Автор Эльмира Ибрагимова
17 глава
– Я все понял, Марат. Еще раз прости меня, ради Бога. Не сердись, были сомнения, захотел их прояснить. Теперь я все знаю, и потому спокоен. И другим скажу, чтобы не беспокоились.
– Кому это – другим? – спросил Марат, внимательно глядя в лицо Исмаила. – Ты имеешь в виду маму? Значит, это ее сплетни стали причиной нашего сегодняшнего разговора? Но откуда у нее столько сведений о жизни Фатимы, хотя и совершенно искаженных?
– Нет, нет, Марат. Калимат тут ни при чем. Но если она заведет со мной разговор о Фатиме, знай: я буду на твоей стороне.
– Спасибо, Исмаил. Пойду, меня Фатима ждет. Она без меня не ужинает, даже когда я очень опаздываю и прихожу к полуночи.
– Я рад, что рядом с тобой такая женщина – любящая, заботливая. Так и подумал о ней во время знакомства в ресторане. Милая она, непосредственная, как ребенок, но в то же время умная девочка. Хочешь, возьмем ее к нам в фирму?
– Нет, пусть она лучше дома сидит, – твердо сказал Марат, чем вызывал улыбку дяди:
– Ах, вот оно что! Ты у нас ревнивец? Или правильный очень? Из тех, кто роли правильно в семье распределяет: мужу – на мамонта идти, а жене – очаг хранить?
– Да, я стараюсь быть именно таким, правильным. Не всегда, правда, получается…
– Только одного я не понимаю – несовременный, наверное. Почему вы с Фатимой не поженитесь, если окончательно определились в своем выборе и уверены друг в друге? Надо с мамой поговорить, с отцом, желательно добиться их согласия и благословения. А потом свадьбу можем сыграть самую красивую и широкую, ты у Калимат один. Хочешь, я поговорю с сестрой?
Марат благодарно улыбнулся, глядя на дядю, пожал ему на прощание руку. Все-таки ему повезло с Исмаилом, тот не только помог ему с работой, но и стал близким другом.
Всю дорогу домой Марат думал о разговоре с Исмаилом, о его совете не тянуть со свадьбой. Марату не хотелось рассказывать дяде обо всех своих проблемах. О том, что ему в первую очередь хочется решить вопрос с квартирой Фатимы – эта мысль не давала ему покоя. Девушка не раз просила его забыть об этом, но Марат знал: только тогда, когда он купит на имя Фатимы квартиру, причем не хуже той, что у нее была, он сможет вздохнуть спокойно. И только потом сможет думать об их свадьбе. Ему было абсолютно безразлично, какой будет их свадьба – многолюдной и пышной или соберет лишь узкий круг родственников. Но однажды он увидел, как загорелись глаза его Фатимы, когда в соседний подъезд после свадьбы привезли невесту. Свадебный кортеж остановился в их дворе, и потому все соседи, оказавшиеся дома в выходной день, любопытствуя, выскочили на свои балконы. Вокруг нарядно украшенных машин бегали и суетились дети. Они собирали конфеты, летящие по традиции в свадебную машину – ими встречала молодоженов счастливая мать жениха, а взрослые улыбались, выкрикивали поздравления и пожелания новобрачным, и лица их светились радостью.
Из лимузина вышла роскошная невеста в необычайно красивом платье, с изящным букетиком в руках. Рядом с ней был немного смущенный вниманием соседей жених. Оба заметно устали от свадебного торжества, и, по всему видимому, радовались скорой возможности оказаться вдвоем. Марат посмотрел на притихшую Фатиму и без слов все понял – она, как и любая девушка, мечтает о такой свадьбе, белоснежном наряде невесты.
Он прижал любимую к себе, спросил:
– Что с тобой, родная? О чем ты задумалась?
– Да нет, ни о чем… Невеста очень красивая, я на нее засмотрелась. И платье у нее какое-то особенное. Я такого даже в журналах не видела.
– Хорошо, что ты на жениха не засмотрелась, а то я ревнивый, – пошутил Марат. – Ничего особенного в этой невесте нет. Обычная девушка, каких много. А вот ты, моя красивая, будешь необыкновенной невестой, и все мне будут завидовать. И платье у тебя будет еще лучше. Я тебе это обещаю.
Фатима молча посмотрела в глаза Марату, а он ответил на ее незаданный вопрос:
– Только потерпи немного. Причина одна – мне не хочется отвлекаться от дел, которых много сейчас навалилось. И как никогда удачно все в делах складывается. А дела эти делаются ради нашего будущего.
– Понимаю, Марат, все понимаю, – поспешно отозвалась Фатима. – Куда нам спешить? Не думай об этом, нам с тобой и так хорошо вместе.
С нежностью вспоминая тот разговор с Фатимой, Марат подъехал к своему дому и с трудом нашел свободное место для парковки: для припозднившихся автовладельцев это всегда было проблематично. Он вышел из машины и вдруг увидел прямо перед собой мальчишку лет десяти в круглых очках. В руках у него было два букета роскошных цветов. Мальчишка вежливо попросил:
– Дяденька, купите у меня цветы, пожалуйста, мне очень надо их продать.
– Почему бы и нет? Куплю, – ответил Марат, чем несказанно обрадовал ребенка. Мальчик протянул ему букет и назвал цену, она была слишком скромной для таких изысканных цветов. Марат изучающе посмотрел на мальчишку, но юный продавец был совсем не похож на мелкого воришку, укравшего букеты. Скорее, он, вежливый и скромный, походил на типичного отличника-ботаника. Тогда почему же он за свои цветы так мало просит? И откуда они у него?
– А почему так дешево продаешь свои букеты, мужик? – спросил Марат. – Это дорогие цветы, тут и розы голландские, и лилии роскошные. Разве ты не знаешь цену своих букетов? Но тогда где ты их взял? Надеюсь, не украл?
– Что вы! – глаза мальчика, как и его очки, стали совсем круглыми от удивления. – Не украл я эти цветы, не беспокойтесь. Вчера был День учителя, и бывшие ученики моей бабушки принесли ей цветы. Эти ученики уже и сами пожилые. А бабушка у меня совсем старенькая, на пенсии, болеет все время. Она так обрадовалась, что ученики к ней пришли, заплакала даже. Бабушке волноваться нельзя, и ночью ей плохо стало. Соседка, тетя Дина, неотложку вызвала, и бабушку мою увезли в больницу. Цветы я решил продать, потому что у нас дома деньги кончились, хотя вчера еще были. Бабушка меня в магазин послала за тортом и фруктами, чтобы учеников своих угостить. А следующую пенсию принесут только через неделю. Я бы обошелся и без денег, продукты у нас есть. Только бабушке лекарство одно надо купить, врач мне сегодня бумажку выписал. И сказал: передай родителям, чтобы срочно купили – в больнице его нет. А что я этому врачу скажу, если у меня нет родителей?
Мальчик очень быстро проговорил свой длинный монолог, спеша разом рассказать все о цветах и тем самым рассеять сомнения возможного покупателя.
Марату стало неловко за свои домыслы. Зря он мальчишку обидел, и так видно: этот ребенок совсем не похож на воришку и хулигана.
– Умерли у тебя родители? – спросил Марат, стараясь скрыть щемящую жалость к этому вежливому мальчику.
– Нет, не умерли. Папа живет и работает на Севере. У него теперь семья другая, дети есть. Он с мамой разошелся и туда уехал. Меня видел в последний раз, когда мне год исполнился. Бабушка однажды заболела и позвонила ему, чтобы приехал и меня забрал. А папа сказал, что у него свои дети есть, и без меня хлопот хватает. И что если моя мама алкоголичка, то и от меня ничего путного ждать не приходится. Мама тоже уехала, никто, правда, не знает, где она сейчас. Она часто адреса меняет, говорят, пьет много.
Приезжала года три назад, я помню. Очень пьяная была, на бабушку кричала, меня забрать хотела, но я к ней не захотел. Бабушка меня ей не отдала, слава Богу. Так мы с ней и живем. Бабушка боится умереть, пока я не вырасту, говорит: пожить бы еще, пока ты немного подрастешь. Я и сам боюсь, что она умрет, у меня никаких родственников больше не останется, а в детдом я не хочу. Бабушка и в больницу отказывалась ехать, за меня беспокоилась. А потом поручила меня соседке, тете Дине. Мы в одной квартире живем, в разных комнатах.
– Да, грустно у тебя все пока складывается, мужик. Но не переживай, все со временем наладится. Вырастешь, учиться будешь, работать, – сказал Марат и подумал: как же можно отказаться от своего собственного ребенка?! Правильно говорят: люди в своих пороках превзошли даже зверей.
Мальчишка радостно кивнул:
– Да, я тоже думаю, что все будет хорошо. Бабушка сказала: для этого надо хорошо учиться, я и учусь отлично – у меня даже текущих четверок нет. Мы книг много с бабушкой читаем. Я архитектором решил стать, когда вырасту. А то у нас в городе все дома и здания такие некрасивые, серые – жить в них не хочется. А я буду строить совсем другие здания, красивые, чтобы в них было радостно жить. А еще я особый городок в нашем городе построю, какого нигде в мире нет. Чтобы приезжали к нам и смотрели. Дома в этом городке будут необычные, разноцветные, в виде кораблей, ракет, в виде солнца, звезд, луны, цветов, зверюшек.
– Ну, ты даешь, мужик! Удивил, богатая у тебя фантазия, ты просто молодец, – потрепал мальчишку по плечу Марат. – Правильно делаешь, что веришь в светлое будущее. Так тебе легче будет целей своих достичь.
– Я знаю, бабушка говорила: мысли сбываются, потому надо ждать только хорошего, – сказал не по годам мудрый мальчик, окончательно покорив Марата.
– Слушай, а давай я у тебя и второй букет куплю, не помешает! Цену твоих цветов я примерно знаю.
Марат взял из рук мальчика букет и вложил в его маленькую ладонь несколько купюр.
– Ой, а почему так много? – обрадовался, но растерялся ребенок, рассмотрев деньги. – Это же половина бабушкиной пенсии. Разве цветы могут стоить так много?
– Ты прав, архитектор! Не должно такого быть, чтобы на одну пенсию можно было два-три букета купить, но в нашей стране такое бывает. А твои цветы и в самом деле дорогие, я правду говорю. Видимо, ученики у твоей бабушки – люди состоятельные. И чего бы им своей старенькой учительнице не помочь?
– Да, один из них генеральный директор, он визитку нам оставил. А другой бизнесом занимается в Москве, – ответил мальчишка. – Они бабушке, уходя, деньги предлагали, спрашивали: нужно ли нам что-нибудь, чем помочь. А бабушка сказала, что ни в коем случае деньги не возьмет, а только обидится. Сказала, что у нас все есть и им не надо беспокоиться. Они ушли, я ей говорю: «Сама говорила: нельзя обманывать. Зачем тогда своим ученикам неправду сказала, что у нас все есть, что деньги нам не нужны?». А у нас сто пятьдесят рублей всего осталось. Бабушка сказала: «И у бедных людей должно быть достоинство! Зачем мне мальчиков моих расстраивать, пусть думают, что все у меня хорошо. Учитель – это должно звучать гордо и достойно, а какая тут гордость и достоинство, если начать плакаться, что на хлеб денег нет и жить не на что? Нет уж, пусть лучше не знают!» А я бабушке говорю: «Не ты же виновата, что пенсия у тебя маленькая? Разве те, кто вам маленькую пенсию дает, не знают, что учитель – это звучит гордо?» А бабушка отвечает: «Никто не виноват, времена такие выпали. И не самые худшие, людям раньше еще тяжелее было, выжили, страну из руин подняли. А просить – это последнее дело. Надо надеяться только на себя!» Бабуля у меня гордая. Потому меня в интернат не отдала, хотя сто раз уже приходили из отдела опеки женщины, но придраться ни к чему не смогли: учусь я отлично, веду себя нормально, дома бываю после школы. Они пришли из-за того, что бабушка болеть стала часто. Не дай Бог, о узнают, что я сейчас один дома. Тогда уж точно заберут.
– Чем тебе помочь, архитектор? – приобнял мальчика за плечи Марат. – Давай, я денег дам, они тебе пригодятся.
Он вытащил из кармана бумажник, но мальчик тут же запротестовал:
– Нет, просто так денег не возьму, я не нищий я и не калека. Если хотите помочь, найдите мне работу. Я могу вам машину мыть, за продуктами ходить, еще какую-то работу делать. Может быть, ребенка вашего на коляске прогуливать. И по дому я все умею – и убираться, и посуду мыть, и пылесосить. Бабушка говорит: «Никакой работы стыдиться не надо, стыдно попрошайничать, воровать, бездельничать». И я на любую работу согласен.
– Все правильно, мужик! Вот только ребенка у меня пока нет, понимаешь. И машину свою я на мойку обычно загоняю. Холодно уже, не хочу тебя такой работой утруждать. Но я что-нибудь придумаю, найду я тебе работу.
А ты пока аванс возьми у меня на первое время, тебе сейчас деньги нужны. – Марат вытащил несколько купюр и протянул мальчику. – И вообще, подходи ко мне без всякого стеснения, когда что нужно. Договорились?
– Это много, – серьезно сказал мальчик, пересчитав деньги. И, взяв только две купюры, вернул остальные Марату. – Для аванса этого достаточно. Тем более, я не знаю, какую работу вы мне потом дадите.
– Что же мне с тобой, таким правильным, делать? Ты не прав. Если мы друзья, почему я не могу помочь тебе в трудную минуту, имея такую возможность?
– Но мы же не друзья, – глубокомысленно ответил мальчик. – Мы только что с вами встретились. И даже имен друг друга не знаем.
– А кто нам мешает познакомиться и сразу же подружиться? Ты мне очень понравился. Меня зовут Марат. А тебя как?
– Меня Муслимом зовут, хотя я и русский.
– Удивительно… Муслим в переводе означает мусульманин, это и в самом деле совсем не русское имя.
– Знаю, все удивляются. Но ничего в этом удивительного нет. Моя бабушка очень любила Муслима Магомаева, в его честь меня назвали. Мальчишки в школе говорят: не сочетается мое имя с фамилией. Я – Муслим Пивоваров. Смешно, говорят, звучит.
– Ничего смешного нет. И имя у тебя красивое и достойное, даже если бы Магомаева звали иначе. Слушай, Муслим, а давай ты сейчас ко мне в гости зайдешь? Поужинаем вместе, пообщаемся. А я тебя потом до твоего подъезда провожу.
Мальчишка улыбнулся:
– Рассмешили! Разве я маленький или девчонка, чтобы меня провожать? Я же рядом, в соседнем доме живу. А к вам в гости пойти удобно?
– Конечно, удобно, моя Фатима уже ждет нас к ужину. Она классно готовит, пальчики оближешь. Сегодня она будет кормить нас с особым удовольствием, мы же несем ей такие роскошные цветы.
Мальчик вдруг замолчал, а потом сказал:
– Возьмите, пожалуйста, назад деньги за цветы. Вашего аванса мне на лекарство и другие расходы хватит. А потом и пенсию принесут. Вы мне еще и работу обещали, да?
– Все так, найду тебе работу. Но почему ты решил деньги за цветы вернуть? Чем я тебя обидел, друг?
– Не обидели. Только цветы я продал вам, когда не был вашим другом. А теперь мы друзья. А друзья не продают друг другу что-то, а дарят.
– Ах, вот в чем дело? – улыбнулся Марат. – Слушай, философ, если так рассуждать, то и работы от меня никакой не жди. Друзья не должны друг на друга работать, согласен?
Мальчик растерянно замолчал, обдумывая слова Марата. А тот, обняв его плечи свободной от цветов рукой, повел в сторону своего подъезда:
– Пойдем, архитектор, а то я с голоду умру прямо на твоих глазах. А виноваты во всем твои разглагольствования. Дома поговорим о высоких материях, если хочешь, за столом.
Фатима, открыв дверь, удивилась: на пороге возник улыбающийся Марат с двумя огромными букетами цветов, а рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу, смущенно стоял незнакомый мальчик.
– Ты чего, Фатима, так плохо нас встречаешь? – шутливо проворчал Марат. – Не рада гостям что ли? Проходи, Муслим, а то хозяйка нас так и оставит на пороге, не позовет в дом.
Фатима, спохватившись, пригласила юного гостя пройти в комнату.
– Меня зовут Муслим, – солидно представился он хозяйке, а та улыбнулась:
– Очень приятно, а меня зовут Фатима. Иди, Муслим, с Маратом мыть руки, сейчас будем ужинать.
Вскоре все трое сидели за накрытым столом. Фатиму и Марата удивило поведение мальчика за столом, его манеры. Прежде, чем приступить к трапезе, он очень серьезно пожелал им приятного аппетита. И, несмотря на то, что был явно голоден, вел себя за столом безупречно и совсем не по-детски: ел не спеша, умело пользовался вилкой и ножом, салфетками.
– Ну, ты даешь, архитектор! – пошутил Марат. – Ты как будто на консульском приеме. А я, например, не всегда дома ем ножом и вилкой. К чему церемонии дома?
– Вы не правы, – дожевав, сказал мальчик. – К этому надо привыкать, как к чистке зубов и умыванию. А как привыкнешь, если не постоянно пользоваться обоими приборами?
– А ты уже привык? – спросил Марат, все больше симпатизируя этому интересному мальчику. И тут же взял в руки вилку и нож.
– Привык, – серьезно ответил Муслим и добавил: – Бабушка говорит: не соблюдающие этикет люди похожи на обезьян, для них нет ни правил, ни порядка. Сейчас бабушка была бы недовольна мной: она считает, что во время еды разговаривать нельзя. И пищеварение хуже при этом.
– Ты меня удивляешь, Муслим. Ты не просто отличник, ты мудрец по жизни. И я, кажется, уже нашел для тебя работу, – сказал мальчику Марат и, увидев интерес в его заблестевших глазах, уточнил:
– Ты будешь учить меня хорошим манерам, согласен? А любой труд должен быть оплачен. Платят же воспитателям, учителям за их уроки. И я буду тебе платить.
– Нет, я не согласен, – ответил Марату разочарованный Муслим. – Это не работа. Я вас и так могу научить тому, что сам знаю. Вы же сами сказали: мы – друзья! Причем тут деньги?
После ужина Марат с Муслимом сели за компьютер. Мальчик заворожено и восхищенно смотрел на все, что показывал ему в компьютере его новый друг. А тот, показав ему простейшие команды, через некоторое время разрешил самому покопаться в компьютере, посмотреть игры, попробовать набор текста. Мальчик был в восторге, а в голове носилась только одна мысль: как же не хочется уходить отсюда, какими хорошими оказались его новые друзья.
Словно услышав мысли ребенка, Марат спросил его:
– Слушай, Муслим, а что, если ты у нас останешься на время, пока твоя бабушка в больнице? Зачем тебе быть одному в пустой квартире? Позвони своей тете Дине, чтобы не волновалась, скажи, что ты у друзей в соседнем доме. И оставь ей наш телефон.
Глаза мальчика радостно заблестели:
– Я бы с удовольствием у вас остался. Но не знаю, разрешит ли бабушка?
– Давай сегодня предупредим твою соседку, а завтра я поеду с тобой к твоей бабушке и спрошу у нее разрешения. Хочешь?
– Хочу, – радостно ответил ребенок, и на душе у Марата тоже почему-то стало радостно.
Тетя Дина спокойно восприняла сообщение о том, что Муслим не придет домой ночью, чему мальчик был несказанно рад.
– Она как-то странно разговаривала, сонная что ли? – заметил Марат, а мальчик ответил:
– Не сонная, а пьяная. Тетя Дина часто пьет, как и моя мама. Только она говорит, что пьет с горя: детей у нее не нет, и мужья с ней из-за этого жить не захотели.
– Ну да, это большое горе, когда детей нет, – сказал Марат.
– А когда они есть – это радость? – серьезно спросил мальчик, грустно глядя ему прямо в глаза.
– Думаю, да. Это большая радость, когда человек продолжается и остается жить на земле в своих детях.
– Странно… Почему мои папа и мама этого не знают, почему так не думают? Я им не нужен. Лучше бы я у тети Дины родился, она бы сильно меня любила и не пила бы с горя. Хотя тогда у меня не было бы моей бабушки, – грустно рассудил мальчик и тут же, застеснявшись, перевел разговор на другую тему:
– Фатима – это ваша жена или сестра?
– Это моя жена, Муслим. Или без пяти минут жена.
Мальчик, не услышав второй части фразы, спросил:
– А дети у Фатимы тоже не получаются, как у тети Дины? Почему у вас нет детей?
– Мы совсем недавно стали жить вместе, и дети у нас обязательно будут. Я хочу, чтобы их было много. Это большое счастье – иметь детей. Например, от такого сына, как ты, я бы никогда не отказался!
Марат, сказав это, совсем не имел в виду родителей Муслима, отказавшихся от ребенка. Он лишь хотел подбодрить похвалой умного и воспитанного мальчика. Но, сам того не желая, задел самое больное в сердце ребенка, которое и без того не давало покоя ранимому мальчику. Муслим опустил голову и заплакал. Марат растерялся:
– Ты чего, архитектор? Почему плачешь? Мужик ты или не мужик? Поправится твоя бабушка, не переживай, полежит немного в больнице – и оклемается.
– А у вас есть мама и папа? – спросил мальчик, кусая губы и изо всех сил стараясь взять себя в руки.
– Есть, – ответил Марат, запоздало понявший причину слез ребенка. – У меня есть и мама, и папа.
– Вы бы их ненавидели, если бы они вас бросили? Скажите, только честно?
Марат задумался, желая как можно честнее ответить на этот сложный вопрос. Но мальчик, не дожидаясь его ответа, сказал:
– Наверное, любой человек за это ненавидел бы. И мой друг в классе тоже так сказал. А я неправильный: они меня бросили, не вспоминают даже, а я люблю их, хотя не помню, только на фото видел. Я и маму люблю, хотя все называют ее пропащей пьяницей. Она была такой красивой – я потом покажу вам ее фото. И папу люблю, хотя я ему не нужен. Он сам сказал, что ему хватает и своих детей. Как будто я чужой. Но я ведь тоже его сын?
Марат с удивлением обнаружил, что ком в горле не дает ему говорить: этот мальчишка совсем рассиропил его своей искренностью. Какой он все-таки славный, этот Муслим, завтра он обязательно отпросит его у его бабушки. И пусть мальчик поживет у них, пока ее выпишут, лишняя комната в квартире есть. Зачем ему с этой пьющей Диной сидеть?
Вечером следующего дня Марат вместе с Фатимой и Муслимом проведали бабушку мальчика в больнице. По дороге купили фрукты, конфеты и мармелад в коробочке.
«Да, у бабули дела совсем плохи», – подумал Марат, увидев перед собой бледную и измученную болезнью женщину. Дежурный врач, пропустивший их в палату, предупредил: больная ослаблена, а потому побыть с ней можно только несколько минут. А потом ей опять будут ставить капельницу.
Бабушка улыбнулась, увидев Муслима. Всего лишь на минутку ее потускневшие мутные глаза загорелись радостью. А мальчик подошел к ней, зарылся головой у нее на груди. Пожилая женщина гладила светлые волосы внука, слабым голосом говорила ему какие-то ласковые слова. Вдруг мальчик повернулся к Марату и Фатиме и кивком позвал их подойти ближе. Он познакомил бабушку с новыми друзьями, а они в свою очередь попросили Антонину Сергеевну разрешить мальчику пожить пока с ними.
Продолжение следует...