— Нина! А что это здесь за банка помидоров стоит? – крикнул мужчина, заходя домой и снимая ботинки, которые он ровно поставил на полочку. Он снял с себя пальто и аккуратно повесил на вешалку, разгладив все складки.
— Так она испортилась, давно стоит уже, – раздался с кухни женский голос.
Василий замер на месте, повернулся в сторону банки помидоров и нахмурился.
— Что значит: она испортилась? – сморщил он нос, открыв банку Василий. – ТЫ просто убери сверху те, что с плесенью, и можно есть.
Елена – жена Василия – среднего роста достаточно красивая женщина, вышла из кухни и удивленно посмотрела на мужа.
— Вась, ты чего? Они пропали, их нельзя есть.
— Что значит нельзя есть? – крикнул мужчина, схватил банку и понес на кухню. – Спокойно можно поесть то, что плесень не тронула. – Нечего продуктами разбрасываться. Или ты что, сильно богатая?
Елена покачала головой и махнула рукой, отправившись продолжить готовить ужин, который уже почти был готов.
— И что же? Отличные помидоры, – уплетал мужчина протухшие соленые помидоры и радовался. Жена с отвращением смотрела на него, она вообще не понимала, каким образом можно это есть. Запах на всю кухню стоял просто отвратительный, словно кто-то умер прямо здесь и остался лежать на несколько дней.
Женщина смотрела на то, как её муж уплетает эти совершенно неаппетитные и расплывшиеся помидоры, и кривилась, представляя этот отвратительный вкус. Василия же нахваливал их и предлагал жене, даже не обращая внимание на картошку.
Елена только размышляла о том, каким образом она вообще вышла замуж за этого человека и почему сразу не заметила то, какой он скупой и жадный. Порой именно эти его черты переходили все границы и просто ужасно надоедали.
Знакомства Елены и Василия состоялось очень давно. Она тогда была молодой девчонкой, которая жила в общежитии ВУЗа. Он пусть и жил со своей матерью, однако был точно таким же, как и девушка студентом.
Высокий, широкоплечий. Да, не самый симпатичный на лицо, но очень милый и добрый. Елена долгое время пыталась понять, чем он её зацепил. Потом она все-таки догадалась – он был простым. Простым и добрым. Не выпендривался, как остальные парни её возраста. А просто был.
В их первое свидание она надела самое лучшее платье, что привезла из своей деревни – бежевое, в красивый горошек, – туфли на невысоком каблуке. Она накрасила губы дешевой помадой и направилась.
Он выглядел тогда не лучше. В каких-то бежевых брюках, рубашке с помятым воротником. Было видно, что думал над тем, стоит ли ему надевать галстук или нет. И именно поэтому снимал его несколько раз и перевязывал.
Он что-то держал за спиной. Конечно, Елена сразу догадалась, что это были цветы. Ну разве мог мужчина принести что-то ещё? Конечно, нет.
Когда он неловко вытащил из-за спины помятый букетик, она ахнула от удивления, будто бы не ожидала этого. Полевые цветы, сорванные по дороге.
Тогда, много лет назад, она посчитала это очень милым жестом.
— Спасибо, я очень люблю полевые цветы. Как ты об этом узнал?
Тогда Лена думала, что он просто угадал её желание и это судьба. Сейчас, спустя время, она поняла, что он просто не захотел тратиться на что-то серьезное вроде роз или настоящего букета.
Дальше они пошли гулять. Не в ресторан или кафе. Парень купил два мороженых – самых дешевых – и пошел вместе с девушкой гулять по улице дальше. Казалось, он ничего больше делать не собирается. Он даже не пошел на карусели, сославшись на то, что ему станет плохо.
А сейчас она понимала – ему было жалко денег. То, что он решил потратиться на мороженое и сок – было шоком. Сейчас он вряд ли бы себе позволил такую роскошь.
Прожив с этим человеком восемь лет и родив ему двоих детей, Елена поняла – он полнейший скряга, не умеющий тратить деньги. Он копил их словно сорока, тащащая к себе в гнездо все, что красиво лежит.
В доме были строгие правила для экономии. Бумага только однослойная и самая дешевая, свет включать только если будет очень темно, отопление не увеличивать. Обогреватели или вентиляторы были под строгим запретом – слишком много берут.
— Ничего, от жары кости не ломит, – говорил он летом.
— Да ты лучше бабушкины носки надень, полезнее будет, – отвечал он зимой.
Елена все думала, что это исправится. Он станет лучше, будет проще с ним жить, но нет. Этого не случилось. То ли потому что он был так воспитан, то ли он действительно считал своей важной целью – экономить.
Продукты покупались по акциям и как можно дешевле, пакеты всегда были свои, а обновки в виде вещей… О таком в этом доме слышали редко.
На следующий день после “замечательного” ужина естественно Василию стало плохо. Он корчился в туалете, кричал о том, чтобы ему принесли воды и полотенца.
— Давай я схожу в аптеку и куплю тебе лекарств.
— Нет! – закричал Василий из-за двери. – Деньги ещё тратить. Все пройдет.
— Я говорила тебе, что не стоит есть те помидоры. Они давно пропали.
— Это не они виноваты! – упрямо заявил Василий. – Это я на работе что-то не то съел.
Впрочем, еда с работы Василия радости не прибавляла. Кормили у него ужасно, но бесплатно и потому он ел – в целях экономии. Жена никогда этого не понимала и была уверена, что это глупость. Однако Василию все было нипочем.
Впрочем, нельзя сказать, что он был полностью в этом виноват. Елена считала, что вина целиком и полностью лежит на его матери, которая воспитала сына именно таким.
Вот только откуда корни такого воспитания женщина до сих пор не могла понять. Они были из достаточно обеспеченной семьи. Пусть отца давно не стало, однако мать неплохо получала и хорошо обеспечивала своего сына.
Анна Дмитриевна была такой же скупой и жадной. Именно её авторства были многие правила в доме Елены и Василия. Вот, например, как-то раз она пришла и принесла вещи.
— Ну-ка, Леночка, встречай меня, – заявила свекровь с порога. В руках у неё было несколько сумок. – Давай, разбирай вещички, детишкам принесла. Им точно понравится, почти новое все отдали.
Елена ненавидела, когда детям пытались передать вещи, будто бы они настолько нищие, чтобы купить. Вот только когда их приносила Анна Дмитриевна стоило насторожиться. Она человеком была таким. Весьма интересным. Частенько она говорила или делала что-то такое, что совершенно не поддавалось законам логики.
Елена открыла пакет и посмотрела внутрь, где лежали старые, слегка грязноватые вещи.
— Вы же это не из комиссионки для нуждающихся? – испуганно спросила Елена.
Анна Дмитриевна фыркнула и махнула рукой.
— Да и что такого? Ну новехонькие ведь вещи. Что ты нос воротишь. Или денег много?
Елена промолчала и не стала ничего говорить. Не было смысла. За восемь с лишним лет она прекрасно поняла, что из себя представляет эта семейка и, признаться, была на последнем издыхании. Казалось, ещё чуть-чуть, и она точно отсюда уйдет.
— Ты что, два пакетика заварила? – закричала свекровь, увидев, как сноха делает чай. – Да ты совсем с ума сошла что ли? Они тебя, дуру, специально обманывают, чтобы ты покупала и тратила деньги. Одного пакетика спокойно хватает на три или четыре раза. Поняла?
Елена молча кивнула и сделала вид, как будто бы согласилась со свекровью.
Елена просто молчала и старалась не спорить. Она давно научилась подстраиваться. Научилась тонко резать колбасу, искать акции и не покупать ничего лишнего. Дома никогда не было сладкого и уж тем более чего-то неправильного или вредного. Ели они весьма сжато и умеренно, чтобы не тратить на еду лишние деньги.
Василий все считал. А его мама помогала ему в этом.
Последней каплей для Елены стал один очень неприятный случай, который заставил её схватить детей и тащить их охапкой подальше от этого места.
Женщина пришла домой из магазина и увидела, как её дети бегут в ванную комнату.
— Что случилось? – крикнула она. – Что такое…
Дети были чуть ли не зелеными, походили на лягушат.
— Да им просто плохо стало. Может в столовой отравились в школе, – предположил Василий.
Елена, поняв, что что-то здесь неладное, кинулась на кухню, где увидела недоеденные остатки прокисшего супа.
— Это что? Ты серьезно? Ты что наделал? Заставил детей есть прокисший суп?
— Суп нормальный!
Елена оттолкнула мужа и кинулась звонить в скорую, чтобы с детьми не успело ничего произойти.
— Я с тобой больше не хочу видеться! – крикнула она мужу. – Никогда. Сегодня забираю детей и уезжаю к родителям. Мне это все надоело!
Василий пытался остановить жену, чтобы она передумала, но у него ничего не получилось.
— Да она ещё приползет к тебе, – успокаивала сына мать. – Где она ещё себе такого хорошего и хозяйственного мужа сможет найти?
Василий опустил голову и кивнул. Он верил своей маме. Он верил ей во всём. Начиная с того, что чайный пакетик можно заваривать трижды и заканчивая тем, что просроченные лекарства – маркетинговый ход.
Однако Елена приехала к своим родителям.
— Я могу взять йогурт? – спросила она мать. Женщина удивлённо посмотрела на неё
— Ты о чем? В смысле? Бери, конечно.
У них дома йогуртов не было. Были ряженка и кефир, но йогурта нет.
Когда несколько месяцев спустя Василий пришёл мириться, Елена лишь фыркнула ему в лицо. У него опять был тот же самый полевой букетик. Она поняла, что этот человек никогда не сможет измениться. Никогда. Ни ради детей, ни ради себя.
— Прощай, Вась. Я пыталась. Но ты словно баран. С тобой ничего нельзя сделать. Живи сам по своим правилам, – жёстко сказала и захлопнула дверь прямо перед лицом Василия.