— Вставай, всю рыбу проспишь!
Я открываю глаза, даже не пытаясь досмотреть сон про луну. Голос деда был нарочито строгим, но в то же время тёплым, домашним. Всё вокруг ещё было в утренней дремоте — тихий дом, шорох старых половиц и лёгкий скрип кровати под моими движениями.
— А мы что, на рыбалку едем? — спрашиваю, зевая.
— Едем, конечно! — дед, уже одетый, подворачивает голенища. — С ночёвкой!
Этот момент, даже спустя многие годы, остаётся для меня чем-то магическим. Мне шесть, и каждое утро у бабушки и деда — это как новое приключение.
Сегодняшнее утро стало особенно запоминающимся: рыбалка с ночёвкой! Мама и папа, конечно, не едут — работа.
— Ура! — кричу я, прыгая с кровати, а потом мчусь к рукомойнику умываться, мне важно не терять ни секунды.
Проезжая километры по пыльной дороге, я сижу на заднем сидении нашего «Москвича Комби» и думаю о том, как прекрасно жить летом. За окнами мелькают деревья, а дед и бабушка, как всегда, что-то обсуждают спереди.
— Левее бери, яма впереди! — бабушка подсказывает деду.
— Обожди! Лучше знаю. Права то у меня, — бурчит дед.
Но яма, конечно, была больше, чем они ожидали, и мы все дружно подскочили на сидениях, когда колёса угодили в неё.
— Безглазый ты, что ли? Права у него, — бабушка бурчит под нос.
А я сижу сзади, не могу сдержать смех. Они ругались так всегда, но никогда это не выглядело по-настоящему серьёзно. Их перепалки были как некий ритуал — они вели друг с другом этот диалог с такой любовью и юмором, что даже самые простые моменты становились чем-то волшебным.
Я знал, что всё будет хорошо. И это чувство уютности — важная часть каждого моего воспоминания.
Наконец, мы добрались до озера. Оно раскинулось перед нами, как бесконечная синяя гладь, обрамлённая пышными зелёными деревьями. Бабушка помогала мне ставить наживку на удочку, а дед, как всегда, был увлечён процессом — проверял снасти, ругался на ветер и заботливо растягивал палатку прямо у воды, чтоб поклевки не зевать.
— А поплыли на лодке, внучок! Грести дам, — позвал он меня после обеда.
Это было предложение, от которого невозможно отказаться. Вёсла мягко скользили по воде, а я, весь в мыле от попыток грести, смеялся вместе с дедом. Он всегда находил способ сделать что-то простое невероятно интересным.
К вечеру мы сидели на берегу, наслаждаясь ухой, которую приготовила бабушка. Горячий суп, пропитанный запахом костра и свежей плотвы, стал лучшим завершением дня. «Такую уху ты ещё не пробовал, внучек!» — сказала бабушка, и я не мог с ней не согласиться.
Когда день подошёл к концу, мы начали укладываться спать в машину, в палатке было прохладно из-за близости воды. Дед заботливо убрал спинку заднего сидения, превратив его в настоящее спальное место. Они с бабушкой уютно устроились спереди, а я, закутавшись в кучу одеял, лёг у заднего стекла, которое казалось мне иллюминатором космического корабля.
Ночь выдалась звёздной. Я лежал, глядя на луну, и чувствовал, как она зовёт меня. Казалось, стоит только протянуть руку, и я коснусь её, такой яркой, такой теплой.
— Чего ворочаешься, не спишь? — дед вдруг шепчет из темноты, его голос мягкий, теплый.
— Мне кажется, я уже сплю, — позёвывая отвечаю я, не отрывая глаз от звёзд.
Эти моменты — они сначала не понятно, что очень важные. Лишь потом понимаешь, когда их уже не вернуть никогда.
Настоящее счастье — не в чем-то грандиозном, а в простых, обычных вроде бы моментах. В рыбалке на лодке, в смехе над дедовскими шутками, в ухе, в бурчании деда и бабушки.
Прошло много лет. И их уже больше нет. Но когда я чувствую усталость или мне плохо, я мысленно возвращаюсь туда — к деду с бабой.
Мы часто не замечаем, как много значат простые мгновения. Бежим вперёд, торопясь к чему-то большему, и лишь позже осознаём их ценность. Но тогда бывает уже поздно что-то вернуть. Счастье всегда рядом, прямо перед нами, нужно только научиться его видеть.
