Утром следующего дня, когда в доме Горазда все были уж на ногах, на двор Дарена заявилась. Знать, увидала во дворе повозку Горазда и смекнула, что прибыли Любим с Мечиславом. Любопытство ее взяло верх и она, дождавшись, когда мужчины пойдут со двора, юркнула к Матрене в избу.
Каково же было ее удивление, когда в горнице она застала незнакомых людей! Бажена помогала стряпать, а на лавке у стены сидели две молодые девки годками под стать Беляне. Рядом с ними вертелись мальцы.
Дарена попыталась вытянуть шею и заглянуть в дальнюю горницу, где лежал дед Сидор, но увидать ничего не смогла. Видать, Найда со стариком сидела – оттуда доносились их голоса.
Все замерли на мгновение, когда Дарена, постучавшись, появилась на пороге горницы.
- День добрый, Бог в помощь! – проговорила она, таращась на гостей Матрены.
Новые лица в их глуши были редкостью, потому Дарена даже не пыталась скрыть своего любопытства.
- Спаси Бог! – отвечали ей бабы.
- Я к тебе, Матрена, за медом, коли у вас остался, - продолжила Дарена. – Мы-то весь уж подъели, а к Любаве идти покамест не решаюсь. Вам, помнится, Радим меду-то много натаскал! Не поделишься плошкой?
- А то, чего ж не поделиться! Нешто жалко мне! – кивнула Матрена. – Ты заходи, заходи, садись: в ногах правды нет. У нас вот намедни радость случилась: Любим с Мечиславом воротились, да не одни! Вот, прошу любить и жаловать: мать жениха нашего, Бажена. А то – дочки ее: Желана и Нежана.
Дарена раскланялась со всеми и с удовольствием плюхнулась на лавку к столу: вести интересные послушать. Долгонько уж пищи для размышлений и разговоров душа ее не видывала, и, наконец, дождалась.
- И что это вы, бабоньки, стряпать затеяли? – любопытствовала она. – Никак, пирог замесили?
- Пирог, - кивнула Матрена. – Мне Бажена тут кое-чего дельное присоветовала – вот, поглядим, что из этого у меня выйдет! Пирог-то постный будет, да его от скоромного и не отличишь. Все потому, что хитрость одну Бажена знает! Сказывает она, все у них в Новгороду-то таковые пироги пекут!
Бажена закивала.
- Ну! – с восторгом воскликнула Дарена. – А в чем хитрость-то?
Матрена прошептала что-то соседке на ухо, и та округлила глаза от удивления.
- Вот оно как! А мне и невдомек было.
- То-то! – сказала Матрена.
- Ох, а я все по твоим пирогам с грибами сокрушаюсь! – махнула рукой Дарена. – Чудо как хороши они у тебя выходят! Спекла бы, а? Уж как охота угоститься кусочком! Нынче мужики ваши воротились – отправь их в лес с девками, пущай грибков наберут! Слыхала я, красноголовики пошли. Давеча бабы сказывали, что уж целыми туесами из лесу мужики несут!
- Да ну! – восхитилась Матрена. – Ну, коли наши воротились, отчего бы и в лес им не сходить? Пущай девок возьмут да гурьбой и идут!
- Дело, дело, - кивнула Бажена. – Чего молодым на дворе сидеть? Насидятся еще, успеется: зима впереди. Их дело молодое!
Дарена поддакнула и снова принялась выпытывать у соседки про дела семейные, без стеснения засыпая ее вопросами. Чтобы как-то осадить любопытную бабу, Матрена спросила:
- А чего, сказываешь, к Любаве-то за медом убоялась идти? Чай, не сьест она тебя! Баба не жадная, меду даст, коли попросишь!
- Ох, - махнула рукой Дарена. – Я уж к ней соваться-то не смею после сороковин Радимовых.
- А что так? Чего приключилось-то?
- Да пошли мы тогда с бабами на поминальный обед. Посидели, как водится, за упокой души выпили. Любава уж не выла – сидела, тихо слезы лила, горевала по сыну. Ну, тут дерни меня нелегкая про Радима речь повести… мол, что люди дух его на погосте видали… да про то, кто могилу его разрыть мог…
- Ну? – не поверила своим ушам Матрена. – Ох ты, баба бестолковая! Кто ж про такое за столом-то на сороковинах болтает? Да еще при матери его! Ну, чую я, досталось тебе от Любавы…
- Вскинулась она, на меня-то, и давай метелить, почем зря! Мол, что я сплетни злые разношу по селению да язык распускаю! А я что? Я лишь то говорю, о чем люди треплются! Мне о том и Авдотья сказывала, и прочие бабы!
- И правда, лучше б уж ты, Дарена, молчала! Наживешь себе врага в лице Любавы-то, а оно тебе надобно?
- Да не надобно мне, я потому и пошла на попятную! Говорю, мол, не я же сплетни разношу, а народ болтает! Коли видали дух Радимов на погосте, так разве я в том виноватая?
- Ох, ты-то, ясное дело, не виноватая, - вздохнула Матрена, - да лучше б про Радима и вовсе языком не чесать. Мало мы бед от него видывали!
- И то верно, - согласилась Бажена. – Человек он был темный, дурные дела творил. Опять же, с чародеем дела вел. К чему поминать лихо иной раз?
Матрена перекрестилась:
- Уж коли бы, не дай Бог, его дух и правда бродил по погосту, так он бы и в селении появился! Свят, свят!
- Вестимо, с погоста-то его духу и не выйти! Там он томится, а в людской мир и не вхож! – сказала Бажена.
- Ох, не приведи, Господь! – тряхнула головой Матрена. – Что это мы все, бабоньки, о дурном-то? Лучше расскажи, Дарена, откудова красноголовиков-то мужики натаскали. Я своих тоже наутро в лес спроважу. И то верно: грибочков-то оно надобно собрать!
И Дарена принялась расписывать, что своими ушами слыхала от деревенских мужиков…
На другое утро и впрямь собрались молодые толпой в лес идти. Горазд дома остался – дел хватало, а Мечиславу с Любимом наказал идти по грибы вместе с девками, да без полных туесов красноголовиков не возвращаться. Смеялся он, разумеется, но грибов и правда всем домашним хотелось. Припомнив Матренин грибной пирог, Горазд заходился слюной.
Потому, чуть свет, Матрена собрала на стол. Накормила вначале мужиков досыта, затем девки подтянулись. Все к походу в лес готовились, кроме Беляны: ей Горазд строго-настрого запретил выходить со двора. Услыхав об этом, девка побледнела и сказала:
- Пусти, отец, и меня в лес по грибы, дюже как охота мне красноголовиков набрать!
- Не упрашивай даже, не пущу! – рассердился тот. – Намедни ты что учудила, позабыла, никак? За малиной без спросу сбежала! Мы с Найдой с ног сбились, покуда тебя искали! Мать вон, сама не своя была! А нынче сызнова – в лес?! И слушать не желаю! Наказана ты нынче! Дома посидишь с мальцами, с тебя не убудет!
Девки – Желана с Нежаной – притихли за столом, смущенные чужой ссорой, но Беляну это будто не покоробило. Невзирая на присутствие гостей, она отчаянно воскликнула:
- Обещался ты отпустить меня в лес по грибы, когда Любим с Мечиславом воротятся! Воротились они, и Найда с ними пойдет, и Желана с Нежаной, а я как же?!
- А ты – с матерью на этот раз останешься, - отрезал Горазд. – Авось, чему-то тебя это и научит. В другой раз пойдешь, коли урок мой усвоишь.
Беляна заплакала и выскочила из горницы.
- Гляди, как она закручинилась-то! – сказала Бажена. – Пусти, Горазд, дочку-то! Чай, не одна девка пойдет!
- Дак она нынче такова стала: чуть что – сразу взбрыкнет, и в слезы! – отвечал тот. – Не пущу, и думать нечего. Посидит дома, ума-разума наберется, в другой раз неповадно будет без спросу шастать! У нас, Бажена, леса дремучие, густые. Заплутаешь – можно и не воротиться. Это чудо, что сыскалась тогда Беляна в лесу! А могла бы и в чаще сгинуть! Потому неспроста я девок в лес одних не пускаю.
- Дело ясное, тебе виднее, - кивнула Бажена. – Пущай с нами остается, оно разумнее.
- То-то же, - ответил Горазд.
А Беляна, выскочив в слезах на двор, разрыдалась в голос. Так хотелось ей нынче в лесу оказаться! Не простая это причуда была, не блажь: надобность ее туда звала. Ночью не сумела она в лес сбежать, с Радимом повидаться, а он ждал ее на окраине леса! Надеялась Беляна, что ждал… Кабы не приезд Мечислава с Любимом, да не Найда, которой не спалось, никто не помешал бы ей осуществить задуманное! Ведь приспособилась она, по совету Радима, пучок сухой сон-травы сжигать, покуда все спали. Не одну уж ночь таким образом удавалось ей сделать сон родных крепким и беспробудным. До самого рассвета, до солнца все они почивали крепко: и мальцы, и отец с матерью, и дед Сидор, и Найда.
Беляна с досады топнула ногой и твердо решила: будь что будет, а на следующую ночь она во что бы то ни стало в лес попадет! Улягутся спать родные и гости, она подожжет сон-траву, а сгоревший пучок в печь бросит. Станет он там потихоньку дымиться и на всех сон навевать. В золе затеряется, а после никто ничего не заподозрит!
Убежит тогда лунной ночью на окраину леса и станет Радима звать. Да не голосом кликать, а свистулькой деревянной. Свистульку эту Радим сам для нее из дерева вырезал: птичка малая, а поет, будто живая!
Вот так и дозовется его. Он сразу услышит, коли ждать ее будет. Порешив так, Беляна вздохнула, утерла слезы и приняла на себя равнодушный вид. Вскоре Мечислав с сестрицами и Найда с Любимом вышли на двор с туесками. Найда сказала:
- Не горюй, Беляна! Мы грибов матери наберем, а она такой лакомый пирог тебе состряпает! Будешь есть и радоваться. К чему пустые обиды?
Уязвленная ее словами, девка пробурчала себе под нос:
- Не надобно мне вашего пирога! Сама набрала бы красноголовиков не хуже! Ведомо мне, где растут они.
Найда ничего не ответила ей, только бросила красноречивый взгляд на Мечислава. А тот, как ни в чем не бывало, проговорил:
- День-то какой погожий будет! Жаркий. Вон как туман стелется. И роса сильная. Эх, в лесу нынче хорошо! Поджидай нас, Беляна, с богатой добычей! А девки тебе ягод наберут. Полакомишься и дуться перестанешь.
Он усмехнулся и пошел со двора. За ним отправились и остальные. Беляна постояла-постояла, поглядела им вслед и глубоко вздохнула. Горькая обида ее грызла. Ничего, она обождет. Настанет и ее времечко.
Назад или Читать далее (Глава 88. В лесу)
#легендаоволколаке #оборотень #волколак #мистика #мистическаяповесть
