В мире искусства есть произведения, которые заставляют зрителя испытать целую гамму чувств — от ужаса до восхищения. Одно из таких творений — картина «Собака» (исп. El perro), созданная великим испанским художником Франсиско Гойей в период с 1819 по 1823 год. Это одна из «Мрачных картин», которые мастер написал под впечатлением от ужасов наполеоновских войн и инквизиции.
На первый взгляд, перед нами просто изображение собаки, лежащей на земле. Но при более внимательном рассмотрении становится ясно, что картина скрывает в себе нечто большее.
Тёмные тона и мрачная атмосфера создают ощущение тревоги и напряжения. Собака, которая обычно ассоциируется с преданностью и дружбой, здесь предстаёт в совершенно ином свете. Она кажется одинокой и испуганной, словно загнанной в угол. Её глаза выражают страх и отчаяние, а поза говорит о готовности защищаться.
Что же заставило художника изобразить собаку в таком тревожном ключе? Возможно, это отражение его собственных страхов и переживаний, связанных с жестокостью и насилием, которые он видел вокруг себя. Или же это попытка передать тёмную сторону человеческой природы, которая может проявиться в самых неожиданных ситуациях.
«Собака» — одна из самых загадочных картин Франсиско Гойи, её авторское название остаётся неизвестным, но она также известна под названиями «Тонущая собака» и «Голова собаки».
Это произведение, вероятно, осталось незавершённым и является частью серии работ, написанных Гойей на верхнем этаже «Дома Глухого», где он жил с 1819 года. Никто не знает, какой смысл художник вкладывал в эту картину. Голова собаки словно появляется из-за склона или выныривает из мутной воды, её пронзительный взгляд вызывает глубокое беспокойство, которое усиливается огромным пустым пространством наверху. Картина производит неизгладимое впечатление на зрителя.
Композиция «Собаки» напоминает «Монаха у моря» Каспара Давида Фридриха, написанного примерно на десять лет раньше. Однако если Фридрих сохраняет узнаваемость пейзажа, то Гойя идёт дальше, разрывая с традиционной композицией. Он доводит до абсолюта упрощение среды и почти полное отсутствие формальной организации.
«Тонущая собака» стала источником вдохновения для многих художников. Влияние Гойи заметно в картинах Пьера Боннара «Красная клетчатая скатерть» (1910) и Антонио Саура «Воображаемый портрет Гойи» (1966).
В 1819 году Гойя приобрёл дом под названием «Дом Глухого» на берегу реки Мансанарес недалеко от Мадрида. Это был небольшой двухэтажный дом, названный в честь предыдущего глухого жильца. Переехав, Гойя создал серию из 14 работ, которые написал маслом прямо на стенах дома. Художник не давал названия своим произведениям, и те, под которыми они известны сейчас, были присвоены другими после его смерти.
В 1823 году Гойя передал дом своему внуку Мариано. После различных смен собственников в 1874 году дом перешёл во владение французского банкира барона Эмиля д'Эрланжера. После 70 лет пребывания на стенах фрески сильно обветшали, и, чтобы их сохранить, новый владелец дома поручил перенести их на холст под руководством Сальвадора Мартинеса Кубельса, куратора музея Прадо.
В любом случае, картина «Собака» заставляет зрителя задуматься о том, как легко человек может превратиться из друга в врага, как быстро он может потерять контроль над собой и своими действиями. Она напоминает нам о том, что даже самые безобидные существа могут стать опасными, если их довести до предела.
Картина «Собака» Франсиско Гойи — это не просто изображение животного, это портрет страха, тёмная сторона человеческой души, которая может проявиться в самый неожиданный момент. Она заставляет нас задуматься о том, что скрывается за маской дружелюбия и доброты, и напоминает о том, что мир не всегда так прост и безопасен, как кажется на первый взгляд.
О нём
Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес (исп. Francisco José de Goya y Lucientes; 30 марта 1746, Фуэндетодос, близ Сарагосы — 16 апреля 1828, Бордо) — испанский живописец и график, один из первых и наиболее ярких художников эпохи романтизма.
Франсиско Гойя Лусьентес родился в 1746 году в Сарагосе, столице Арагона, в семье среднего достатка. Его отец — Хосе Гойя, известный мастер по золочению, а мать — Грасиа Лусьентес, дочь бедного арагонского идальго. Через несколько месяцев после рождения Франсиско семья переехала в деревеньку Фуэндетодос, находившуюся в 40 километрах к югу от Сарагосы, где они прожили до 1749 года (по другим сведениям — до 1760-го), пока ремонтировался их городской дом.
Франсиско был младшим из трёх братьев: старший, Камилло, впоследствии стал священником, а средний, Томас, пошёл по стопам отца. Хосе Гойя был известным мастером по золочению, и даже каноники собора Базилика-де-Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар поручали ему проверку качества позолоты всех изваяний, над которыми тогда трудились арагонские мастера, реконструировавшие собор.
Образование все братья получили довольно поверхностное, и Франсиско Гойя всегда будет писать с ошибками. В Сарагосе юный Франсиско был отдан в мастерскую художника Лусана-и-Мартинеса. В конце 1763 года он принимает участие в конкурсе на лучшую живописную копию гипсового Силена, но 15 января 1764 года за него не подали ни одного голоса. Гойя ненавидит слепки, но признается в этом намного позже.
В 1766 году Гойя попадает в Мадрид, где его ждёт новый провал на конкурсе в Академии Сан-Фернандо. Сюжеты для конкурсных работ связаны с великодушием короля Альфонсо X Мудрого и подвигами национальных героев-воинов XVI века. Эти сюжеты не вдохновляют Гойю. К тому же, Франсиско Байеу, другой молодой живописец из Сарагосы и член жюри конкурса, является сторонником взвешенных форм и академической живописи, не признающим фантазии молодого Гойи. Первую же премию получает младший брат Байеу, 20-летний Рамон. В Мадриде Гойя знакомится с работами придворных художников и совершенствует своё мастерство.
Между июлем 1766 года и апрелем 1771 года жизнь Франсиско в Риме остается загадкой. Согласно статье русского искусствоведа А. И. Сомова, в Италии художник «занимался не столько живописными работами и копированием итальянских мастеров, сколько наглядным изучением их средств и манеры». Весной 1771 года он участвует в конкурсе Пармской академии на картину по античной теме, называя себя римлянином и учеником Байеу. Правящим принцем Пармы в то время являлся Филипп Бурбон-Парм, брат испанского короля Карла III. 27 июня единственная премия присвоена Паоло Борони за «тонкий изящный колорит», тогда как Гойю упрекают за «резкие тона», но признаётся «грандиозный характер выписанной им фигуры Ганнибала». Он удостаивается второй премии Пармской Академии художеств, получив 6 голосов.
Внимание на молодого художника обратило руководство церкви дель Пилар, возможно, благодаря его пребыванию в Риме. Гойя возвращается в Сарагосу, где ему предлагают создать эскизы для плафона капеллы, спроектированной архитектором Вентурой Родригесом, на тему «Поклонение имени Бога».
В начале ноября 1771 года капитул одобряет предложенную Гойей пробную фреску и поручает ему этот заказ. Сумма вознаграждения, которую предлагает начинающий художник, составляет 15 000 реалов, в то время как более опытный Антонио Гонсалес Веласкес запрашивает 25 000 за аналогичную работу.
1 июля 1772 года Гойя завершает роспись, которая вызывает восхищение у капитула ещё на этапе эскиза. В результате художник получает приглашение расписать ораторий дворца Собрадиэль и начинает работать под покровительством знатного арагонца Рамона Пиньятелли, чей портрет он напишет в 1791 году.
Благодаря Мануэлю Байеу, Франсиско приглашают в картезианский монастырь Аула Деи, расположенный недалеко от Сарагосы, где он в течение двух лет (1772–1774) создает 11 больших композиций на темы из жизни Святой Девы Марии. К сожалению, сохранились только семь из них, и некоторые из них были испорчены в процессе реставрационных работ.
Франсиско Байеу знакомит Гойю со своей сестрой Хосефой, которая произвела на него большое впечатление. Вскоре они становятся любовниками, и в июле 1773 года Гойе приходится жениться на ней, несмотря на то, что она была на пятом месяце беременности. Свадьба состоялась в Мадриде, где Гойе было 27 лет, а Хосефе — 26. Свою жену Франсиско называет «Пепой».
Через четыре месяца рождается мальчик, названный Эусебио, который, к сожалению, прожил недолго и вскоре умер. Всего Хосефа родила пять (по разным данным, и больше) детей, но выжил лишь один мальчик по имени Хавьер — Франсиско Хавьер Педро (1784–1854), который стал художником.
Как только Гойе стали доступны встречи с придворными аристократками, он практически забыл о Хосефе. Хотя они оставались в браке вплоть до её смерти в 1812 году, Гойя написал только один её портрет.
В 1775 году Гойя окончательно обосновывается в Мадриде у своего шурина Франсиско Байеу, где работает в его мастерской. В то время Байеу был официальным придворным художником короля Карла III.
Первым придворным заказом Гойи в 1775 году становятся картоны для серии шпалер для столовой принца Астурийского, будущего Карла IV, во дворце Эскориал. На них представлены охотничьи сцены, которые так увлекают Гойю. Франсиско создает 5 композиций и получает за них 8000 реалов.
Для Королевской шпалерной мануфактуры в 1776–1778 годах Гойя выполняет следующую серию панно для столовой принца Астурийского уже во дворце Пардо. Среди них выделяются «Танец на берегу Мансанареса», «Драка в харчевне», «Маха и маски», «Запуск змея» и «Зонтик».
В 1778 году Франсиско Гойя получает разрешение на гравирование картин Диего Веласкеса, которые только что были перевезены в Королевский дворец в Мадриде. В течение двух лет, с 1778 по 1780 год, он создаёт семь картонов для шпалер в опочивальню принца и его жены и тринадцать — для их гостиных. Среди этих работ особенно выделяются «Прачки», «Продавец посуды», «Врач» и «Мяч». Тема испанской народной жизни была совершенно новой и пришлась по душе заказчикам.
Мода на такую тематику способствовала тому, что в начале 1779 года Гойя дебютирует при дворе, с успехом представляя королю четыре свои картины.
Вскоре после этого Гойя уже просит место придворного художника, но получает отказ. Его не поддерживает шурин Франсиско Байеу, который не хочет делить с ним место первого живописца короля. К тому времени Гойя уже создал себе капитал в размере 100 000 реалов.
В мае 1780 года из-за приостановки изготовления шпалер на королевской мануфактуре освободившийся Гойя заключает контракт на роспись купола собора дель Пилар за 60 000 реалов. Он работает быстро под руководством Байеу. Между двумя художниками возникает конфликт, в который втягивается и капитул собора. Гойя отказывается вносить требуемые его руководителем поправки в работу. В результате он всё же их вносит, но из-за этой обиды на шурина и арагонское духовенство долгое время не будет появляться в родной Сарагосе.
В июле 1781 года Гойя наряду с Франсиско Байеу и Маэлья работает над украшением церкви святого Франциска Великого в Мадриде, где создаёт «Проповедь святого Бернардина Сиенского в присутствии Арагонского короля». После мессы в присутствии короля Гойя принимает поздравления. На этой работе он изобразил себя с сияющим лицом слева от святого, это изображение он повторил и в последующем автопортрете.
Гойя всё чаще пишет портреты, и в январе 1783 года ему заказывают портрет графа Флоридабланки. В 1783 и 1784 годах он бывает в Аренас-де-Сан-Педро, выполняя заказы и изображая младшего брата короля инфанта дона Луиса, его молодую жену Марию Тересу Вальябрига и их архитектора Вентуру Родригеса. В октябре 1784 года он получает от инфанта 30 000 реалов за две картины: «Конный портрет доньи Вальябрига» и «Семейство дона Луиса». В том же году он пишет четыре картины для Коллегии де Калатравы в Саламанке, которые были уничтожены во время Наполеоновских войн.
В 1785 году Гойя знакомится с семьёй маркиза де Пеньяфьель, которые станут его постоянными заказчиками в течение 30 лет. С 1785 года он становится вице-директором Королевской Академии, а с 1795 года — директором её живописного отделения. В том же году умирает его мать (отец скончался в 1781 году).
В 1786 году Гойя назначается королевским художником, и в это же время он пишет портрет своего шурина, что может свидетельствовать о примирении с ним после такого назначения. На новой должности Гойя продолжает создавать картоны для шпалер, и летом 1786 года ему поступает заказ на новую серию для королевской столовой во дворце Пардо. Из этой серии выделяются «Весна» (или «Цветочницы»), «Лето» (или «Жатва») и «Зима» (или «Снежная буря»). Для банка святого Карла Гойя написал реалистичные портреты графа Альтамира и короля Карла III.
В апреле 1787 года Франсиско Гойя передал в Аламеду семь своих картин, которые должны были украсить Малый дворец — резиденцию герцога Осуна. К празднику святой Анны он выполнил за короткий срок три полотна для алтарей монастыря Санта-Ана в Вальядолиде в несвойственной ему неоклассической манере, изобразив сюжеты о смерти святых Иосифа, Бернарда и Лутгарды.
В 1788 году Гойя создал две картины для поминальной капеллы в Кафедральном соборе Валенсии по заказу герцога Осуна: «Прощание св. Франсиско де Борха со своим семейством» и «Св. Франсиско, ухаживающий за умирающим». В последней картине художник впервые изобразил дьявола. В том же году он написал знаменитую панораму Мадрида при закате майского солнца в полотне «Луг у Сан-Исидро».
Также Гойя создал портреты графини Альтамиры, её дочери, сыновей — графа де Трастамаре и трёхлетнего Мануэля Осорио, а также «Портрет семейства герцога и герцогини Осуна» в реалистичной манере.
После смерти Карла III в 1789 году Гойя стал придворным художником Карла IV, а с 1799 года — его первым живописцем. После назначения он написал ряд невыразительных портретов короля и его супруги. У двора, напряжённо следящего за событиями Французской революции, пропал интерес к украшению дворцов, и у Гойи не было заказов на картоны для шпалер. На просвещенных испанцев начались гонения: ряд его друзей подверглись аресту или фактически оказались в ссылке. Самого же Гойю в июле 1790 года отправляют в Валенсию «подышать морским воздухом». Но уже в октябре он написал в Сарагосе портрет своего друга Мартина Сапатера, одинокого и богатого негоцианта, с которым Франсиско состоял в регулярной переписке с 1775 по 1801 год.
По возвращении в Мадрид Гойя столкнулся с интригами придворного живописца Маэльи, и лишь вмешательство Байеу помогло его положению при дворе. В мае 1791 года он закончил эскиз к самому большому картону для шпалеры в кабинет короля в Эскориале — «Деревенской свадьбе». По требованию короля картина должна была быть социально нейтральной, в отличие от ранее написанного «Паяца». В октябре Гойя вновь оказался в Сарагосе, где создал портрет каноника Рамона Пиньятелли, известный лишь в копии. В декабре того же года он закончил семь панно для шпалер, ставшие последними его картинами. Из-за отсутствия королевских и частных заказов, почти прекратившейся переписки с Сапатером судьба Гойи в 1792 году остаётся малоизвестной.
Из писем Гойи становится известно, что в начале 1793 года он серьёзно заболел. В это время художник нашёл убежище в Кадисе, где нашёл приют у местного торговца и коллекционера Себастьена Мартинеса. Этот человек стал героем портрета, написанного Гойей.
Вскоре после переезда Гойю разбил паралич, но точный диагноз его болезни долгое время оставался неизвестным. Лишь в 2017 году американские учёные выяснили, что художник страдал синдромом Сусака. В результате этого недуга Гойя потерял слух, и эта неизлечимая глухота стала частью его жизни.
Летом того же года Гойя вернулся в Мадрид и сразу же отправил Бернардо де Ириарте, вице-попечителю Академии Сан-Фернандо, серию станковых картин на медных пластинах, посвящённых народной тематике. Из-за войны с Францией Гойя получил заказ на портреты видных командиров испанской армии: Антонио Рикардоса и лейтенант-генерала Феликса Колона де Ларреатега, а также родственника Ховельяноса, Рамона Посадо-и-Сото.
В 1794 году он написал портрет Марии Росарио дель Фернандес, известной актрисы по прозвищу «Ла Тирана». Сославшись на тяжёлую болезнь, Гойя отказал директору королевской мануфактуры в эскизах для шпалер.
В 1795 году Гойя создал портреты герцога Альбы и его жены — в полный рост. Однако ни один из сохранившихся документов прямо не подтверждает историю о взаимной страсти между художником и герцогиней Альбой. В портретах Каэтаны Альбы можно найти намёки на существование этой связи. Позднее в «Капричос» Гойя изобразил герцогиню в весьма едких рисунках. На небольшом полотне того же года он запечатлел Альбу с её дуэньей в довольно фарсовой бытовой сцене.
В июле 1795 года умирает шурин Гойи, Франсиско Байеу. Художник выставил в Академии его неоконченный портрет. Франсиско безуспешно просил Мануэля Годоя обратиться с ходатайством к королю о месте первого придворного живописца. Зато он избран директором отделения живописи в Академии Сан-Фернандо с жалованием в 4000 реалов.
4 января 1796 года Гойя отправился вместе с королевским двором в Андалусию, чтобы почтить останки святого Фердинанда Севильского. В мае он пребывал в загородном дворце семьи Альба в Сан-Лукаре де Беррмеда. Герцог Альба скончался 9 июня в Севилье.
Гойя вновь заболел и оказался в Кадисе, где, возможно, в это время создавал 3 больших полотна для оратория Санта-Куэва, новаторские в изображении жизни Христа. В это время появился Санлукарский альбом Гойи с его первыми этюдами, выполненными непосредственно на природе.
В 1797 году Гойя написал «Герцогиню Альбу в мантилье», где изобразил её в наряде махи (чёрная мантилья и юбка) с надписью на песке «Solo Goya» (Только Гойя). Весной того же года Франсиско отказался от должности директора отделения живописи в Академии Сан-Фернандо под предлогом плохого самочувствия. Тогда же Гойя приступил к серии офортов «Капричос». В 1797—1798 годах Гойе продолжали поступать заказы на портреты: Бернардо де Ириарте и Гаспара Ховельяноса.
В 1798 году Карл IV поручил Гойе расписать купол своей загородной церкви Сан Антонио де ла Флорида. В июне того же года художник подарил герцогу Осуне шесть небольших картин, сюжеты которых предвосхитили «Капричос», особенно «Большой козёл».
В начале 1799 года в Академии была продемонстрирована картина «Взятие Христа под стражу», которая затем была установлена в ризнице Толедского собора. Многие отмечали, насколько мастерски было передано ночное освещение.
6 и 19 февраля 1799 года было объявлено о выходе «Капричос», которые можно было приобрести в парфюмерной лавке на улице Десэнганьо, 1. Однако из-за вмешательства инквизиции было продано всего 27 комплектов. В том же году Гойя написал портреты французского посла Фердинанда Гиймарде и его возлюбленной, маркизы де Санта-Крус, урождённой Марианны Вальдштейн. Сегодня оба портрета висят напротив друг друга в Лувре.
Выход «Капричос» остался незамеченным для монархов. В сентябре 1799 года королева заказала Гойе свой портрет в мантилье, а уже через месяц позировала для конного портрета. 31 октября 1799 года Гойя был назначен первым придворным художником с жалованьем в 50 000 реалов в год. В том же году он написал портреты актрисы «Ла Тираны» и поэта Леандро де Моратина.
В январе 1800 года Гойя в компании с Моратином искал себе новые апартаменты, так как его старый дом приобрёл Годой для своей любовницы Пепиты Тудо. В апреле он написал портрет супруги Годоя, графини де Чинчон, дочери дона Луиса. В июне 1800 года Гойя купил за 234 000 реалов дом на углу улиц Вальверде и Десэнганьо. В ноябре того же года в апартаментах дворца Годоя была замечена «Маха обнажённая».
К июню 1801 года Гойя закончил знаменитый «Портрет семьи Карла IV», где с психологической достоверностью изобразил всех членов королевской семьи. Он также написал портреты короля и королевы в полный рост и «Конный портрет Карла IV», менее удачный, чем портрет Марии Луисы. В мае 1801 года Гойя написал портрет Годоя в вальяжной позе, на тот момент — сомнительного триумфатора «Апельсиновой войны».
В 1801—1803 годах Франсиско написал четыре тондо для собственного дома. В 1802 году появилась «Маха одетая», на которой изображена та же модель и в той же позе, что и в «Махе обнажённой».
В июле 1803 года умерла покровительница Гойи, герцогиня Альба. Сохранился рисунок Гойи с проектом гробницы для герцогини. В том же 1803 году умер Сапатер, с которым Гойя не переписывался с 1799 года.
С 1803 по 1808 год Гойя создавал почти исключительно только портреты: молодого графа де Фернана Нуньеса (сына близкого друга Карла III), маркиза де Сан Адриана (типичного испанского гранда и мачо, друга Кабарруса), маркизы де Вильяфранка (член семьи Альба), дамы Исабель де Лобо-и-Порсель и портрет дочери герцога Осуна.
В 1805 году Гойя устроил свадьбу своего 21-летнего сына Хавьера с Гумерсиндой Гойкоэчеа, родственницей крупных баскских финансистов. Он исполнил ряд рисунков молодожёнов и подарил им свой дом на улице де лос Рейес. В это время заказчиками на портреты стала зарождающаяся в Испании крупная буржуазия: Порсель, Фелис де Асара (натуралист), Тереса Суреда (жена управляющего фарфоровой мануфактуры Буэн-Ретиро), Сабаса Гарсия, Педро Мокарте и другие.
В 1806 году произошёл арест бандита Марагато, вызвавший в народе резонанс. Гойя по этому поводу создал шесть полотен.
В 1808 году Испания переживала не лучшие времена. Страна была оккупирована французами, и в Мадриде началось восстание, переросшее в затяжную партизанскую войну.
Перед тем как Фердинанд VII отправился в Байонну, где его вместе с семьёй арестовали, Академия Сан-Фернандо поручила Гойе написать его портрет. Однако сеанс был коротким и стал последним, поэтому художнику пришлось дописывать портрет по памяти.
В военные годы Гойя создал несколько выдающихся жанровых картин: «Махи на балконе», «Девушки, или Письмо», «Старухи, или Que tal?», «Кузница» и «Ласарильо де Тормес». Но под впечатлением от происходящего в стране хаоса он снова взялся за резец и создал серию офортов «Бедствия войны». В этих работах, пронизанных ненавистью к ужасам войны и сочувствием к невинным жертвам Наполеона I, художник отразил события того времени.
Среди этих работ выделяются две картины, посвящённые войне: «Литьё пуль» и «Изготовление пороха в горах Сьерра де Тардиента». В картине «Похороны сардинки», написанной между 1812 и 1819 годами, также присутствует политический подтекст.
В июне 1812 года Гойя овдовел — умерла его жена Хосефа. Раздел имущества между Гойей и его сыном Хавьером стал единственным источником информации о жизни художника после смерти Сапатеры в 1800 году.
В 1812 году в Мадрид прибыл Веллингтон, и Гойе поручили написать его портрет. Однако между ними возникла неприязнь, которая чуть не привела к конфликту.
После освобождения Испании от французов Гойя запечатлел события восстания в двух знаменитых картинах: «Восстание на Пуэрта дель Соль 2 мая 1808 года» и «Расстрел мадридских повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года» (обе около 1814 года, Мадрид, Прадо).
18 мая 1814 года король Фердинанд VII отменил конституцию, принятую в 1812 году, распустил парламент и отправил в тюрьму нескольких депутатов, придерживавшихся либеральных взглядов.
В условиях новой диктатуры и преследований многие произведения Гойи были спрятаны в Академии Сан-Фернандо. С художника были сняты все подозрения в сотрудничестве с французскими захватчиками (он даже не получал жалованья во время оккупации), и ему разрешили спокойно работать, хотя Фердинанд VII относился к нему с враждебностью.
30 мая 1815 года король председательствовал на собрании Филиппинской компании, где ему предоставили значительную ссуду. Гойе было поручено запечатлеть это событие в «Филиппинском совете». В этой картине он мастерски передал пространство и световые эффекты.
Также Гойя создал портреты членов компании: Мигеля де Лардисабаля, Иньясио Омульриана и Хосе Муньярриса. Однако в монументальном «Портрете герцога де Сан-Карлоса» он использовал все возможности полихромии.
В 1815 году Гойя изобразил себя на «Погрудном портрете», где он выглядит моложе своих почти 70 лет. В 1816 году он создал новую серию офортов «Тавромахия».
Дети его прежних покровителей заказывали у него портреты: «Дон Франсиско де Борха Тельес Хирон» — портрет 10-го герцога Осуна, и портрет его сестры, герцогини Абрантес.
В январе 1818 года Гойя закончил большое полотно, изображающее двух покровительниц Севильи Хусту и Руфину в виде пышнотелых женщин.
19 февраля 1819 года Гойя приобрёл за 60 000 реалов дом под названием «Дом Глухого», расположенный за мостом, ведущим в Сеговию со стороны луга Сан-Исидро.
В августе он закончил «Последнее Причастие св. Иосифа Каласанского» для церкви Эскуэлас Пиас в Мадриде. За эту работу Гойя получил 16 000 реалов, из которых 6800 вернул из уважения к герою картины приору и подарил ещё одну свою картину «Моление о чаше».
В начале 1820 года Гойя серьёзно заболел. 4 апреля он в последний раз присутствовал на академическом заседании.
Предполагается, что весной или летом 1823 года Гойя расписал стены своего «Дома глухого», добавив к его пейзажам сцены, обличающие безумие и беды человечества.
Он познакомился с Леокадией де Вейс, женой предпринимателя Исидро Вейса, которая впоследствии развелась с мужем. У них родилась дочь, которую назвали Росарита.
Из-за опасений преследования со стороны нового правительства Испании в 1824 году Гойя вместе с Леокадией и маленькой Росаритой уехал во Францию, где в то время правил Людовик XVIII, а с 16 сентября 1824 года — Карл X. В этой стране Гойя провёл свои последние четыре года жизни.
Зимой 1823–1824 годов, опасаясь преследований, Гойя нашёл убежище у аббата Дуасо. В мае 1824 года ему разрешили поездку на Пломбьерские воды, но на самом деле он отправился в Бордо, где нашли убежище многие его друзья.
Летом того же года он был в Париже, где создал «Корриду» и портреты своих друзей: Хоакина Феррера и его жены.
По возвращении в Бордо Гойя начал осваивать новую для себя технику литографии: «Портрет гравёра Голона» и четыре листа под названием «Бордосские быки».
Гойе периодически продлевали отпуск во Франции. В мае 1825 года он снова тяжело заболел, но быстро поправился и создал около 40 миниатюр на слоновой кости.
В 1826 году Гойя вернулся в Мадрид и добился от двора разрешения уйти на покой с сохранением жалованья и возможностью посещать Францию.
В 1827 году в Бордо он написал портрет банкира Сантьяго Галоса, который управлял его финансами, а также портрет испанского торговца Хуана Баутисту Мугиро, родственника своей невестки.
Летом того же года он в последний раз был в Мадриде, где запечатлел на полотне своего 21-летнего внука Мариано Гойю.
По возвращении в Бордо Гойя создал свои последние шедевры: портрет бывшего алькальда Мадрида Пио де Молина и эскиз «Молочница из Бордо».
В начале 1828 года Гойя готовился к приезду своего сына.
В работах Гойи можно увидеть яркие и живые сцены из повседневной жизни и народных гуляний, наполненные красками и эмоциями. Они были созданы в мадридском Прадо.
В начале 1790-х годов, накануне Великой французской революции, характер творчества Гойи претерпел значительные изменения. Жизнеутверждающее искусство сменилось глубокой неудовлетворённостью, а праздничная звучность и утончённость светлых оттенков уступили место резким контрастам тёмного и светлого. Увлечение Тьеполо сменилось осмыслением традиций Веласкеса, Эль Греко, а позднее и Рембрандта.
В его работах всё чаще преобладают трагизм и мрак, поглощающий фигуры. Графика становится более резкой: стремительный перовой рисунок, царапающий штрих иглы в офорте, светотеневые эффекты акватинты.
Близость с испанскими просветителями, такими как Г. М. Ховельянос-и-Рамирес и М. Х. Кинтана, обострила неприязнь Гойи к феодально-клерикальной Испании. Среди известных произведений того времени — «Сон разума рождает чудовищ».
Основная масса уникальных медных пластин, выгравированных Гойей, хранится в Королевской академии изящных искусств Сан-Фернандо в Мадриде. При жизни художника его офорты не были широко известны. «Бедствия войны» и «Пословицы» были впервые опубликованы Академией Сан-Фернандо только в 1863 году, спустя 35 лет после его смерти.
При создании популярного произведения «Атака на титанов» на образ разрушительных титанов могли повлиять не столько любимые японским кинематографом темы огромных монстров-кайдзю, подобных Годзилле или Гидоре, сколько картины испанского художника Франсиско Гойи. Например, среди источников вдохновения для создания образа монстров упоминается картина этого художника «Колосс» (1812).
