Если бы нужно было назвать одну-единственную группу, которая воплощала бы в себе все характерные и лучшие черты музыки «Свингующего Лондона», то это, безо всякого сомнения, Pink Floyd. Действительно, это была Психоделическая Группа с большой буквы.
Видимо, не будет большим преувеличением сказать, что название Pink Floyd известно сейчас каждому. Вместе с тем, далеко не все хорошо осведомлены о ранних днях группы, когда она и отдаленно не напоминала безжизненного, раздутого стадионного монстра 90-ых. В середине 60-ых это была в высшей степени новаторская, энергичная и искренняя команда. Это была четверка молодых людей, стремившихся сказать миру свое новое слово, а не побить очередной финансово-статистический рекорд.
К началу 1966-го Pink Floyd представляли собою квартет в составе: Сид Барретт (Syd Barrett, урожденный Роджер Кит (Roger Keith) Барретт, родился 6.01.1946 в Кембридже) – гитара, вокал; Роджер Уотерс (Roger Waters, урожденный Джордж Роджер (George Roger) Уотерс, родился 6.09.1943 в Кембридже) – бас, вокал; Рик Райт (Rick Wright, урожденный Ричард Уилльям (Richard William) Райт, родился 28.07.1943 в Лондоне) – орган; и Ник Мэйсон (Nick Mason, урожденный Николас Беркли (Nicholas Berkeley) Мэйсон, родился 27.01.1944 в Бирмингеме) – ударные. Однако история группы началась еще в 1964 году, когда студенты архитектурного факультета лондонского колледжа «Regent Street Polytechnic» Уотерс, Мэйсон и Райт объединились с кембриджскими знакомыми Роджера: Сидом Барреттом (ритм-гитара), учащимся художественного колледжа «Camberwell Art School», Бобом Клоузом (Bob Klose) (лидер-гитара) и вокалистом Крисом Деннисом (Chris Dennis).
Загадочное и казавшееся исполненным некоего высшего смысла название, над которым поломало голову не одно поколение фанов, появилось осенью 1964-го и было предложено Барреттом. У него были пластинки двух малоизвестных американских блюзменов – Пинка Андерсона (Pink Anderson), уроженца Южной Каролины, и Флойда Каунсила (Floyd Council) из Северной Каролины (многочисленные книги о Pink Floyd ошибочно называют их родным штатом Джорджию). Что если соединить два этих имени вместе?... Впоследствии Сид часто утверждал, что это название было передано ему с парившей над его головой летающей тарелки. В первые месяцы существования группы ее репертуар не отличался оригинальностью и состоял из копий американских ритм-энд-блюзовых стандартов. Певец Крис Деннис пробыл в группе только до января, а Боб Клоуз – до июля 1965-го. Несмотря на то, что последний был неплохим гитаристом и в то время единственным приличным музыкантом среди «флойдов», его блюзовый подход чем дальше, тем все больше входил в противоречие с устремлениями остальных. Их, в особенности Барретта, манили неизведанные музыкальные горизонты. Таким образом, с осени 1965-го Pink Floyd превратились в квартет.
Начиная с марта 1966-го, «флойды» стали постоянной, «придворной» командой всех собраний британского андерграунда, проводившихся в клубе «Marquee». На этих «вечерах отдыха» пришедшим была предоставлена неограниченная свобода самовыражения – они мастерили самые невероятные одеяния, показывали фокусы, читали стихи, музицировали. «Флойды» в полной мере воспользовались этой свободой. Они играли невероятно громко и глухо, чередуя версии таких стандартов того времени, как «Louie, Louie», «Roadrunner» и песен Чака Берри (Chuck Berry), с инструментальными номерами собственного сочинения. Pink Floyd быстро завоевали репутацию самой странной, самой загадочной, и, конечно, самой хипповой группы. Они были первыми из тех, кто сочетал некую форму интеллектуального эксперимента с рок-н-роллом. Другие группы, исповедовавшие подобные эстетические принципы, появились в Лондоне только около полугода спустя, осенью 1966-го, что в то стремительное время было почти вечностью. По свидетельству очевидцев, Pink Floyd играли не музыку, они играли звуки. Волны и стены звуков, длинные инструментальные импровизации, состоявшие из наложенных друг на друга многочисленных слоев разного рода электронных гудений, стонов, всхлипов и фидбэков. Это не было похоже ни на что, сыгранное кем-либо в рок-музыке до того. Такими смелыми экспериментами со звуком занимались серьезные композиторы-авангардисты, такие, как Джон Кейдж (John Cage), а вовсе не поп-музыканты. Pink Floyd были также первой группой в Англии, которая стала использовать на своих выступлениях световое шоу – лучи прожекторов, менявшие цвет в зависимости от темпа и характера музыки, слайды с неперемешивающимися разноцветными жидкостями, и любительские кинофильмы, которые во время выступления проецировались прямо на группу. От подобных аудиовизуальных коллажей у многих из «въезжающей публики» буквально «ехала крыша». Неудивительно, что Pink Floyd стали «красной строкой» на состоявшемся в ночь с 15 на 16 октября 1966 года мероприятии, посвященном началу издания первой «серьезной» андерграундной газеты «International Times». На грандиозную «вечеринку», которая состоялось в здании бывшего паровозного депо «The Round House», собралось около трех тысяч человек, среди которых были Пол МакКартни (Paul McCartney) со своей подругой Джейн Эшер (Jane Asher), итальянская кинозвезда Моника Витти (Monica Vitti) с кинорежиссером Микеланджело Антониони (Michelangelo Antonioni) и певица Марианна Фейтфул (Marianna Faithful). Это было первое выступление группы перед столь крупной аудиторией. Когда 23 декабря того же года открылся знаменитый клуб «UFO», ставший центром лондонского психоделического андерграунда, именно Pink Floyd выступили на его открытии, и впоследствии стали выступать там постоянно.
Группа произвела впечатление на Питера Дженнера (Peter Jenner), бывшего преподавателя экономики и социологии в «London School of Economics», одного из наиболее ярких организаторов деятельности лондонского «культурного подполья». Дженнер и его давний приятель Эндрю Кинг (Andrew King) стали менеджерами Pink Floyd, организовывали им выступления, и даже пробные записи. 31 октября 1966 года это сотрудничество было скреплено договором о создании предприятия «Blackhill Enterprises», где четверо участников группы и два менеджера становились равноправными партнерами.
Бесспорным лидером Pink Floyd был Сид Барретт – одаренный художник и визионер, певец и лидер-гитарист, автор почти всего оригинального материала группы. Он полностью сформировал ее образ и сделал лидером андерграунда. Мечтательный и тонкий, погруженный в свой мир, он, тем не менее, был полон энергии и всегда умел настоять на своем. Сочиняя свои песни, Сид мог часами сидеть с гитарой и изменять мелодию и слова до тех пор, пока не добивался желаемого результата. Он приходил на репетицию, уже твердо зная, какой должна быть партия каждого инструмента. Привлекательный внешне, Барретт всегда прекрасно одевался, и, казалось, ему шел любой наряд. Обаятельный и остроумный, Сид мог буквально очаровать собеседника, и девушки были от него в полном восторге.
Если без Сида группа просто не мыслилась, то барабанщик Ник Мэйсон, напротив, производил впечатление человека в Pink Floyd почти случайного. Казалось, что автомобили интересуют его больше, нежели музыка, которая для него только способ стать известным и заработать кучу денег. Он держал себя несколько надменно, и многие приятели Pink Floyd его за это недолюбливали. Однако под маской высокомерного сноба Мэйсон просто скрывал неуверенность в себе. Действительно, у группы, бывшей на первых ролях в психоделическом «подполье», должен был быть барабанщик, соответствующий этому статусу. В действительности же Ник вовсе не был большим виртуозом, и прекрасно отдавал себе в этом отчет. С другой стороны, Питер Дженнер всегда вспоминал Мэйсона, как наименее нервозного изо всех «флойдов», с которым легче всего было работать.
Органист Рик Райт, в противоположность Нику, был юношей милым, тихим и доброжелательным. Он не обладал особенно твердым характером, был легко ранимым и находился под сильным влиянием своей «твердо стоявшей на земле» жены Джульетты (Juliette). Ребята часто подсмеивались над Риком, утверждая, что в каждой песне он играет одно и то же соло. Однако не вызывает сомнения, что орган Райта был не менее важным элементом в создании неповторимого саунда Pink Floyd, чем гитара Барретта. Изо всех «флойдов» именно Рик был наиболее близок Сиду, как музыкально, так и человечески, они много репетировали вместе. Рик даже настраивал гитару Барретта, впрочем, как и бас Роджера.
Роджер Уотерс, в отличие от Барретта, не был спонтанным, инстинктивным музыкантом. Однако мощный звук его баса, с фирменным «пикированием» на октаву вниз, был тем стержнем, вокруг которого строилась музыка Pink Floyd. Не менее важным вкладом в успех группы были и его личные качества. Роджер был человеком собраным, волевым и играл в Pink Floyd организующую роль. Когда нужно было общаться с прессой, он брал на себя обязанности представителя группы, и всегда умел четко сформулировать и отстоять коллективную позицию. То обстоятельство, что Роджер был немного старше остальных, и даже то, что он был выше всех, также способствовали укреплению его авторитета. Питер Дженнер признавал, что Уотерс «работал невероятно упорно, и, без сомнения, был самой сильной личностью в группе».
Первая половина 1967-го стала для Pink Floyd поистине триумфальной. В январе группа впервые приступает к профессиональным записям. 11 и 12 января в студии «Sound Techniques Studios» «флойды» записали несколько номеров для режиссера Питера Уайтхеда (Peter Whitehead), задумавшего собственный фильм о «Свингующем Лондоне». В феврале группа становится профессиональной, то есть ребята решаются в будущем жить только на доходы от музыкальной деятельности. В марте подписывается контракт с пластиночным гигантом «EMI», и 11 марта 1967-го выходит первый сингл Pink Floyd – «Arnold Layne»/«Candy and a Currant Bun». Песня «Arnold Layne», помещенная на стороне «A», была записана в «Sound Techniques Studios» 27 февраля с продюсером Джо Бойдом (Joe Boyd). Песня эта стала не только хрестоматийным примером британской психоделии, но также и своеобразным верстовым столбом, отметившим начало новой эры в поп-музыке. Это был рассказ о трансвестите по имени Арнольд Лейн, который ночью при свете луны крал с веревок женское белье, а потом перед зеркалом наряжался в похищенное. Реакция на появление столь необычного персонажа была неоднозначной. Одни назвали песню грязной и извращенческой, другие, напротив, умной и ироничной. Сам автор вовсе не стремился вызвать скандал: «Я просто написал песню. Арнольд Лейн – такое милое имя... И я подумал, что у него должно быть хобби...» На самом деле, песня была основана на преломленном воображением Сида реальном эпизоде из его и Роджера кембриджского отрочества. Матери обоих будущих «флойдов» сдавали комнаты студенткам близлежащего колледжа, и в саду за домом на веревках сушились гирлянды женского нижнего белья. Вся местная общественность была взбудоражена, когда вдруг по ночам это белье стало пропадать. Однако, пожалуй, главным было то, что Барретт, воодушевленный The Beatles и The Kinks, написал песню о реалиях (пусть и скрываемых) повседневной британской жизни, а не стандартную для поп-музыки того времени песенку о любви. Для ее «раскрутки» был снят даже рекламный клип, в котором ребята дурачатся на берегу моря. В этом дуракавалянии принимает участие сборно-разборный манекен с благородным лицом и в котелке – видимо, одно из воплощений Арнольда Лейна. Радиостанции отказывались передавать песню «Arnold Layne» в эфире, но, несмотря на это, сингл поднялся на 20 место британского списка. Группа впервые появилась на престижной телепередаче «Top of the Pops», и имя Pink Floyd стало известным всей стране.
Слава группы постоянно росла, успешные выступления шли одно за другим. 29 апреля в зале «Great Hall of Alexandra Palace» состоялся грандиозный фестиваль-бенефис в пользу газеты «International Times». Называлось это мероприятие «14 Hour Technicolour Dream Free Speach Festival», и его по праву считают наиболее значительным событием за всю историю «Свингующего Лондона». Там собрались чуть ли не все лучшие силы британского андерграунда – около 10 000 человек, среди прочих Джон Леннон и Йоко Оно. Была приглашена 41 группа, в том числе Алекс Харви (Alex Harvey), The Move, Tomorrow, Soft Machine, Crazy World of Arthur Brown. Pink Floyd была предоставлена честь завершать все действо. Очевидцы вспоминают поистине волшебную картину: уже утро, огромные окна залиты розовым светом зари, глаза Сида сияют, и восходящее солнце отражается в зеркальных кругах на корпусе его «телекастера»... 12 мая, в пятницу, состоялось выступление в зале «Queen Elizabeth Hall» с программой «Games for May». Впервые рок-группа выступила в зале, где до того звучала только классическая музыка. Впервые в Англии была собрана и использована квадрофоническая звуковая система, впервые одна команда-хэдлайнер отыграла весь долгий концерт без разогревающих групп. В воскресенье, 14 мая, «флойды» появляются в телепередаче «The Look of the Week» с композицией «Astronomy Domine», после чего ведущий берет интервью у Роджера и Сида. Еще одно выступление в звездном окружении проходит 29 мая – в городе Сполдинг, графство Линкольншир, в зале «Tulip Bulb Auction Hall» «флойды» принимают участие в фестивале «Barbeque 67» вместе с Jimi Hendrix Experience, Cream, The Move и другими.
На этих выступлениях группа полностью овладевает слушателями, погружает их в состояние странного транса. Все, побывавшие в клубах «Marquee», «Middle Earth», «All Saints Hall» или «UFO», говорят о том магическом действии, которое Сид оказывал на аудиторию во время концертных выступлений Pink Floyd. Ядром таких выступлений обычно была коллективная импровизация минут на тридцать-сорок, которую группа устраивала во время исполнения «Astronomy Domine» или инструментальных пьес «Interstellar Overdrive» и «Pow R Toc H». Сид обрушивал на аудиторию мириады странных звуков, порою используя для этого неожиданные предметы вроде зажигалки «зиппо». Отпустив свою гитару в неизведанные пространства фидбэков, Барретт превращался в вертящегося дервиша, вздымал и опускал руки в широких рукавах. Разноцветные лучи прожекторов отбрасывали на задник его огромную тень. Роджера Уотерса, сосредоточенного на своем басу «рикенбакер», даже цветочные одеяния не могли лишить некоторой мрачноватости. В контрастном свете его лицо с крупными и грубоватыми чертами, пересеченное глубокими черными тенями, напоминало порою статую с острова Пасхи. Рик Райт извлекал из своего органа «фарфиса» бередящие душу и уносящие куда-то вдаль и ввысь соло. Барабанщик Ник Мэйсон создавал ритмический каркас, поддерживавший свободный полет импровизаций его товарищей. Он же давал сигнал к завершению «межзвездного перелета», первым возвращаясь к основной теме.
Тем временем, 23 мая в студии «Sound Techniques Studios» была завершена работа над песней «See Emily Play», предназначенной для второго сингла группы. До сих пор, когда речь заходит о Сиде Барретте и ранних днях Pink Floyd, прежде всего вспоминают именно эту песню, настолько совершенным образом в ней воплотилось все лучшее, что было присуще психоделическому периоду в творчестве группы. Вспоминают милую девушку, которая с грустью смотрит сквозь ветви на ночное небо и уплывает по реке куда-то в бесконечную даль пространства и времени – «float on a river forever and ever...» По словам Сида, толчком к написанию песни было видение: проснувшись ранним утром в лесу «после концерта на севере», он увидел обнаженную девушку, которая танцевала среди деревьев. Впрочем, была и вполне реальная Эмили по прозвищу «Психоделическая школьница», одна из завсегдатаев клуба «UFO». Откуда бы Сид ни черпал вдохновение, именно умение создавать персонажи, живущие на зыбкой грани между реальностью и фантазией, и было одной из главных (если не главной) составляющих магии его творчества. Сорокопятка «See Emily Play»/«Scarecrow» появилась на прилавках магазинов 16 июня и принесла «флойдам» еще больший успех. Она поднялась до 6 места в списке синглов и навечно утвердила их репутацию «первых среди равных» в британской психоделии.
С марта по июль в знаменитой студии фирмы «EMI» на Эбби-роуд группа с помощью продюсера Нормана Смита (Norman Smith) работала над материалом для альбома. Результатом этих записей стала выпущенная 5 августа пластинка «The Piper at the Gates of Dawn». Название было позаимствовано у седьмой главы классической детской книги Кеннета Грэма (Kenneth Grahame) «The Wind in the Willows», любимой книги Сида Барретта. На конверте была помещена фотография участников Pink Floyd, сделанная с использованием мультиплицирующего фильтра. Восемь из одиннадцати песен были написаны Барреттом, одна, «Take Up Thy Stethoscope and Walk», принадлежала перу Роджера Уотерса, авторами двух остальных были указаны все четверо. Многие из «въезжающей» публики тогда посчитали, что альбом не отражает адекватно концертный саунд группы. Со своей стороны, «флойды» заявляли, что пластинка просто открывает публике те стороны группы, которые ей еще не были известны. Впрочем, и основная масса любителей рока, и критики встретили альбом с воодушевлением. Музыкальные газеты пестрели положительными рецензиями, пластинка продавалась хорошо. Вскоре она поднялась до 6 места в британских чартах, и оставалась в верхней двадцатке 7 недель. По любым меркам «Piper» был замечательным достижением, и с годами его значимость становилась все более очевидной. В историю рок-музыки он вошел как классический пример не только британской психоделии, но и всего этого жанра в целом.
Два первых сингла и альбом открыли публике фантастический мир, который создал двадцатилетний мальчишка по прозвищу Сид. Этот мир буквально завораживал тех, кто погрузится в него: напоенные теплым солнечным светом безмятежные заливные луга, склонившиеся над медленной водой задумчивые ветви ивы, выходящий из леса на опушку единорог, слепящие глаза лютики, одуванчики, такие большие, что на них можно прилечь вздремнуть, недвижный ласковый воздух ночи, звездное небо, полное тайн. Здесь живут и Люцифер Сэм, непостижимый сиамский кот, и Пугало, философски примирившееся со своей судьбой, и родственник хоббитов гном Гримбл Громбл, и Мать Матильда, рассказывающая удивительные сказки. «Восточное влияние» нашло свое отражение в песне «Chapter 24», стихи которой были основаны на строках классической китайской «Книги Перемен» – «И Цзин».
Этот мир возник на пересечении многовекового опыта английской культуры и новейших открытий в области химии. Его странные и несколько наивные образы были наполовину навеяны детскими воспоминаниями, книгами Кеннета Грэма, Льюиса Кэрролла (Lewis Carroll) и Джона Роналда Руэла Толкина (John Ronald Ruel Tolkien), наполовину пригрезились в «кислотных путешествиях» (acid trips). Известно, что Барретт и его кембриджские друзья были среди первых в Британии, кто уже в 1965-ом году экспериментировал с «расширяющим сознание» галлюциногеном ЛСД. Не вызывает сомнения, что подобные препараты сыграли свою довольно существенную роль в творчестве Барретта. Однако крайне несправедливо было бы приписывать магию барреттовского сочинительства только воздействию «кислоты». В основном это просто естественный продукт раскрепощенного, незаштампованного воображения автора. Он использовал приемы волшебных сказок, сюрреалистическое сочетание обыденных фактов и психоделических деталей, детского опыта и смятения при вступлении во взрослую жизнь. Сид Барретт является одним из немногих авторов рок-текстов, которого действительно можно назвать поэтом. Некоторые критики даже называют Сида современным Артюром Рембо (Arthur Rimbaud), отдавая должное его поэтическому таланту, а также схожести судеб.
Его манера пения идеально подходила для исполнения его собственных песен. Мрачноватый монотонный вокал, полные напряжения стихи и взрывные припевы чередовались с бесстрастным изложением сюжета и гипнотизирующей замедленной речью. Барретт совместил образность мечтаний и лукавую иронию с простыми и доходчивыми мелодиями. Его броские, легко запоминающиеся мелодические «зацепки» (hooks) в сочетании с извилистыми строчками рифмованных небылиц (nonsense rhymes), восходящих к английским детским стишкам и лимерикам Эдварда Лира (Edward Lear), вызывали ассоциации с тем невыразимым, что возникает в головах людей, когда их мысли свободно дрейфуют без определенной цели. Сид наполнил свою Вселенную причудливыми звуками, когда их слушаешь, возникает то странное и щемящее чувство, которому нет названия.
По сравнению с другими гитарными героями 60-ых, Сид не был виртуозом и не стремился стать «технарем». Он подходил к своему инструменту как исследователь, и каждый раз открывал в нем что-то новое. Барреттовские искаженные риффы, интенсивные переборы, неистовые фидбэки, внезапные смены ритма, экстравагантности электронных «примочек» были совершенно непредсказуемы – никогда нельзя было знать, что творится у него в голове. Крайности, возведенные в ранг стиля, сделали гитару Барретта точкой, в которой фокусировалась вся музыка раннего Pink Floyd, даже когда Сид просто играл аккорды. Он был одним из пионеров применения слайд-гитары, до того использовавшейся только блюзовыми музыкантами. Критики описывали игру Барретта по-разному: «сырая и анархическая», «безрассудно смелая и мгновенно узнаваемая», «революционная», и даже «блестящая и полная боли». Используя различные электронные приспособления, Барретт создавал настоящие многомерные звуковые пространства. Наверное, нельзя всерьез обсуждать продюсерские способности Сида, но даже его баловство с ручками микшерного пульта приводило подчас к интересным результатам.
Еще в начале лета 1967-го группа начала ощущать на себе отрицательные стороны обрушившейся на них славы. Бесконечные требования сыграть на сцене хит «See Emily Play» просто выводили «флойдов» из себя. В знак протеста ребята даже сочинили и исполняли на концертах еще один инструментал – «Reaction in G Minor». Больше всех страдал Сид, который думал, что успех даст ему желанную возможность делать все, что вздумается. На деле же вместо свободы ему навязали новую роль, роль «поп-звезды». Кроме того, от Сида все ждали новый шедевр, который мог бы повторить предыдущий успех в чартах. Для того, чтобы как-то убежать от этой ситуации, Барретт все в большей степени обращался к наркотическим средствам. Однако такое бегство от опостылевшей реальности ради прогулок по своим внутренним мирам не могло решить существующих проблем. К тому же, долгое и систематическое употребление ЛСД буквально разрушало мозг Сида. Все это пагубно сказывалось на его и без того неважном психическом здоровье. В результате, на протяжении второй половины 1967-го Сид постепенно становился бледной тенью прежнего себя. Из его глаз исчезли озорные огоньки, в поведении стали появляться странности. Так, он отчаянно протестовал против выпуска «See Emily Play» на сингле. Когда в июле песня стала хитом, и группу снова пригласили в телепередачу «Top of the Pops», он наотрез отказывался прийти на съемки. Сида удалось уговорить, и он все-таки появился в телестудии во всем великолепии бутиков Кингз-роуд. Однако на следующей неделе он пришел нечесаным и небритым, а в третий раз переоделся в грязное рванье прямо перед съемкой. 29 июля Pink Floyd были приглашены на второе мероприятие в «Alexandra Palace», фестиваль «Love-In Festival». В тот вечер ничего не соображающего Сида пришлось буквально под руки вытаскивать на сцену. Его диссонирующие пассажи имели мало общего с тем, что играла остальная группа.
В результате группа отправилась на вынужденный отдых в Испанию, пожертвовав всеми запланированными на август концертами, в том числе и важным выступлением на седьмом Национальном (Виндзорском) фестивале джаза и блюза («7th National (Windsor) Jazz & Blues Festival»). Фестивальная публика ожидала Pink Floyd с нетерпением, и известие о том, что «флойды» играть не будут, было встречено дружным разочарованием.
Состояние Барретта сильно отражалось и на его способности реализовать свой творческий потенциал. Если в конце 1966 – начале 1967-го он написал добрых два десятка песен, то за всю вторую половину 67-го – всего четыре: «Apples and Oranges», «Vegetable Man», «Scream Thy Last Scream» и «Jugband Blues». Образы трех последних песен были странными и даже пугающими. Они настолько красноречиво свидетельствовали о серьезном психическом расстройстве автора, что осенью 67-го их так и не решились выпустить. «Окончательный самодиагноз состояния шизофрении» – так отозвался Питер Дженнер о «Jugband Blues». Надо сказать, что «Vegetable Man» и «Scream Thy Last Scream» даже сегодня, спустя более тридцати лет, так официально и не выпущены. Хотя, конечно, эти песни неоднократно появлялись на разных бутлегах.
Уже к моменту, когда 24 октября 1967-го «флойды» отправились в американское турне, их лидер практически не мог (или не хотел) ни общаться с прессой, ни играть на концертах. В течение всего выступления он мог бесконечно повторять один и тот же аккорд, бессмысленно уставясь в зал невидящим взором. Гастроли обернулись кошмаром, и большинство концертов пришлось отменять. С 14 ноября по 2 декабря Pink Floyd приняли участие в турне по Англии большой сборной команды британских рок-звезд, среди которых были Jimi Hendrix Experience, The Move, Amen Corner, The Nice и другие. В этой поездке Барретт был подчас неспособен даже извлекать звуки из своего «телекастера», его рука просто безжизненно висела. Остальные пытались кое-как отыграть втроем, но несколько раз пришлось приглашать гитариста из The Nice Дэйви О’Листа (Davy O’List) подменить Сида. Казалось, что Барретт полностью ушел в себя, его поведение становилось все более и более непредсказуемым, подчас оборачиваясь совершенно дикими выходками. Перед одним из концертов он густо намазал волосы смесью из бриолина и растолченных в порошок таблеток «mandrax». Когда Сид вышел на сцену, под жарким светом софитов масса на его голове начала таять и стекать вниз по лицу. Естественно, что остальные «флойды» играть нормально не могли.
18 ноября 1967-го вышел третий сингл группы – «Apples and Oranges». Сочинительский дебют Рика Райта, песня «Paintbox», была помещена на сторону «B». Несмотря на то, что песня «Apples and Oranges» была вовсе неплохой, как говорил сам Сид, «с рождественским настроением», сингл оказался совершенно провальным, и в чарты вообще не попал. Роджер Уотерс возлагал ответственность за эту неудачу на плохую работу продюсера, который, по его словам, буквально «разрушил» песню. Так или иначе, это был первый провал Pink Floyd. Все во «флойдовском» лагере были подавлены, за исключением Сида, которому было все равно.
Итак, всего полгода назад поднявший Pink Floyd к вершинам национальной известности Сид теперь привел группу в тупик. Однако его товарищи – Роджер Уотерс, Ник Мэйсон и Рик Райт уже почувствовали вкус славы и вовсе не собирались кануть в небытие из-за того, что их лидер больше не мог работать. Недовольство Сидом со стороны остальных музыкантов, особенно Роджера Уотерса, росло с каждым днем.
Последним крупным мероприятием, на котором Сид Барретт появился на сцене в составе Pink Floyd (именно появился, потому что играть он уже не мог) стал большой сборный концерт «Christmas on Earth Revisited», состоявшийся 22 декабря в лондонском зале «Olympia Hall». Несмотря на то, что были приглашены Jimi Hendrix Experience, Eric Burdon & the Animals, The Move, Tomorrow, Soft Machine и другие «сливки» лондонского андерграунда, по-общему мнению, запоминающегося события не получилось.
В январе 1968-го трое «флойдов» пригласили в группу второго гитариста и певца, старого кембриджского друга Барретта и Уотерса по имени Дэвид Гилмор (David Gilmour, родился 6.03.1946 в Кембридже). Гилмор был хорошим гитаристом, мог свободно копировать стиль Сида, он был психологически устойчив, недурен собой, и тоже хотел добиться успеха. Таким образом, на несколько недель группа превратилась в квинтет. Ребята хотели, чтобы Сид продолжал писать песни, а на концертах и в студии вместо него мог бы играть Дэйв. Однако и этот план не осуществился, потому что Сид уже не мог следовать за бурным потоком собственной музыкальной мысли, и его идеи становились все более странными. То он предложил еще более увеличить состав группы, введя туда банджиста и саксофониста, то принес композицию под названием «Have You Got It Yet?», которая на каждой последующей репетиции приобретала совершенно другую мелодию и последовательность аккордов, чем на предыдущей. Становилось очевидно, что для группы, стремившейся к успеху, никакая дальнейшая совместная работа с Сидом невозможна. И вот, 2 марта 1968 года состоялся решительный разговор, в котором Барретту сказали, что он должен покинуть Pink Floyd. На это Сид ничего не возражал, хотя складывалось впечатление, что он вообще плохо понимает, о чем идет речь. 6 апреля группа выпустила официальное заявление о том, что Сид Барретт, лидер-гитарист, вокалист и основная творческая сила группы, больше не является участником Pink Floyd.
Гитару Барретта еще можно слышать на некоторых композициях второго альбома группы «A Saucerful of Secrets», завершающим аккордом которого стала барреттовская «Jugband Blues».
С этого момента пути Сида и остальных «флойдов» разошлись. Они стали выдающимся явлением рок-музыки, записали множество прекрасных, глубоких альбомов, провели десятки успешных турне. В 1975-ом они посвятили своему бывшему лидеру изумительную электронную элегию «Shine on You Crazy Diamond». А Сид – Сид стал легендой, гением, загадку которого преданные поклонники и умудренные музыковеды пытаются разгадать все последние годы. Он всегда называл Pink Floyd не иначе как моя группа.
