелательной живности. После этого мы собирались запастись вещами и устроить вылазку.
Я закурил. Ветра почти не было благодаря скалам. Всё покрыто снегом, конечно же, но вдалеке можно было даже несколько елей разглядеть. Кажется, кто-то из наших улыбался. Хоть одна хорошая новость за месяц. Я не верил, что мы найдём что-то, кроме своей смерти, а тут — остров. Я старался не задумываться о том, что это – всего лишь груда земли и камня, которую больше никто не увидит после потепления и от которой нужно ещё как-то вернуться домой.
Один бородатый матрос в худенькой куртке подозвал остальных: он что-то нашёл в песке. Я тоже подошёл. Зрелище было омерзительное. Это изуродованное человеческое тело, причём точно не из наших. В паутине, конечно же. Одежда почти не сохранилась. Я был просто шокирован. Живые люди? Здесь? Не успел ничего подумать, как тут же услышал крик одного из часовых, стоящего около какой-то пещеры, до которой мы ещё не успели добраться. Он побежал к нам, выронив мушкет.
За ним гнался огромный паук. Нет, ни один, два. Шесть. Восемь?
— На изготовку! Все! Быстро! Огонь!
Залп. Несколько пауков упали, но вместе с ними упал и часовой. Косой придурок… Люди бросились перезаряжать оружие (те, кто не уронил его, конечно же). Пара пауков набросилась на упавшего парня. Дикий вопль. Как же я устал…
Беспорядочные выстрелы, крики, кровь. Эти люди уже не слушались команд, а зверья будто не становилось меньше. Бежать уже нет смысла. Мой мушкет разряжен, и один из пауков несётся прямо на меня. Я вытащил саблю и замахнулся, как тут в один из его многочисленных глаз что-то прилетело. Я не успел посмотреть, что это, и почти рефлекторно нанёс пару ударов по голове. Пригляделся. Это… Стрела?
Обернувшись, я увидел около десятка людей с арбалетами и копьями. Битва продолжалась. Вместе мы добили оставшихся пауков. Конечно, их оружие было не так эффективно, как огнестрел, но, кажется, они почти не колебались, будто сражались с этими чудовищами уже десятки лет. Битва окончена. Все выдохнули, поглядели друг на друга несколько секунд, как вдруг вновь подняли оружие, направив его на чужаков. Напряжённая минута молчания. Ни одного выстрела. Оружие медленно опущено. Остров с живыми людьми… Не верю. Быть может, я уже мёртв?
Следующие два часа мы провели, копая могилы. Люди с ледокола перевязали раненых и забрали их в кубрик. Младший сержант протянул аборигену свой нож, получив в ответ кусок вяленого мяса и бурдюк с пресной водой. Они не понимали нашего языка, как и мы не понимали их. Судя по кольчугам и арбалетам, они ещё находятся в средних веках. Изолированные от мира, как и мы. Я был уверен, что, даже если нас не убьют пауки, мы не переживём зиму. Но, может, если они справляются, у нас тоже есть надежда? Или, быть может, у меня есть надежда? А ведь мне всего лишь сорок пять. Мы вернёмся домой героями, мне подарят участок. Напишу автобиографию.
Капитан пожал руку одному из воинов, штурман прочитал речь перед моряками, несколько опытных исследователей отправились вглубь острова. Пошёл снег. Через пару недель мы отправимся назад. Главное — успеть до весны.
Больше рассказов и стихов вы можете найти в моëм сообществе в vk: